Страница 30 из 91
— Нет?
— Нет! — закричал Дэнни в ответ.
Боже, они могли попросить его встать по стойке смирно прямо сейчас, и он бы сделал это, настолько он нервничал.
— Хорошо, Дэнни, — и Винсент засмеялся, одарив его сверкающей улыбкой «между-парнями», — не нужно кричать, а? Мы прямо тут.
— Простите, простите, просто я немного…
Винсент снова улыбнулся.
— Нервничаешь?
— Да, — кивнул Дэнни, благодарный за сочувствие.
— Почему ты нервничаешь, Дэнни? Что ты сделал, чтобы так нервничать?
Лицо Винсента было жестким, как камень, и таким же неумолимым.
— Ничего.
— Ты уверен? — спросил Винсент. — Будет лучше, если ты расскажешь нам все, лучше для тебя, лучше для Мишель, где бы она не была.
— Нет, — Дэнни был в шоке. — Я ничего не сделал. Я просто имел в виду, что вы заставляете меня нервничать, вот и все. Я не привык к такому.
— Не привык к чему?
— К полиции.
— Ты сделал что-то противоправное, да, Дэнни?
— Нет, Боже, нет, конечно же, нет.
— Мы хорошие парни, — Брэдшоу напомнил ему, — не так ли?
— Я знаю, я никогда не имел в виду…
— Ты не должен нервничать из-за нас, старина, — сказал Винсент, — только, если ты не скрываешь что-то, — Винсент наклонил голову набок, от чего стал выглядеть как любопытный пес. — Ты скрываешь что-то, Дэнни?
— Нет.
— Ты уверен?
— Конечно, я уверен.
— Ну, мы считаем, что, да, — сказал Брэдшоу, — по факту, мы знаем, что ты скрываешь.
— Я ничего не скрываю. Я не знаю, что случилось с Мишель. Не знаю.
— Мишель? — спросил Винсент невинно. — Кто сказал, что мы говорим о Мишель? — и он изобразил удивление.
— Ну… — стал заикаться Дэнни. — Что еще могло…
— Мы говорим о том, что ты прячешь в гараже, — сказал Брэдшоу.
Дэнни попытался выглядеть невиновным и непонимающим, но у него плохо получилось. Его глаза расширились, он даже облизал нижнюю губу нервным жестом.
— Я без понятия, о чем вы говорите…
— Прекрати, Дэнни, — сказал Брэдшоу.
— Мы нашли твой тайник, — спокойно сказал ему Винсент. — Тот, что ты так тщательно скрывал.
Дэнни пытался выглядеть так, как будто понятия не имел, на что они намекают, но он не обманул никого, и он знал это.
Брэдшоу потянулся под стол и взял знакомо выглядевшую хозяйственную сумку. Он перевернул ее, и содержимое высыпалось на стол перед Дэнни ― дюжина журналов. Каждый с молодой девушкой на обложке, очень молодой.
— Я не…
Дэнни, казалось, подыскивал подходящее объяснение, но ему ничто не шло на ум.
— Здесь лишь некоторые из них, — уведомил его Винсент. — Я оставил другие в гараже, на случай, если нам придется сделать все официально.
— Официально?
— Однако, все хорошо, да, Дэнни? То есть, мы все тут друзья. Никто не возражает против небольшой грязи, не в эти дни. Сейчас девяносто третий, а не шестидесятые, — приободрил его Брэдшоу, — у кого нет старого порно?
— Когда-то я хотел свою собственную модель «Плейбой», когда был юношей, — признался Винсент. — Как эту пташку из «Спасатели Малибу». Это просто мое личное предпочтение.
— Я больше неравнодушен к обычным леди, — поддержал Винсента Брэдшоу. — Грязная пташка соседка со своими пошлыми фантазиями о мойщике окон. Я больше реалист. Маловероятно, что я проснусь рядом с Памелой Андерсен, но у меня есть полшанса найти какую-нибудь пошлую домохозяйку в Дарлингтоне, чей старый муж уехал по делам и, когда я найду, я буду готов для нее, уж поверь мне.
Дэнни не мог скрыть своего облегчения. По крайне мере, они поняли.
— Не идут ни в какое сравнение с «Райдерс Вейвс» это специальный разворот в порнографическом мужском журнале «Фиеста», — сказал Брэдшоу, как ни в чем не бывало, — если ты понимаешь, о чем я?
— Да, — застенчиво сказал Дэнни, — думаю, да.
— Только вот, нет, Дэнни, — сказал Винсент.
— Ты не понимаешь, что он имеет в виду.
Настроение в комнате снова изменилось в одно мгновение.
