Страница 22 из 91
***
― На нас надвигается беда, ― отметил ее редактор, когда Хелен вошла в отдел новостей.
― Что ты имеешь в виду?
― Мне позвонило некое влиятельное лондонское пиар агентство. Они представляют интересы Алана Кэмфилда.
― Ох, ― произнесла она.
― Мне прочитали длинную лекцию о том, чтобы я не позволял своим репортерам вторгаться на частную собственность, которая была арендована для проведения благотворительного мероприятия, а именно, на очень дорогое поле для гольфа не так далеко отсюда.
― Понятно.
― Да, ― продолжил Грэхем, ― были упомянуты такие слова, как нарушение, нелегальность, неэтичность и Комиссия по Жалобам на Прессу.
― Верно, ― с неуверенностью произнесла она и стала дожидаться выговора, который, естественно, за этим последует.
― Я использовал несколько слов сам: включая свобода прессы, общественный интерес и, наконец, пошли вы на хер и не звоните мне больше, ― сказал он ей. ― Не тревожься, Хелен, я прикрою тебе спину.
Ее улыбка была теплой.
― Спасибо, Грэхем. Я очень ценю это, и извини меня за проблемы, которые я навлекла на тебя.
― Все в порядке. Если они так засуетились, значит, мы к чему-то приблизились, ― сказал он ей, ― так что у тебя для меня есть?
― С поля для гольфа? Ничего, ― признала она.
― Ничего? Я надеялся, что что-то есть.
― Я не смогла приблизиться к нему, ― сказала она, ― слишком много охраны, но я видела, как он уходил с группой бизнесменов-воротил и Джимми Маккри.
― Снова Маккри? ― и он нахмурился. ― Ты знаешь, что меня бесит, Хелен?
― Что?
― Когда имя гангстера становится нарицательным, все вдруг хотят стать им друзьями. Их начинают видеть на вечеринках в обнимку с актерами и футболистами. Теперь богатые бизнесмены и даже глава совета с удобством для себя забыли о жертвах. По крайней мере, когда Фрэнк Джарвис был главой совета, он в открытую критиковал Маккри, теперь никто не хочет против него бороться. Бога ради, Джимми Маккри оставил много вдов и сирот.
Затем он перевел дыхание.
― Я пустословлю, извини.
― Я согласна с каждым словом, ― сказала ему Хелен.
― Думаю, это частично наша ошибка. Мы пишем о них.
― Только чтобы привлечь их к ответственности.
― Ты думаешь, им и в самом деле есть до этого дело? ― спросил Грэхем.
― Да, я так думаю.
Она хотела сказать: «Если им нет дела, тогда бы они не посылали своих бандитов сбивать меня с ног на автомобильной парковке», но не могла признаться в этом Грэхему: не без риска, что он может сказать ей прекратить расследование в отношении Маккри, Линча и Кэмфилда. Может быть, он даже перепоручит эту задачу кому-то более опытному, вероятно, мужчине, в ошибочной попытке защитить ее. Нападение доказало, что расследование начало тревожить кого-то, и она была решительно настроена не позволить этим бандитам помешать ей рассказывать о правде.
― У меня есть кое-что другое, ― быстро сказала она, ― посмотри на это. ― Она вручила ему папку, содержащую несколько отксерокопированных документов. ― Они из земельного кадастра.
Ее редактор моргнул при виде бумаг, которые она разложила перед ним.
― Что это?
Она показала на адрес на первом документе.
― Это дом, который раньше принадлежал советнику Джо Линчу.
― Верно, ― и он принялся глазами искать детали. ― Это является частью информации в открытом доступе для потенциальных покупателей этой недвижимости, которая, кстати, снова выставлена на продажу. Ей сейчас владеет мистер Купер, которому она принадлежит уже чуть больше года.
― Так значит недвижимость снова на рынке, ― сказал он, ― а до этого принадлежала Линчу?
Она кивнула.
― Мистер Купер купил ее у советника Линча. Что ты заметил из информации на первом листе?
― Ну, ― произнес он, ― советник купил ее за гроши в семьдесят девятом году, и заработал на ней чистую прибыль примерно через четырнадцать лет, так что я полагаю все честно.
