Страница 15 из 91
― Эй! ― мужской голос был низким и злым. ― Отойдите от нее!
Это был Грэхем, и она никогда не была счастливее слышать его. Он стоял на пороге офиса в небольшом отдалении. Ее редактор начал быстрым шагом идти к ним, и она молилась, что они подумают, что сделали достаточно и уберутся. Грэхем не засомневался прийти ей на помощь, но сможет ли он, на самом деле, побороть их обоих? Они выглядели, как своего рода молодые мужчины, привыкшие к насилию.
― Тебя предупредили, ― сказал ей второй мужчина, ― второго раза не будет.
Затем он грубо толкнул Хелен. Она полетела на спину и сильно ударилась о капот ближайшей машины, боль прострелила в спине.
Оба мужчины принялись бежать, когда Грэхем побежал к ней. Она смутно осознавала, как они засмеялись, разразились руганью и повернулись к более старшему мужчине, показывая Грэхему средний палец. Разумно, что он не стал преследовать их, решив вместо этого остановиться с ней рядом. Затем они убежали с парковки, испуская радостные крики, довольные хорошо проделанной работой, после чего исчезли в ночи.
― Со мной все в порядке, ― сказала она своему редактору, ― я в порядке.
Грэхем бросил один взгляд на нее, и его лицо выразило озабоченность.
― Нет, Хелен, не в порядке.
Затем он наклонился ниже и ловко собрал рассыпанное содержимое ее сумочки, вручил ее ей.
― Ты не в порядке. Пошли, ― сказал он.
***
Грэхем отвел ее обратно в отдел новостей, посадил на стол и на мгновение исчез в крошечной кухонной зоне, которая вмещала в себя не больше, чем холодильник с бутербродами и торговый автомат рядом с рядом шкафчиков. Она слышала, как дверца шкафчика открылась, а затем закрылась, следом последовал звук открытого крана. Грэхем вернулся, наклонился, чтобы изучить ее колено, а затем аккуратно прижал к нему влажную ткань.
― Болит? ― спросил он.
― Немного, ― ответила она, хоть оно чертовски болело. Так же, как и жжение ткани, прикасающейся к поврежденной коже, она чувствовала, что все ее колено начинает деревенеть по мере опухания.
― Кем, черт побери, они были?
Грэхем пытался мягко очистить рану на ее колене, не причиняя ей боли, и хоть ощущалось странным сидеть наедине в полутемном отделе новостей с ее редактором, пока он сидел на полу и ухаживал за ней подобным образом, его забота была трогательной.
― Парочка придурков, ― неохотно сказала она.
Хоть и было чертовски соблазнительным рассказать ему правду: что их послали, чтобы предупредить ее, она не могла позволить себе быть отодвинутой в сторону желающим ей блага редактором, пытающимся защитить ее.
― Что они сказали тебе? ― он посмотрел на нее вверх, произнося эти слова.
― Ничего, кроме оскорблений, ― сказала она ему. ― Я, пожалуй, лучше не буду повторять эти слова, если не возражаешь.
― Так ты никогда не видела их раньше?
― Никогда, ― честно ответила она.
― И они не знали тебя, ― сказал он это почти про себя, и она решила отнестись к вопросу, как будто на него не требовался ответ, ― так что, думаю, тебе просто не повезло, ― затем он встал. ― Все чисто, ― сказал он. ― Теперь нам стоит позвонить в полицию.
― Ох, нет, правда, давай не будем, ― попросила она его. ― Какой в этом смысл?
Она уже солгала своему редактору, говоря недомолвками, и не хотела усугублять свой грех, вводя в заблуждение и полицию.
― Было темно, и я едва ли смогу их описать. Последним, что мне сейчас нужно ― провести пару бесполезных часов в полицейском участке.
Поначалу все выглядело так, как будто он собирается с ней поспорить.
― Я в порядке, ― уверенно сказала она, ― правда.
― Хорошо, ― неуверенно произнес он, ― если ты так уверена.
Затем Хелен встала и сразу же пожалела об этом, вскрикнув от боли. Он подхватил ее, когда ее колено подкосилось, и помог ей снова встать прямо.
― Я в порядке, ― сказала она, но он не отпустил ее руку.
Вместо этого, он повел ее к двери, поддерживая, пока они шли.
― Я подвезу тебя домой, ― сообщил он. ― С твоей машиной здесь все будет в порядке за ночь, и я заберу тебя на работу утром.
― Пойдут сплетни, ― сказала она ему.
― Мне все равно, а тебе?
― И мне.
