Страница 24 из 110
- Ну и что? – тупо спросил я.
- А то, что сейчас ты ходячая бактериологическая бомба. – хладнокровно ответил мне Денисов.
- Но я же не заразен! – отчаянно возразил я, - Метавирус сидит во мне и наружу не высовывается!
- Образцы твоих тканей я храню в отдельном герметичном шкафу. – спокойно сказал доктор, - Знаешь почему? Потому что примерно через восемь-десять часов, из них начинает выходить метавирус. Уж не знаю, почему он тебя так полюбил, что даже спас тебе жизнь, но как только ткани начинают отмирать, он сразу же покидает твое тело…
- Метавирус спас мне жизнь?!
- А ты думал – что за пленка покрывает обожженные участки тела? Да-да, это тот самый метавирус, который образовал сложные связи, чтобы защитить лишившиеся кожи органы! Причем он явно знал, что делать – воду и воздух через себя пропускает свободно, а вот все остальное – нет. Я минуту хлопал глазами, переваривая услышанное. Денисов разглядывал меня в упор.
- Кто ты, Глеб? – спросил вон вдруг.
- Я человек! – резко ответил я ему, - Мне скрывать нечего – я всю свою жизнь вам уже не по разу пересказал. И я понятия не имею, почему этот чертов нано-метавирус меня спас!
Денисов некоторое время разглядывал меня в упор, потом отвел глаза и нервно сказал:
- Короче, молодой человек, в свете того что я тебе рассказал, ты понимаешь почему я не могу тебя просто взять и отпустить?
- И куда мне теперь – обратно в санбат? – глухо спросил я.
- Да нет, я думаю, не стоит – там тебе делать нечего, - хмыкнул добрый доктор, - У меня есть к тебе предложение, которое, думаю, устроит и тебя и меня.
Я молча глядя на него ждал продолжения.
- У меня есть коллега, который работает в команде Александра Метельского, – деловито сказал Денисов, - Они сейчас набирают команду испытателей среди лиц с измененным генотипом. Я смогу пристроить тебя в команду – там ты и пользу сможешь принести и будешь находиться под постоянным присмотром…
Под Екатеринбург, который после разрушения Москвы стал столицей остатков Российской Федерации, меня перебросили попутным бортом армейской авиации под бдительным оком пары дюжих и неразговорчивых сержантов внутренних войск. Так что даже если бы и возникла у меня идея отказаться от договора с добрым доктором, осуществить ее у меня бы не вышло никоим образом.
Аэропорт Кольцово разительно изменился с того момента когда я в нем был. Гражданских бортов на взлетно-посадочной полосе почти не было, основной трафик составляли военные – от камуфляжа различной расцветки рябило в глазах, вместо мягко-сексуального женского голоса рейсы объявлял хриплый и грубый мужской. Здесь даже были женщины! Парочка как раз обсуждали что-то неподалеку от неработающего терминала где раньше показывали расписание вылетов, я тихонько подошел поближе и навострил уши:
- У Даши вчера в автобусе вытащили из сумочки продуктовые талоны! Представляешь – за весь месяц, только-только получила! – с негодованием высказалась невысокая, полненькая брюнетка со стрижкой под «каре»
- Да ты что?! У нее же мама больная! И что теперь делать? – прижала ладошки к щекам ее собеседница – маленькая симпатичная рыженькая в веснушках девушка, ну чисто лисичка.
- Известно чего – на рынке закупаться, не голодом же им сидеть, - вздохнула брюнеточка.
- Да ты что! Там же все продукты зараженные! Там только мутанты и закупаются, им вроде бы талоны не дают… - воскликнула лисичка.
- Ну еще бы, кто будет чистые продукты на этих… переводить! – с непонятным ожесточением в голосе сказала брюнетка, - Говорят, скоро закон выйдет – их всех кастрируют поголовно!
- Кастрируют?! – воскликнула рыжик и густо покраснела, - Нельзя же так… Они же люди… Ну почти…
- Пока люди, а потом неизвестно что... – зло выплюнула слова брюнетка, - Танюшка говорит, что ее двоюродный брат служит медбратом в одном из санитарных батальонов, ну, знаешь, туда всех явных мутантов запихивают. Она говорит, что эти уроды в Зонах отчуждения совсем человеческий облик теряют, их тела чужие захватывают и те начинают на нормальных людей нападать!
Я, увлекшись подслушиванием, не удержался и скептически хмыкнул. Увлекшиеся девушки подскочили и обернулись. Рыженькая залилась краской, а брюнетка бросила на меня испуганный взгляд, как будто чужого увидела, схватила подругу за руку и потащила куда-то прочь.
Я только ухмыльнулся своей новой жуткой улыбкой им вслед, с трудом подавляя желание зарычать или завыть в голос для пущего веселья. Зато, когда я вернулся к своему сопровождающему, тот неожиданно решил меня утешить:
- Не журись, парень, чтоб эти клуши понимали в мужиках? Подумаешь физиономия горелая, главное, что руки-ноги на месте. Скоро и таких не будет, с этой проклятой войной…
Я только плечами пожал – меня женский вопрос вообще не волновал.
- Все, иди, за тобой приехали. – толкнул меня рукой сострадательный цербер.
- Немышев Глеб Андреевич? – требовательно спросил меня высокий мужчина в черном цивильном костюме, - Что-то вы на свою фотокарточку не похожи!
- Я просто побрился, - осклабился я в ответ так, что встречающий вздрогнул и даже отступил на шаг назад. Я со злым весельем подумал, что, оказывается, моя новая внешность тоже может быть к месту – например, когда надо кого-нибудь напугать до икоты.
- Пройдемте, вас ожидает машина, - сухо сказал мужик.
Я ехал на заднем сидение УАЗ-а и приоткрыв окно наслаждался теплым весенним ветерком. Меня везли по окраине Екатеринбурга, и я жадно глазел на родной город. Приметы военного времени были налицо – на улицах стало гораздо меньше личного транспорта, больше половины мужчин щеголяли в камуфляже и хаки, многие были вооружены. На одном перекрестке я увидел самый настоящий блок-пост, с бетонными укреплениями и танком в капонире.
Но при этом по улицам бегала и играла детвора, ходили девушки в коротких юбках, тротуары мели привычно-темные дворники с южным разрезом глаз. Жизнь пробивалась несмотря ни на что, она кипела вокруг. Жизнь, на которую я больше не имел права, потому что внутри меня сидит достаточно живого яда, чтобы отравить всю эту улицу.