И он посмотрел на своего репортера.
― Он не первый, кто заработал несколько фунтов на недвижимости в Ньюкасле. Некоторые окраинные районы очень поднялись в цене. Я знаю, что ему полагается быть социалистом, Хелен, но сомневаюсь, что мы может опубликовать статью, критикующую его за наживу на строительном минибуме на северо-востоке.
― Нет, ― сказала она, ― не можем, но я провела небольшое расследование. Три других дома похожего размера были проданы на его улице в то же самое время. Все они шли по заниженной стоимости: намного заниженной.
Теперь она видела, что ее редактор заинтересован.
― Так значит, советник знает, как жестко торговаться? ― предложил он.
― Должен знать, ― сказала она, ― потому что при продаже ему удалось получить за свой дом на тридцать тысяч больше рыночной стоимости.
― Тридцать тысяч? ― в неверии спросил ее редактор. ― Ты уверена?
― Я уверена, ― ответила она, ― и у меня есть все кадастровые документы, чтобы доказать это.
― Так что мы знаем о переплачивающем мужчине?
― О мистере Купере? Очень мало и, до странности достаточно, в приобретении не участвовало ни одного агента по недвижимости. Это была полностью частная транзакция.
― Ну и ну, ― сухо сказал он.
― Но мистер Купер передумал, потому что он так и не вселился. Собственность стояла пустой с того дня, как Джо Линч съехал. Я поспрашивала у соседей. Они не видели ни души в том доме больше года. Я заглянула в окна, и там ничего нет. Пусто.
― Интересно, что мистер Купер надеется получить за дом в этот раз.
― А вот это очень любопытно. В этот раз в продаже участвует агент по недвижимости, так что я поехала туда в качестве потенциального покупателя. Я спросила о цене, и они подтвердили, что дом на рынке по текущему рыночному курсу. Это значит, что наш мужчина потеряет тридцать тысяч за год, если будет по-прежнему просить полную цену.
― Для него это ощутимый удар, ― ее редактор улыбнулся, ― учитывая, что он никогда не жил там и не сдавал кому-либо за прошедший период. Удалось выследить мистера Купера для дачи комментария? ― Она покачала головой. ― Не знаю, что и придумать.
― Очевидно, что он за границей, если верить агенту по недвижимости. Мистер Купер ― бизнесмен, рьяно охраняющий личную жизнь, и они ведут с ним дела только по телефону или через факс, но, конечно же, все по закону.
― Конечно же.
Она рассмеялась.
― Агент по недвижимости на самом деле сказал мне: «Не переживай так, милая, все в шоколаде».
Улыбка редактора стала шире.
― Каков твой вывод, как будто я его еще не знаю?
― Кто-то купил Линча, ― сказала она, ― и что бы он для них не сделал, это стоило тридцати тысяч, но Джо Линч не хотел связываться ни с чем грязным или инкриминирующим, таким как наличка в коричневом конверте. Так что вместо этого они купили его дом по сильно завышенной цене, и он положил себе в карман разницу. Кем бы на самом деле не оказался покупатель, они прождали год, чтобы избежать подозрений и теперь, они по-тихому избавляются от своих активов.
― Но мне интересно, что же получил покупатель дома Джо Линча в обмен на свою щедрость?
― Что бы это ни было, им повезло с Линчем, потому что он теперь глава совета, а также глава комиссии по застройке, так что у него есть веское слово в отношении развития Риверсайда.
― В этом случае, его ценность существенно возрастет.
И он посмотрел на документы так, будто не мог до конца поверить, что держит в руках.
― А этот покупатель, мистер Купер?
― Он, вероятно, лишь лицо, фигурирующее на бумаге или же прикрытие для кого-то вроде Кэмфилда или Маккри, ― сказала Хелен. ― Кто еще может позволить себе выбросить тридцать штук, чтобы подкупить советника? Даже, если мы сможем отследить реального покупателя, это не поможет нам существенно продвинуться, потому что он ни за что не станет говорить.
― Так как мы собираемся раскрутить эту историю?
Грэхем казалось, адресовал вопрос ей, в то же время, обдумывая его в своей голове.