Страница 14 из 15
– Разве Z, не Y?
– Мне почему-то кажется, что всё-таки Z, учитывая те моменты, в которых вы не стесняетесь заявлять нам об этом в открытую чуть ли не на каждом шагу. Фильмы про зомби, книги и сериалы, компьютерные игрушки, даже технологические гаджеты с этой пресловутой буковкой. Это вы так «скрыто» намекаете, что мы на пороге очередного вырождения? Но ведь это означает что-то и ещё? Неминуемое приближение нового бэби-бума?
Я так и не сумела удержаться от очередного соблазна – повернуть голову и метнуть вызывающим взором, будто ментальной пощёчиной, в невозмутимую физиономию сверхопасного врага и завоевателя. Тут любого от выворачивающего наизнанку когнитивного диссонанса крышу сорвёт. Чётко знать, кто перед тобой, понимать, для чего он здесь и зачем ты ему на самом деле нужна и всё равно… сходить с ума от этого треклятого притяжения и дикарских инстинктов – ничем невыводимых рефлексов предающего на раз тела. Как же мне хотелось в такие мгновения его убить или на худой конец ударить, можно и серебряным стилетом. Особенно, когда он неспешно оборачивался, направляя свой прессующий до треска в костях надменный взор прямо мне в лицо, а на его губах при этом тлела ироничная усмешка эдакого сверхбога и беспринципного вершителя чужих судеб.
– В этом плане могу тебя успокоить. Ты не относишься вообще ни к одному из всех этих поколений и не только из-за определённого временного периода своего рождения. Для этого ты слишком особенная и не подпадающая ни под какие шаблоны – редчайшее исключение из правил.
Если это были комплименты или так называемые способы по очаровыванию и одурманиванию наивной жертвы, что ж… Пусть радуется! Я не настолько чёрствая и далеко не железная, чтобы не поддаться столь сильнейшему воздействую от столь наиопытнейшего (боюсь даже вообразить насколько) противника. Тем более, когда он сокращает между нами последние сантиметры, прижимая свою весомую ладошку собственническим жестом к моей спине, практически на уровне копчика.
Я могу вести себя вызывающе сколько угодно, совершать отчаянные попытки что-то и кому-то там доказать, но истиной реальности этим никогда не изменить. Я всегда буду на самых нижних ступенях чужой пищевой цепочки – добычей и Похищенной, а он – моим великодушным Господином и Хозяином. Аминь.
– Избранные на то и особенные – их всех потом приносят в жертву. Я права или я права?
И всё-таки нельзя не признаться – всё это, как ни крути, ни с чем несравнимый кайф. Взрыв мозга и периодический всплеск во истину сумасшедших эмоций, зашкаливающих далеко за сотку по десятибалльной шкале.
Сколько уже прошло? Часов восемь или десять? А я всё ещё здесь! В Париже, в самом центре города влюблённых и за минувшее время ничего из окружавших нас локаций так и не исчезло, и не поменялось на что-то другое. Всё стабильное и всё на прежних местах – картинки, мысли, ощущения и я сама в эпицентре происходящего.
В общем-то да, соглашусь. Накатывало на меня время от времени неслабо так. Особенно когда такая выходишь из левого крыла дворца Шайо, а через дорогу площадь Трокадеро с конной статуей маршала Фоша, чуть левее – высокий бетонный забор кладбища Пасси и где-то за спиной – Эйфелева башня. На улице до фига людей, машин и тебя тут же накрывает. По лицу расплывается не в меру довольная лыба и как-то в раз забываешь, что ты на ногах уже не менее четырёх часов. По идее они уже должны отваливаться, а не рваться в пляс от осознания, где ты сейчас находишься.
– Кажется, мы пропустили обед. – кому, как не Астону обязательно нужно вернуть тебя обратно в реальность, но опять же, Париж от этого никуда не делся. И стереть с моего лица улыбку оказывается не так-то просто.
Чего только человек не готов простить в моменты безудержной радости и столь наивного счастья. А ведь это только первый день моего самого большого в жизни подарка.
