Страница 4 из 5
Обладая внешней резкостью, для человека, много значащего для нее, Жанна готова пожертвовать многим. В ее профессии тоже могут прослеживаться «мужские начала» – например, Жанна вполне способна быть уверенным руководителем, выполнять мужскую работу – чинить обувь, выполнять даже слесарные работы. Но при этом Жанна умеет быть неотразимой, ей важно, чтобы она нравилась. При всей жесткости характера она может быть очень женственной.
Цвет Жанны – белый. Ее цветок – лилия. Впоследствии читатель столкнется с таким определением Жанны Бичевской, как «королева печали». Так воспринимали ее зрители из-за строгого черного платья и драматического репертуара. Ее песни будили печальные струны зрительских душ, но печаль эта не была темной. Это была светлая печаль, высоко духовная, ангельская. Она побуждала слушателя к работе души, к глубоким мыслям, к осознанию себя. Черный и белый цвета действительно стали главными в жизни Жанны Бичевской. Белый цвет, внутренний духовный свет и внешняя черная вуаль… Душа, которая не обнажена… Как белоснежная жемчужина, прячущаяся в недрах диковинной раковины на океанском дне.
Обращаясь к языку чисел, мы также открываем важное в характеристике личности человека, родившегося под числом «17».
Люди, рожденные 17-го числа, обладают внутренним чутьем, интуицией, эмоциональностью. Это число наделяет людей даром предвидения, предугадывания, таким людям снятся вещие сны. Носители цифры «17» стремятся к развитию внутренней духовности, их духовный рост зачастую идет через страдание и боль. Число «17» говорит о врожденной религиозности человека. Такие люди – верные друзья, они умные, с высоким уровнем интеллекта, обладают мощной внутренней энергетикой, которая привлекает к ним людей.
Забегая немного вперед, говоря о силе характера и поступков Жанны, хочется вспомнить два эпизода, упоминание о которых, на мой взгляд, уместно именно в этой главе. Первый эпизод характеризует смелость характера Жанны, а второй – смелость духа.
Однажды, возвращаясь с гастролей, Жанна оставила сумку с ключами и документами на вокзале. Была какая-то суета возле такси, она поехала домой, не заметив, что при ней нет сумки. Попасть домой она не смогла. Как раз недавно она установила новую железную дверь с множеством засовов и секретных замков. Дубликат ключей был только в квартире. Попасть домой можно было только одним способом – через балкон. А это седьмой этаж. Без всякого страха Жанна с балкона квартиры этажом выше, подвязанная каким-то тросом, спустилась к себе на балкон – с восьмого этажа на седьмой. Говорит, что совершенно не боялась. А вот механик из ЖЭКа, который пришел на помощь, побоялся лезть по наружной стене через балкон и дождался, пока откроют дверь изнутри… Это очень показательный пример нашей героини в действии. Она никогда не полагается на постороннюю помощь. Чувствуя внутреннюю уверенность и Божью защиту, она готова к беспрецедентным поступкам.
О втором эпизоде нам расскажет Ирина Хилкова, создательница легендарного клуба авторской песни «Орфей» в Ташкенте, замдиректора ташкентского Русского драматического Театра: «Была вторая половина 90-х. За плечами нашего клуба авторской песни – несколько организованных нами сольных концертов Жанны Бичевской в Ташкенте, Сочи, Варне, Софии. Мы подружились, появилось взаимопонимание. И вот в 1997 году мы в Ташкенте снова объявляем ее концерт. Программа была новая – песни иеромонаха Романа. Этот концерт состоялся по благословению нашего ташкентского Владыки – Архиепископа Владимира. В зале очень много духовенства. В конце концерта зрители встали в едином порыве, и тут Жанна запела „Боже, Царя храни!“ и на сцену пригласила Владыку! Пела вместе с ним и хором со зрителями! Это был такой подъем! Такая гордость! Как же у всех в зале в этот момент горели глаза! Это были времена, когда за такие песни в Узбекистане можно было нарваться на крупные неприятности. Это был очень смелый поступок Жанны! Нас с директором театра потом полгода таскали в КГБ на допросы. Но за этот поступок я Жанну еще сильнее зауважала – за огромную смелость!»
Мама
Первые годы жизни Жанны можно вполне назвать беззаботным детством. Окруженная любовью и заботой матери, ее сестер и любимой бабушки Ольги Федоровны, она была любимицей в семье Кошелевых. Старшие двоюродные сестры всегда радовались, когда в их квартире на Ладожской улице появлялась тетя Лида с маленькой дочерью. С ней было весело, малышка всегда улыбалась и с самого раннего детства проявляла творческие способности. «Жанне было три или четыре года, я отвела ее в комнату, и мы учили с ней стихотворение:
Нас очень забавляло это стихотворение. На каком-то семейном празднике Жанну поставили на табуретку, и она читала это стихотворение. Все смеялись», – вспоминает двоюродная сестра Маргарита.
Жанна Бичевская (слева) с двоюродной сестрой Маргаритой Сорокиной, 28 марта 1948 года, Москва. Фото из архива Маргариты Сорокиной
Но беззаботное детство было весьма коротким. Маленькую Жанну ожидали большие испытания. Однажды, летом 1949 года, возвращаясь из Подмосковья домой, мама Лидия попала под сильный дождь. Она промокла насквозь и очень замерзла, так как день был холодный. В электричке не закрывались окна и очень сильно сквозило. Домой женщина вернулась абсолютно больная. Организм в послевоенное время был ослабленным, у Лидии началась скоротечная чахотка. Чтобы дочь не заразила детей, Ольга Федоровна забрала ее к себе в квартиру, выделила отдельную комнату. Она видела, что Лида тает на глазах, она вызывала врачей, но те давали самые неутешительные прогнозы. В августе состояние Лидии ухудшилось, и 31 августа 1949 года ее сердце перестало биться. Она успела порадоваться букету цветов, который ее племянница Маргарита принесла с немецкого рынка: наутро первого сентября племяшка должна была отправиться в школу. А через двадцать минут сердце Лидии остановилось. Ей было всего 40 лет. Похоронили ее спустя три дня на немецком Лефортовском кладбище Москвы. Дети на похоронах не присутствовали. И о том, где находится могила родной матери, Жанна Бичевская узнала только спустя шестьдесят семь лет. Сложилось так, что никто не показал дочери место материнского упокоения. У девочки не было ни одной фотографии матери, она спрашивала у отца, но тот лишь отмалчивался. Лишь однажды он бросил фразу: «Твоя мать была балериной».
Лидия Гавриловна Кошелева – одна из немногих сохранившихся фотографий мамы Жанны, которую певица увидела лишь спустя более чем 60 лет после ухода мамы из жизни. Фото из архива Галины Ривочкиной (Наливайченко)
«Я запомнила маму очень смутно, мне было всего пять лет, когда я последний раз ее видела: это была красивая, но очень худая женщина, с большими кругами под глазами. Мне почему-то казалось, что стоит лишь умыться и эти круги на ее прекрасном лице исчезнут» (Ж. Бичевская).
«Тетя Лида сгорела очень быстро. Ее болезнь была скоротечной. Буквально за полтора месяца она очень сильно похудела, появились темные пятна под глазами, пропал аппетит. Но голова была ясная. Она все понимала, с ней можно было обо всем поговорить, но нас к ней старались не пускать, боялись, что мы заразимся. Когда она умерла, мне было ее очень жалко, она всех нас очень любила, была очень добрым человеком, никогда не повышала на нас голос. После смерти тети Лиды ее муж забрал Жанну к себе, и наши встречи фактически прекратились» (Маргарита Сорокина, двоюродная сестра).