Такое кино

Мать и дочь не афишировали на площадке свое родство, однако лгать не было нужды, и Аня ответила:

- Да, а как вы догадались?

Артем хмыкнул:

- Несложно, - и тотчас спросил: - И вы вместе живете?

- Да.

- На каком этаже?

- Четвертом, - рассеянно отвечала Аня, думая о своем.

- А квартира?

- Двадцать первая, - сказала она и поняла, что выдала целиком свой адрес.

- Счастливое число, - произнес Артем как ни в чем не бывало.

Аня повернулась к нему и внимательно всмотрелась в лицо, вернее, в убедительный мужской профиль. Тревожное чувство не покидало ее. Вдыхая дым любимых сигарет, она пыталась понять причины тревоги.

Наверное, такое случается, когда мы сталкиваемся с непонятными явлениями. Защитная реакция. Так, на всякий случай. Этот мужчина мне непонятен, он не укладывается в известные типажи, поэтому тревожно. И... интересно. Интригует, как любая загадка.

- Итак, княжна, это ваше основное занятие? - Артем выехал на Третье кольцо и свободнее вздохнул. Там машин было пруд пруди, но движение не останавливалось.

- Вы имеете в виду кино? - не поняла вопроса Аня.

- Костюмы, костюмерный департамент. Это ваше призвание?

В его голосе ей почудились ехидные нотки.

- Вообще-то я рисую! - неожиданно для себя она выдала свой секрет.

- Костюмы?

И опять ей почудилось, что он смеется. Аня рассердилась.

- Почему обязательно костюмы? Кино - это заработок. Ведь надо на что-то жить. Меня же никто не кормит!

- А что же муж?

- Я не замужем.

- Вот это удивительно! - ухмыльнулся Артем.

- Знаете! - вскипела Аня. - Я не собираюсь выходить замуж только для того, чтобы меня кто-то содержал! И вообще никогда, ни у кого, ничего не прошу.

Артем коротко взглянул на нее и улыбнулся:

- Ну да, "сами придут и все дадут". А в вас есть, есть что-то от ведьмы!

Аня не знала, как расценивать сказанное: как комплимент или как обидный выпад, однако в глубине души почувствовала себя польщенной...

- Вот и приехали, только где бы нам встать?..

Артем долго искал место парковки, которого возле ресторана почему-то не предполагалось. Пришлось заехать в соседний переулок и оставить машину там. "Господи, как здесь, в центре, люди выживают?" - мимоходом подумала Аня.

К вечеру сильно похолодало, дул ледяной ветер и пронизывал до костей. Пока они дошли до помпезного ресторана, занимавшего целый особняк, Аня изрядно промерзла. К тому же она не надела шапки, полагаясь на свою пышную шевелюру, и теперь раскаивалась. Впрочем, после неуюта и холода улицы внутренность ресторана, решенного в стилистике дорогого трактира конца 19 века, показалась на редкость заманчивой.

У входа их встретил натуральный половой в белой рубахе с черным фартуком и салфеткой на сгибе локтя.

- Добрый вечер. Прошу вас.

Он провел гостей на второй этаж, где стояли дубовые столы, накрытые крахмальными скатертями, где стены были отделаны темным деревом, а бар воскрешал в памяти что-то из Шмелева или, на худой конец, фильм "Трактир на Пятницкой". Натуральный трактирщик сидел за стойкой, перетирая стаканы, и следил за происходящим в зале.

Артема здесь знали, знали его вкусы, поэтому не задали ни одного вопроса, усадили за столик возле окна с видом на Храм Христа Спасителя и так же безмолвно подали меню. Аня с любопытством полистала пластиковые страницы, удивилась ценам, в разы превосходящим цены тех заведений, которые обычно посещала она. Выбор блюд тоже впечатлял, и это была преимущественно русская купеческая кухня. Артем подозвал "полового" и сделал заказ, не справляясь с пожеланиями спутницы.

- Уверен, вам все понравится, - пояснил он.

- Здесь можно курить? - спросила Аня.

Артем тотчас подозвал "полового" и велел принести пепельницу. Официант секунду колебался, но, ни слова не сказав, исполнил приказание.

- Итак, вы рисуете, - вернулся Артем к разговору, начатому в машине. - И что это?

Аня достала сигарету и закурила.

- Портреты, впечатления. Как сказать?..- Она пожала плечами.

