Страница 17 из 41
– Это вряд ли, – валькирия фыркнула и посмотрела на внутренний рубеж. – Но попытка не пытка.
– А вы тогда поищите библиотеку или архив – вдруг удастся нарыть побольше инфы об этом Легате и нужной ему штуке.
Девушки переглянулись и кивнули.
– Хорошо. Тогда встретимся вечером у фонтана. Удачи, мальчики.
– Спасибо… – я малость опешил, ведь никто прежде не называл меня мальчиком, причем без иронии и попытки оскорбить. – И вам того же.
– Гарные дивчины, – крякнул напарник, когда подруги скрылись из виду.
– Кто больше нравится?
– Ну… – воин пригладил усы. – Иришку взял бы в жены. А Лерку – в любовницы. А если бы согласились – то на обеих бы женился. Бабы в хозяйстве лишними не бывают.
– Во даешь, – хмыкнул и по-дружески хлопнул ловеласа по плечу. – А хозяйство не треснет?
– Не. Мое – точно. Но я думаю так – жизнь слишком коротка, чтобы тратить на одну девку.
– В этом определенно что-то есть. Ладно, пошли проведаем наших затворников.
***
Как вскоре выяснилось, не мы одни озаботились мнением поборников насчет осады. На площади гудела толпа неписей, внимая пламенным речам заводилы, вышагивающего по краю фонтана точно пушкинский кот по золотой цепи. Гладко выбритый молодец, приодевшись по случаю в чистые брюки и белую сорочку, во весь голос обличал героев, которые на самом деле сплошь трусы, слабаки и дармоеды.
– Весь год мы кормили господ исполнителей в надежде, что те соизволят сунуть нос из крепости и защитить нас от тварей! Сами недоедали, чтобы эти позорники не сдохли от голода, пока умирали наши родные – жены, матеря, дети! Но как оказалось, не нужно выходить из города, чтобы наткнуться на логово людоедов. Вот оно! – дрожащий не то от гнева, не то от волнения палец указал на внутренние ворота.
– Да! – ревел люд и воздевал к небесам кулаки, а кое-кто на галерке – и вилы. – Упыри! Кровососы!
Попутно особо активные стаскивали к стене доски, мебель и прочий деревянный хлам – или собирались строить лестницы, или жечь костры во славу протеста. А вот в чем сомнений не было, так это в здоровенном заточенном с одного конца сосновом стволе, что притащила на площадь дюжина крепких бородачей.
– Вот только гражданской войны нам сейчас не хватало, – проворчал я.
– Надо бы вмешаться, – кивнул соратник. – Пока не поздно.
Меня аж перекосило от мысли не просто вклиниться в качающееся и воющее море людей, но и выступть перед ним, обратить на свою персону всеобщее внимание. Да, я бывал на концертах, тряс башкой и вроде не умер, но перед сценой – все свои, все единомышленники, все смотрят в одну сторону, а на тебя им по большому счету плевать. Перетерпеть пару часиков сложно, но возможно, однако здесь ситуация кардинально иная. Ведь я – тоже один из поборников, и меня прямо сейчас клеймят мошенником и вором: пойди теперь докажи, что оказал реальную помощь, а не прятался за чужими спинами.
– Герои! – босоногий оратор воздел руки, и многие из собравшихся потянулись к нему словно к пророку. – Да что они могут, эти герои?! Что они сделали за все это время? Так может хватит их бояться? Может, пришла пора призвать негодяев к ответу?!
– Смерть! Смерть! Смерть! – подхватила сотня глоток.
– Ну-ка пошли, – шикнул Ермак и вклинился в толпу, споро работая локтями.
Я поспешил следом, сощурившись и положив ладонь приятелю на плечо, чтобы случайно не затеряться среди ожившей ненависти. Понятия не имел, что задумал крепыш, но прежде он ни разу не подводил и не предавал, так что вполне мог рассчитывать на мое доверие, а этой привилегии достойны лишь единицы. Но меньше минуты спустя человек, ради которого я рисковал жизнью, предал меня самым жестоким и беспощадным образом.
А именно – взобрался на каменную чашу и втянул меня следом, несмотря на отчаянные попытки сопротивляться.
– А ну цыц поймали, босота! – густым басом проревел бородатый медведь и замахнулся на горлопана пудовым кулаком. – Это кто тут ничего не может, а? Давай-ка один на один, ты – петушара бесхвостая.
