Невеста смерти

— Что?

— Почему она.

— Нет! — в этот момент Доминик подумал, что должно быть так мальчишка не желает делиться новой игрушкой. Но даже просто представить, что вот этот, обтянутый серо-желтой кожей старый Карл будет оценивающе смотреть на его Алису, было мучительно!

— Не совершая глупости, моя мальчик, — заметил Карл и поднялся. Завис над полом. — Я всего лишь хочу посмотреть и понять. Ты ведь хорошо усыпил девушку, не проснется, не испугается красавца вроде меня, — пару раз хихикнул.

Доминик скрежетнул зубами. Показать Алису — или начать войну. Войну, в которой он-то может и уцелеет. А вот она с полной гарантией обречена.

— Пойдем, — сухо сказал он.

Сложно сказать, как он пережил эти мгновения. Мгновения, когда они с Карлом бесшумно понимались на второй этаж, когда не только он, но и еще один такой же встали у ее кровати.

Когда Карл смотрел на… его, Доминика, Алису, сладко спящую внушенным сном. Такую трогательно беззащитную, такую маленькую, с такими пышными восхитительными волосами и тонкой нежной кожей.

Карл долго задумчиво смотрел на нее, а Доминик сжимал зубы, кулаки, загонял чувства как можно глубже в себя.

Чувства… Слишком много чувств. Карл может их увидеть, и ему это не понравится.

— Ничего необычного. Просто красивая девушка, — произнес, наконец, Карл. — Но я ощущаю между вами связь. Вроде той, что была у меня … со старушкой Гретой.

— Что за связь? — уточнил Доминик.

— Не знаю, — непринужденно пожал плечами Карл. — Второй раз такое вижу. Какая-то связь. Из-за нее… я приходил к старушке, а ты не захотел оставить все идти своим чередом для этой малышки. Поэтому, сделаем так! — Доминику показалось, что в жутковатом лице Карла мелькнуло коварное веселье. — Проведем эксперимент. Оставим девушку тебе. А через год соберемся все и посмотрим результат. Если… ее присутствие на тебя не повлияет, то мы не введем запрещающих законов. Все будет как раньше И твой случай будет рассматриваться, как хороший пример содержания питомца-человека. Может быть… кто-то даже захочет последовать твоему примеру. Так будем проверять каждые десять, потом — двадцать, потом- тридцать лет. Питомец то не умрет…

— А если вы решите, что ее присутствие на меня повлияло? — настороженно спросил Доминик.

— Тогда, Доминик, тоже ничего страшного, — Карл то ли улыбнулся, то ли осклабился. На его лице мумии вся мимика выглядела по-другому. — Ты получишь несколько заданий вне очереди для восстановления профессиональных данных. А девушка отправится на Землю, чтобы встретить свою судьбу. Мы же примем закон, запрещающий забирать себе клиентов и других людей.

Доминик вновь сжал зубы. Выбора у него нет. Отказаться — невозможно. Карл просто поставил его перед своим решением. И имел на это право.

Так и Алисе неприятно, что у нее не было выбора, подумалось ему. Люди вообще зациклены на «праве выбора», словно нет ничего важнее. Но и ему, Доминику это было, как противный звук или липкая грязь на руках.

Правда, все оказалось не так плохо. Карл не потребовал вернуть девушку обратно прямо сейчас, не попробовал забрать ее себе, не угрожал Доминику всеобщим судом и штрафными санкциями.

— Ясно, — лаконично ответил он и направился к выходу. Хотелось как можно быстрее увести Карла от спящей девушки. Это его Алиса. Нечего хищным коварным огонькам, что у Карла вместо глаз, так пристально на нее смотреть.

— Что же… развлекайся, — усмехнулся Карл, когда они вышли. — Девочка … симпатичная.

У двери особняка Доминик задержал его.

— Карл, скажи, — начал он. — Ты не знаешь, что было со мной, прежде, чем я … оказался одним из нас?

Черная фигура Карла резко качнулась, словно вздрогнула.

— Даже не думай об этом! — бросил он. — Забудь.

Он надвинул капюшон, но Доминик заметил, что огоньки глаз ярко, настороженно сверкнули.