Глава 10
Пока он ехал на машине в тюрьму, Том Карни в глубине души знал, что он обманывает сам себя. Это было одноразовой работкой, убеждал он себя, которая, вероятно, продлится только неделю или две, но она не означала, что парень вернулся в журналистику и, определенно, не стал бы писать еще одну книгу. С финансовой точки зрения, работа была необходима, ведь он отчаянно нуждался в деньгах и точно не бросал попытки отремонтировать дом. Вероятно, теперь он сможет позволить себе нанять кого-то в помощь, чтобы покончить с некоторыми самыми сложными делами.
Он не признавался себе в правде. Том испытывал нечто, что он не испытывал уже давно: прилив предвкушения. Он был заинтригован делом Ребекки Холт. Том верил, что с этим делом связаны тайны, и он хотел стать первым, кто их раскроет.
― Что вы обо мне думаете, Том? ― резко спросил Ричард Белл, как только они сели в комнате для посещений. ― Будьте честными.
― Думаю о вас?
― Я уверен, что вы сделали свою домашнюю работу, и мы провели некоторое время вместе. Какое впечатление обо мне у вас сложилось?
― Я пока не уверен.
― Я выгляжу как убийца? ― закинул удочку Белл.
― Очень немногие люди выглядят, как убийцы.
― Тогда зачеркните это. Вы верите, что я убийца?
― Я честно не знаю, Ричард.
Вероятно, он надеялся на большее.
― Ну, по крайней мере, мы уже называем друг друга по именам.
― Однако, вы способны на насилие, ― напомнил ему Том.
― На меня напали, ― запротестовал Белл. ― Это была самооборона.
― Я не имею в виду здесь. Я говорю о вашей бывшей девушке.
― То было много лет назад. Боже, мы были детьми.
― Вам было двадцать.
― Вы не помните, каково это было быть в том возрасте?
― Я никогда не бил женщин.
― Это была пощечина, ― возразил Белл, ― не удар кулаком, и я не горжусь этим.
― Это не пошло вам на пользу в заде суда.
― Послушайте, это было очень давно, эта девушка довела меня. Я сорвался, и с тех пор об этом сожалею. Спросите Марка...
― Вашего шафера? Свидетеля, который дал не те показания, которых вы ожидали?
― Не его вина, ― сказал Белл, ― адвокат обвинения веревки из него вил, но он расскажет вам правду. То, что случилось с Эми, не делает меня убийцей.
― Не стану лгать вам, ― сообщил Том, ― я могу заняться ради вас этим делом, но не стану подслащать то, что найду.
― Я не убивал Ребекку Холт. Не бил женщину, которую любил, по голове гвоздодером. Я знаю, что то, что я произношу это вслух, не заставит вас поверить мне, но я не сдамся, пока не очищу свое имя.
― Кто сказал, что это был гвоздодер? ― спросил Том, фиксируя свой взгляд на Белле.
― Ну, ― было ли это легкой заминкой в его ответе, ― у прокурора был свидетель-эксперт...
― Он сказал, что это был тупой инструмент.
― Который, скорее всего, был молотком, ― уверенно поправил его Белл, ― судя по размерам отметин от ударов на черепе Ребекки.
― Молоток, да, но он не сказал, что это был гвоздодер.
― У вас есть молоток, Том?
― Конечно.
― Обычно, у них есть плоская поверхность с одного конца, чтобы забивать гвозди, и раздвоенные зубцы с другой стороны, чтобы вытаскивать их снова, ― и он посмотрел Тому прямо в глаза, ― отсюда и мое использование слова, гвоздодер.
― Хорошо, ― сказал Том, не став развивать тему, ― так вы говорите... что хотите очистить свое имя.
― Свобода без оправдания для меня бессмысленна. Как я смогу посмотреть моим дочерям в глаза и сказать им, что их папочка ― убийца, ― спросил Ричард, ― или пытаться объяснить, что я не убийца, но мне пришлось признаться в этом, чтобы иметь возможность выйти из тюрьмы?
― Я понимаю.
― Понимаете? Я всерьез сомневаюсь в этом. Не то, чтобы говоря об этом, что-либо изменится. Я все еще буду здесь без надежды на освобождение долгие годы. Что вы планируете сделать в следующие пять лет, Том: повстречать девушку, остепениться, завести детей, получить дом, может быть работу получше с лучшими перспективами? Все люди обычно планируют это. Пытаются улучшить свои жизни. Для меня все это недосягаемо, пока этот кошмар не закончится. Никаких женщин, никакой выпивки, дерьмовая еда, нет ничего к чему стремиться. Как вы думаете, что скажет большинство людей, если они узнают, какой была моя жизнь?