Страница 52 из 54
— …познакомиться с достойной женщиной для тебя, — заканчиваю я за него.
Он кивает.
— Во всяком случае, никто из членов семьи не знает, что завещание, которое все видели с этим пунктом, не является настоящим завещанием бабушки. Ее настоящее завещание хранится у адвоката. Марина и Виктор получат хорошее пособие, так как она уже купила им дом. Петра и Анастасия тоже не будут бедствовать, живя так, привыкли все эти годы. Я унаследую Уинтер Хаус, независимо от моего семейного положения, Валерия будет жить в нем столько, сколько захочет. Остальные бабушкины деньги пойдут на благотворительность в России для бездомных детей. Если ты мне не веришь, я могу показать тебе копию настоящего завещания.
42
Синди
И пока Алекс все мне объясняет, у меня в голове роится уйма вопросов, но в конце его рассказала они исчезают. В его рассказе больше смысла. Гораздо больше, чем думать, что ему нужно наследство его бабушки, или что он специально обманывал единственного дорогого для него члена семьи, которая его безумно любила.
— Я... О Боже, Алекс, прости. Не могу поверить, что я поверила Петре, — говорю я.
Он пожимает плечами.
— Петра запутала тебя, потом ты сама говорила, что она мастерски манипулирует людьми. Да, она очень хороша в этом. А как еще ты могла отреагировать на ее слова?
— Но почему тогда ты ничего мне не рассказал?
— Я больше всего на свете хотел сказать тебе правду, но Уинтер-Хаус неподходящее место для этого. Как ты уже знаешь, по всему дому и территории имеются тайные туннели и проходы, я был больше, чем уверен, либо Петра, либо Анастасия подслушивают все, что происходит в наших апартаментах. Я понимал, что не смогу уберечь сразу вас двоих — ни тебя, ни бабушку. И хотя мне было невыносимо от мысли, что ты уехала, но это было самое лучшее — ты оказалась подальше от этого дома и находилась в безопасности, пока Петра и Анастасия думали, что мы разругались. Как только ты улетела, и я понял, что они не смогут до тебя добраться, я мог более эффективно решать ситуацию с бабушкой.
— Все, что я говорил тебе с момента нашей встречи, правда, Синди. Я влюбился в тебя. Полностью, безнадежно влюблен в тебя. А это означает — честность с моей стороны. Даже если эта правда будет болезненной.
Я смотрю в его родные глаза, как грозовое небо, и чувствую, как у меня замирает сердце. Он любит меня! Все было правдой, по-настоящему. Все, что у нас было, было реально. Я открываю рот, но не могу вымолвить ни слова. Я закрываю рот и просто молчу, пытаясь переварить все, что он мне рассказал, но услышала только одно, что он любит меня. Эти слова вибрирует у меня в голове. И звучат так прекрасно.
— Синди? Ты ведь мне веришь, правда? — спрашивает он с ноткой беспокойства в голосе.
Я киваю, все еще не в состоянии вымолвить ни слова. Слегка трясу головой, надеясь прояснить ее.
— Я... да. Я верю тебе насчет завещания твоей бабушки. В этом есть смысл. И я отчаянно хочу верить тебе насчет всего остального...
— Но? — Подсказывает мне Алекс.
— Но ведь прошла неделя с тех пор, как я улетела из России. Ты когда вернулся сюда? Сколько дней назад? И только сейчас пришел. Это не похоже на человека, который полностью и безнадежно влюблен.
— Вообще-то я только что прилетел. Я приехал прямо к тебе из аэропорта. Потом подождал, пока ты спустишься в казино, чтобы прокрасться, как проклятый вор, к твоему шкафчику и взять ключ, — говорит он с застенчивой улыбкой. — Я знаю, что мог бы позвонить тебе, но то, что я собирался тебе сказать, не было телефонным разговором. Мне было нужно видеть твои глаза, когда я тебе все буду рассказывать, чтобы ты смогла понять, говорю ли я правду или нет.
— Ты только что вернулся? Почему?
— После того, как я понял, что моя двоюродная тетя не параноик, то же начал опасаться за ее жизнь. Пришлось задержаться, чтобы уговорить ее приехать в Лондон, потом я распорядился о ее и вещах Валерии, чтобы доставили их сюда.