Спустя неделю…

— Ганс, Гансик, выходи, мой маленький! — Алиса остановилась у кромки леса и вглядывалась в сплетение деревьев. — А вот и ты! Иди сюда, мой хороший… Вот он медведь мохнатый, вот он мой замечательный…

Ганс словно ждал ее, а может и ждал. Вышел из-за деревьев, поурчал, когда Алиса почесала его за ушами, лег и перевернулся на спину, по-кошачьи подставляя пузо. Алиса уже привычно принялась чесать необъятный медвежий живот. От хозяина-то, небось, такой ласки не перепадает. Вот мишка и пользуется добрыми Алисиными руками.

В общем, с медведем они подружились. Ну а что, думала Алиса, не человек, но хоть живое существо. Разумное причем. Мишка вообще оказался совсем-совсем ручной и послушный.

— Вот так, смотри, мамочка тебе вкусненького принесла, — Алиса скормила Гансу одну из конфет, принесенных для ублажения мишки. — Хорошая конфета, да? Из какого-то парижского магазина, знаешь ли… А… нет, вот так не нужно делать! — Алиса увернулась от загребущей лапы, которой медведь пытался ее обнять. — Я же маленькая! Так не надо! И по земле меня валять не нужно…

Медведь понятливо убрал лапу, и по-собачьи лизнул ей руку.

Алиса вздохнула. Все же ей было одиноко… С Домиником она виделась каждый вечер. Но тут еще вопрос, с кем приятнее общаться — с ним или с мишкой. Мишка-то понятный, ласковый. А Доминик…

Вся беда в том, что он так и не разговаривал. Вернее разговаривал охотно, когда она его о чем-то спрашивала. Рассказывал о людях разных эпох, иногда об известных личностях. Алиса старалась не думать, что все эти люди, наверняка были его «клиентами», потому он так хорошо о них знает. Мог рассказать что-нибудь из истории, прошедшей на его глазах. Алиса даже взялась записывать в надежде, что однажды у нее накопится материал на книгу об эпохе Возрождения или Новом времени. А почему нет?

Отвечал, что «очень вкусно», если она интересовалась, понравились ли ему картофельная запеканка и борщ, которые она не так давно приготовила. Отвечал, что ей очень идет то или иное платье, когда она отважилась опробовать свой «исторический гардероб».

Только вот… Никогда ничего не спросит. И вообще разговор не поддерживает. Сколько бы она не старалась, непринужденной беседы не выходило. Он так и не стал похож на человека. Смерть он смерть и есть — спокойный, неразговорчивый. Лишь взгляд на нее был такой… ну вот почти как у нормального мужчины.

А еще он почти никогда не отвечал на вопросы о себе. Словно вопросы «как ты провел юность» (Алиса надеялась найти намеки на его истинное происхождение) или «а есть ли у тебя друзья», были ему просто непонятны.

И что с таким делать? Алиса тосковала по нормальному человеческому общению. Хотелось смеяться, делиться своими мыслями, слышать что-то в ответ… Он же лишь исполнял ее желания — любые, кстати — у нее теперь был и холодильник (работающий без шнура питания, Алиса называла его «волшебным»), и масса продуктов для готовки. И даже … компьютер (тоже полностью автономный).

Выхода в интернет не было, но на компьютере стояли все необходимые программы. А что ей требуется? Пожалуй, только Word, да Exel. Большего переводчику и не нужно.

Кстати, ее идею переводить старые книги с английского и французского на русский, Доминик воспринял хорошо.

— Ну, ты же попробуешь потом продвинуть их в издательство, вдруг возьмут? — спросила она. — Я лингвист, почему бы не заняться переводом твоей восхитительной библиотеки.

— Да. Возьмут, — коротко ответил он. Лишь в его взгляде Алисе почудилось что-то вроде … восхищения. — Могу потом проверить твой текст, — добавил он.

Конечно, она и на это согласилась. Если ее перевод проглядит существо, владеющее всеми без исключения земными языками, хуже точно не будет…

Так что спустя неделю после появления в особняке у нее даже появилась «работа». Иногда Алисе хотелось лишь плакать, а не переводить, готовить или плавать в бассейне… Но она себя заставляла. Часы, что проводила одна, нужно было чем-то заполнить, желательно какой-то конструктивной деятельностью. Алиса понимала это. И держалась… Заставляла себя встать утром и жить, словно всегда здесь жила. Словно переломного момента в ее жизни и не было.