– Неужели, ты собираешься пригласить меня на романтический обед в один из ресторанов Парижа? – устоять перед таким соблазном ещё сложнее – вначале оплести обеими ладошками левый локоть Найджела, после чего произнести прямо в его ухо мурлыкающим голоском вполне себе безобидной подколкой. С моим-то неустойчивым, буквально пляшущим настроением – это сродни подвигу. Но, видимо, окружающий меня воздух в пару глубоких глотков опьянял моментально, снимая в один неравномерный удар сердца все ограничения и пси-барьеры.
Мне даже хватило смелости задержать свой пристальный взгляд на чеканном профиле Адарта дольше обычного. Опять проверяла, что я к нему испытываю? Острое раздражение-недовольство или же чёртово волнение в край озабоченной кошки?
Кажется, рядом с ним при любом раскладе любое чувство окажется слишком глубоким, болезненно острым и не в меру волнительным. Даже если я буду на него злиться, подобно той же шипящей кошке, тянуть к нему при этом будет не менее сильно. Да ещё и в Париже…
– Откровенно говоря, после двадцатилетнего перерыва, с этим как-то теперь сложновато. Слишком большой выбор. Было бы проще вернуться в отель, но ты ведь не захочешь так рано прерывать прогулку, тем более при наличии столь огромного количества ресторанов и кафе буквально через дорогу.
– И, я так понимаю, блинная-ларёк в расчёт не берётся?
Астон наконец-то обратил на меня свой выразительный взор (это я так думаю, что выразительный, ибо за его грёбаными очками от солнца ни черта не разглядишь).
– Может тогда сходим в какой-нибудь продуктовый магазин, раз уж на то пошло? Купим багета и какой-нибудь колбасы.
– Я согласна на любой ресторанчик, даже под навесом!
На том и порешили. Вернее, выбрали именно ближайший к нам ресторан французской кухни Le Coq, прямо на углу Проспекта Клебера. Соседний Le Wilson с выходом на Авеню президента Вильсона выглядел более замкнуто, ещё и возле углового магазинчика по продаже постельного белья. Почти символично и по-своему романтично. Хотя, нет. В Париже романтично всё, даже недорогие ресторанчики в общедоступных районах. И неважно, что они забиты практически под завязку, и чтобы получить столик хотя бы на улице под навесом (а у Le Coq их целых два, достаточно длинных, красных (!) и вместительных), нужно иметь при себе как минимум одного инопланетного манипулятора-гипнотизёра. Так что да, в этом плане передо мной были открыты любые двери и свободны любые столики.
– Чувствую себя без смартфона и интернета, как без рук. – главное, не забывать время от времени капризничать, так сказать, закидывая удочку в мутные воды, в тайной надежде, что подобные высказывания-таки достигнут желаемой цели. Пусть через секунду меня осадят крайне осязаемым даже через стёкла солнцезащитных очков прохладным взглядом, и я окончательно пойму, что о данном подарке мне пока что рановато мечтать. Но, как говорится, попытка не пытка. Никто ведь не ранен и уж тем более не убит.
– Тебе мало того, что твой спутник легко изъясняется на нескольких диалектах французского и может порекомендовать наилучший выбор в меню из собственного богатого опыта? – надо отметить, дужка очков Астона не могла скрыть ироничного изгиба левой брови своего владельца, так что желаемая экспрессия к произнесённым им словам была достигнута на все сто. Зато какой живительный заряд бодрости и освежающий холодок по спине. Даже пришлось кое-как сдержаться, чтобы не вздрогнуть всем телом.
– Я как-то не привыкла быть постоянно зависимой от кого-то. Хочется и самой время от времени делать хоть что-то похожее на личный выбор.
– Иногда выбор по полному незнанию и чистому любопытству – не лучший советчик.
Вот почему ему обязательно нужно отвечать чем-нибудь заковыристым и цинично раздражающим, оставляя последнее слово только за собой? И попробуй только возразить, особенно, когда держишь в руках меню на французском и тупо бегаешь взглядом по абсолютно незнакомым тебе словам и составленным из них предложениям. Единственное, что из всех этих иероглифов тебе знакомо – это арабские цифры с указанной суммой за порцию, правда без пропечатанного рядом с ценною значка евро.