— Ты заставил ее согласиться приехать? — Удивленно спрашиваю я.
Он кивает.
— Да. Похоже, ты произвела большое впечатление не только на меня, но и на мою бабушку. Она хочет находиться рядом с нами. Но не волнуйся. Никакого давления. Теперь, когда она вне опасности, больше нет необходимости притворяться. Ты можешь сказать ей открыто, что между нами все кончено, если ты этого хочешь.
— Я не смогу этого сделать, — говорю я с улыбкой.
Он пристально смотрит мне в глаза, выглядя так, будто боится вздохнуть.
— Что ты имеешь в виду? — хрипло шепчет он.
— Ты сказал, что там в России все было правдой. Я могу сказать тебе то же самое. Все, что я говорила и чувствовала, было по-настоящему с моей стороны. Алекс, я люблю тебя так сильно, что мне казалось, что я готова была умереть на этой неделе без тебя.
— Ты примешь меня обратно после всего, что случилось? — спрашивает он.
Я утвердительно киваю.
— Если ты можешь простить меня за то, что я сомневалась в тебе, — отвечаю я, внезапно занервничав.
— Не за что прощать, — говорит Алекс, заключая меня в объятия.
Его рот внезапно оказывается на моих губах. Мы целуемся и кажется, что будто не прошла целая неделя, будто ничего плохого не было. Я чувствую по его поцелую, что он ощущает то же самое. Он притягивает меня ближе, мы словно созданы друг для друга.
Мы прошли среди вихрь инстинктивного влечения и по каменистой дороге, которая привела нас сюда, но теперь, когда мы здесь, я точно знаю, что никогда больше не уйду от Алекса. Неделя без него была для меня невыносимой. Я была готова отдать все. Я даже представить себе не могу, как бы жила без него оставшуюся жизнь. Я не хочу себе этого представлять. Даже ни секунду. Я больше никогда его не отпущу.
Алекс отрывает свои губы от меня, я уже скучаю по его губам, по его языку. Он снова разбудил мое тело, я так сильно его хочу. Он притягивает меня к себе и на мгновение прижимает.
— Я люблю тебя больше слов, больше денег, больше всего на свете, Синди. Я хочу, чтобы ты никогда этого не забывала, — шепчет он мне на ухо.
Я прижимаюсь к нему, затем отстраняюсь, чтобы снова взглянуть ему в лицо.
— Может, перейдем в спальню? Или тебе нужно вернуться к бабушке? — Спрашиваю я.
Он встает и протягивает мне руку. Я без колебаний беру его за руку, он мягко поднимает меня с дивана.
— Сначала важное, — говорит он, надевая на палец красивое кольцо, которое мне казалось, что я больше никогда не увижу.
Я смотрю на кольцо со смесью изумления и восторга. Ух ты! На этот раз все по-настоящему.
— А теперь, думаю, нам пора и в спальню, — говорит он. — бабушка прекрасно обойдется без меня. Как ты думаешь, зачем я привез с собой Валерию?
Смех застревает у меня в горле, когда он перекидывает меня через плечо, как мешок с картошкой, и направляется в мою спальню. Я скучала по Алексу, как и мое сердце, но Алекс скучал по мне своим телом и сердцем. Он опускается на меня, положив на кровать, с силой изголодавшегося человека, который был заточен в тюрьме много лет, словно это его последний день на земле.
Вся боль и тьма волшебным образом испаряются. Скоро выглянет утреннее солнце и затопит мой дом светом, но солнечный свет уже заливает мое сердце.
43
Синди
Шесть месяцев спустя
Я стою в ванной комнате, мне нужно немного побыть наедине. Старый собор, в котором мы собираемся пожениться, полон очень красивых, великолепно одетых людей. Здесь собрались все наши друзья, с моей семьей и бабушкой, которая теперь тоже моя семья. Остальные члены семьи Алекса не получили приглашения на нашу свадьбу, хотя некоторые из его старых друзей прилетели сюда сегодня.
Куда бы я ни повернулась, везде слышу и вижу шум и движение. Счастливый шум — смех, слезы радости и болтовня, но мне просто нужна минутка тишины.