Брэдшоу взирал на него этими пронзительными, лишенными эмоций глазами.
— Как видишь, то, о чем мы говорим — старая добрая порнография для взрослого мужчины с горячей кровью. О тех вещах, которые любой мужчина будет горд иметь в своем тайнике, пока его старая леди не прознает об этом. И даже, если узнает, ну, «Мне очень жаль, дорогая, но…», и ты можешь отшутиться, перевести стрелки. Она может не говорить с тобой день или два, но это… отлично, еще один добавленный бонус в большинстве современных браков. Но то, что было у тебя в тайнике — немного другое. Оно очень далеко от нормального.
— То же самое, — сказал Дэнни, но его голос стал слишком высоким. — Чуть жестче, вот и все.
— Откуда, во имя Бога, ты взял все это? — спросил Винсент.
— Амстердам, — пропищал Дэнни. — Я езжу в дальние рейсы, некоторые из них в Европу. Там много таких вещей. Все их смотрят.
— Нет, не смотрят, Дэнни, — сказал ему Винсент.
— Девочки в белых хлопковых трусиках, — запричитал Брэдшоу, — в школьной форме?
— С леденцами во рту, — пробормотал с отвращением Винсент.
— Они все совершеннолетние, — заверил их Дэнни, его голос снова надломился.
— Ты уверен? — спросил Винсент.
— Да, конечно.
— Как ты можешь быть, если только не ты делал снимки?
Брэдшоу поднял один из журналов и пролистал его.
— Большинство из них выглядит так, будто им, вероятно, четырнадцать, пятнадцать, — и он покачал головой из-за порочности мира. — Мишель пятнадцать, не так ли, Дэнни?
Лицо Дэнни покраснело, стыд жег его, как физическое ощущение. Что Фиона подумает, если узнает о его маленьком омерзительном секрете? Она никогда не поймет, а эти двое, вероятно, скажут ей ради забавы.
— Мне нужен адвокат, ― наконец, сказал он.
— Зачем тебе адвокат? — спросил Брэдшоу. — Тебя не арестовали, ни в чем не обвинили, — и он замолчал. — Зачем тебе адвокат, Дэнни? Что ты сделал?
— Ничего.
— Только виноватые мужчины просят адвокатов, Дэнни, — сказал Винсент.
— Была ли это ее ошибка? — спросил Брэдшоу, его тон снова стал нормальным. — Ставлю, что да, — и он кивнул, как будто случайно натолкнулся на правду. — Она расхаживала вокруг в своем белье? Вероятно, она не понимала, что делает, — предложил Брэдшоу, — или, может быть, понимала. Так и было, Дэнни? Она наслаждалась, утирая тебе нос?
Дэнни потряс головой.
— Ты хотел преподать ей урок, показать, что к чему, хм-м, пока ее мать вышла в магазин? — спросил Брэдшоу. — Вела ли она себя, будто хочет этого поначалу, а затем внезапно меняла мнение? Вот почему тебе пришлось изнасиловать ее? Вот почему ты убил ее после? Если она собиралась рассказать своей матери, мы поймем.
— Я не… — запнулся Дэнни, протестуя. — Я никогда не трогал Мишель.
— Ну же, Дэнни, ни разу? — пожурил Брэдшоу, — все это время под одной крышей? Ты должно быть думал об этом.
— Где она, Дэнни? Что ты с ней сделал? — спросил Винсент. — Ты знаешь, что хочешь сказать нам, а мы узнаем, так или иначе, так что сэкономь нам время и труды.
— Ты почувствуешь себя намного лучше, когда расскажешь, — добавил Брэдшоу, — поверь мне. — Это будет казаться огромным весом, поднятым с твоих плеч.
— Я хочу…
В глазах Дэнни появились слезы, и он сморгнул их, прежде чем продолжить.
— Что ты хочешь? — спросил Брэдшоу. — Расскажи нам, Дэнни, — подтолкнул он.
— Мне нужен адвокат, — повторил настойчиво Дэнни, затем большой мужчина вытер глаза.
Брэдшоу медленно встал и навис над Дэнни, как темное облако.
— Я не был уверен до этого момента, — сказал он запуганному водителю грузовика. — Я хотел дать тебе кредит доверия, пока не увидел твою реакцию на твой… — он, казалось, подыскивал подходящие слова, — маленький грязный секрет.
Констебля придвинулся еще ближе.
― И затем я знал, просто знал, ты тот еще подлец. Ты скрываешь что-то, и мы теперь знаем, что. Что ты сделал с ней? Что ты сделал с Мишель?
— Я… ― голос Дэнни прозвучал писком, и он прочистил горло. — Мне нужен адвокат.