– Глядите! – зачинщик побледнел и поспешил отойти от воина, и походка его была далека от твердой. – Вот ваши поборники! Чуть что – убить хотят! Слово скажи – зверьми кидаются! Сколько мы терпели эти унижения? Хватит! Долой козлов!
Но голос паренька растерял былую уверенность, а вместе с ней поутихла и ярость народа. Люд перестал орать во всю мощь и начал тихонько перешептываться, бросать на пришельцев удивленные взгляды и обсуждать развитие событий.
– Ты стрелки не переводи, чепуш! – Ермолай встал под статуей – самом удобном и просматриваемом со всех сторон месте, согнав оттуда крикуна одним лишь решительным напором. – Ты сказал, что герои – слабаки? Твои слова, что поборники ничем не помогают?
– Его-его! – хихикнула старушка из первого ряда, и сердито загудевшее сборище ткнуло пальцами на своего недавнего кумира. – Он! Он говорил!
– Так, мужики! – напарник повернулся к зрителям и подбоченился. – Ну-ка подскажите: за базар отвечать надо или нет?
– Надо! – хором ответили не только мужики, но и немногочисленные женщины.
– Тогда смотрите сюда! Я – поборник. Зовут Ермолай. Два дня назад прибыл на корабле вот с этим славным парнем. Ежели кто думает, что мы, герои, слабые и бестолковые – пусть выходит в круг. Я ему наглядно докажу, чего стоит пустая болтовня, а чего – мои руки. Ну, есть желающие?!
Желающих не нашлось. Я стоял, опустив очи долу и борясь с назревающей паникой, и не сразу заметил, что подстрекатель бесследно испарился с фонтана, бросив паству тем, кого минуты назад собирался жечь и убивать.
– И правильно, – хмыкнул крепыш. – С нами драться не надо. Драться надо против чертей снаружи. Мой добрый друг по имени Артур не так давно избавился от Пожирательницы…
Толпа ахнула и отпрянула от импровизированной сцены – память о людоедке была еще слишком свежа, а вот слухи о ее гибели расходились слишком медленно.
– Не без моей помощи, конечно, – Ермак хмыкнул и крутанул кончик уса, и в напряженном людском котле послышались смешки и блеснули улыбки. Судя по всему, управлять массами гораздо проще и безопаснее, чем я всегда думал. – И теперь собирается решить проблему с Легатом. Хотя я бы назвал эту нечисть Легаткой – уж больно на бабу похожа!
Площадь взорвалась хохотом, но все звуки стихли по мановению мозолистой ладони.
– Говори, брат, – спутник уступил центр постамента и поклонился, приглашая произнести речь.
– Да… – я потер занывшую грудь и сглотнул. Это боты, просто виртуальные болванчики – сколько раз уже приходилось выступать перед ними – от «котора» до «драгон эйджа». Да, эти более детализированные, высокополигональные и несравнимо умные, но суть та же – графика и код. Соберись, Артур. Пора вынуть меч из камня. – Слушайте! Скажу как есть – мы не знаем, что это за тип и как его побороть, но обязательно выясним в ближайшее время! Главное сейчас – объединиться перед общим врагом! Там, в квартале знати, его нет. Я попробую договориться с поборниками. А пока те из вас, кто в силах сражаться – отправляйтесь в крепость и записывайтесь в стражу. Не ради героев, не ради богатеев – а за родных и близких!
Не Сократ, конечно, но хотя бы не мэкал и не запинался. Я ожидал подтруниваний, каверзных вопросов, провокаций или просто посыла на три буквы, но жители к удивлению молча покивали друг другу и покинули замусоренный пятачок.
– Ты крут, – Ермак протянул «краба».
– Ты круче, – с громким хлопком пожал руку. – Вот бы так и живых людей убеждать.
– Ну… – воин спрыгнул с фонтана и вразвалочку зашагал к воротам, – сейчас попробуем.
***
Я открыл замок и налег на дверь плечом.
– Пойти первым? – спросил Ермак, взявшись за клевец.
Качнул головой и вошел в цитадель Хаб-Харбора. Хотел бы назвать это место сердцем, но сердце города нервно билось о сваи причалов, колоколом гудело над крепостью, гоняло кровь в переулках и подворотнях. Здесь же, среди мостовых, засохших газонов и мраморных скульптур царила настолько иная жизнь, что квартал уместнее называть анклавом.