- Это надо видеть, да? - подхватил ее собеседник. - И можно будет посмотреть?

Аня не любила, когда на нее давили, она начинала сопротивляться.

- Да смотреть-то особенно нечего. Так, самодеятельность...

- И все же.

По счастью, принесли напитки и закуски, и они отвлеклись на еду. Потом подоспело все остальное. Салаты были вкуснющие, мясо волшебное. Они пили вино, которое тоже очень нравилось Ане, всегда всем спиртным напиткам предпочитавшей вино. В зале всего два столика были заняты, приглушенный свет создавал особую атмосферу интимного разговора, вино расслабляло после напряженного трудового дня. Аня решилась задать давно интересующий ее вопрос:

- А чем вы занимаетесь?

- В кино? Или вообще? - улыбнулся Артем, и в зеленых глазах его вновь вспыхнули странные огоньки.

- И то и другое.

Вместо ответа Артем налил в бокалы вино и предложил:

- На брудершафт, чтобы больше не "выкать"!

Вот чего Аня терпеть не могла, так это всякие такие штуки, да еще с поцелуями! Она поспешно поднесла бокал ко рту, выпила и сказала:

- Согласна не "выкать"!

Артем, готовившийся пить брудершафт по полной форме, усмехнулся и тоже просто хлебнул вина.

- Так почему ты до сих пор не снимаешься? - задал Артем неожиданный вопрос.

- Я не актриса, - пожала плечами она. - Каждый должен заниматься своим делом.

Аня охмелела, а когда она изрядно напивалась, то почему-то начинала говорить с неизвестным акцентом. И теперь она медленно, как иностранка, стала объяснять Артему, что вовсе не собиралась никогда делаться актрисой. Это не для нее, а сегодняшний эпизод - лишь уступка режиссеру. Он молодой, это его первый фильм, который рождается мучительно, с трудом. Однако Леша - талантливый режиссер, это очевидно. Ему не все равно, какого качества будет фильм, во всем он добивается точности, подлинности. И требует того же от других, а прежде всего - профессионализма.

- А княжна, часом, не влюблена в молодого режиссера? - лукаво поинтересовался Артем, и глаза его засветились в полумраке.

"Как у вампира!" - подумалось вдруг Ане, не сразу осознавшей суть его вопроса.

- О нет, - протянула она. - Я просто хочу ему посильно помочь. Он молодец, старается. Леше очень трудно. Подобрать команду профессионалов очень трудно сейчас. Везде дилетанты, вот как я. Профессионалы дорого стоят, у них есть профсоюзы, у каскадеров там или у операторов. С ними приходится считаться. А непрофессионалам можно меньше платить, тем более гастарбайтерам. Вот мы и имеем, что имеем. Не кино, а одно дерьмо!

Артем рассмеялся:

- А тебя интересно послушать!

Они еще выпили, акцент Ани усилился.

- А самое отвратительное в этой истории, знаешь что? - продолжила она свой спитч. - Что кино стало продюсерским. А продюсеры кто?

- Кто? - азартно подхватил Артем.

- Те же дилетанты, а еще хуже - самолюбивая посредственность, упивающаяся своей "гениальностью"! У них же деньги, они власть! Везде снуют свои носы, режиссеру ни шагу не дают ступить. А что ему, бедному, делать в таких условиях? Все-то они знают, во всем разбираются, прежде всего, в умении продать товар. И что мы в итоге имеем?

- Что?

- Думаешь, произведение искусства? Или, на худой конец, хорошее кино? А хрен вам!

Артем внимательно слушал.

- И что мы имеем? - спросил он без гаерства.

- Товар! Продукт имеем. Причем малосъедобный, содержащий ГМО, от которого тошнит и происходит генная мутация.

- Это как? - заинтересовался Артем.

- Да что тут непонятного? - едва владея языком, ответила Аня. Запал кончился, она почувствовала усталость и внутреннюю пустоту. - Идиотов плодим, зрителя своего не уважаем. Впрочем, все как везде...

Она умолкла, огляделась.

- Я на секундочку.

Прихватив сумочку, направилась в туалет, который поразил ее мраморной и малахитовой отделкой, стерильной чистотой и потрясающей сантехникой. Перед выходом моя руки, Аня посмотрела в зеркало и осталась недовольна собой: круги под глазами от недосыпа, нездоровая бледность, болезненная худоба... Эх!..