Страница 7 из 120
Не прошло и пары недель, как Аня окончательно поняла, что попала в ад. Месяц отдыха и постоянная жизнь в курортном городе – это, как говорят в Одессе, две большие разницы. Омерзительный сырой климат, духота в любое время года, дьявольские цены – это семечки. Когда Люба говорила, что Сочи – город холуев, живущих по принципу «что из-под тебя можно поиметь», Аня считала ее слова преувеличением. Но теперь убедилась: это правда. Нет, конечно, в любом, даже самом поганом месте, есть определенный процент порядочных людей, но атмосфера курорта, где царят праздность и жажда удовольствий, делала свое дело. Зависть к более успешным, стремление урвать побольше и немедленно – все это висело в воздухе, насыщенном жаждой телесных удовольствий.
Спустя год Аня наконец переехала из темной и сырой комнаты общаги в служебную однокомнатную квартирку на Светлане, которая через десять лет безупречной службы должна была перейти в ее собственность. Капитан Максимов за очередную успешную операцию получил на погоны большую майорскую звезду, а Аня – вместо ожидаемых двух маленьких с просветом – еще одну маленькую по оси, став старшим прапорщиком.
Впрочем, она все бы это вытерпела безропотно, если бы в отношениях с Сергеем наметилась хоть какая-нибудь перспектива. Но все было глухо, как в танке. И хотя на работе он все-таки стал обращаться к ней на ты, все равно держался так, словно они были не более чем командир и подчиненная. За периметром они встречались редко, всегда сумбурно и скомканно. На ее недовольство Сергей хмурил брови и по-прежнему обещал все решить в самом скором времени.
Еще через полгода агония закончилась. Сергей, который утверждал, что с женой они не более чем соседи, сообщил, что они ждут ребенка, и поэтому их с Аней отношения должны прекратиться.
- Я пыталась тебя предупредить, - сказала по телефону Люба, - но ты меня не слушала. Считай, что тебе повезло. У других от несчастной любви остаются дети, неврозы и кредиты.
Первым побуждением Ани, разумеется, было немедленно уволиться. Но оказалось, что контора – как ловушка для элементарных частиц. Попасть туда сложно, а выйти – практически невозможно. Особенно если у тебя первая форма допуска к гостайне. То есть можно, конечно, но с таким геморроем... К тому же госслужба будет закрыта навсегда, да и не только она. Аня решила затаиться и выждать.
Возможно, со временем все сошло бы на нет, но Сергей повел себя, как самая распоследняя сволочь. Он то игнорировал ее, то орал и выставлял перед всеми тупой идиоткой, то наоборот – смотрел со значением, старался прикоснуться, как будто намекая, что все еще возможно. И если сначала Аня, словно глупая школьница, воображала, что Сергей и сам страдает, то потом поняла: для него это всего лишь игра. Унижая ее, он просто чешет чувство собственного величия.
Сначала Аня переживала. Потом недоумевала. Потом количество скачком перешло в качество: она его возненавидела. Самой чистой, прозрачной и возвышенной ненавистью. Хочешь в войнушку поиграть, мудила? Ну так будет тебе война. Тут уже включился азарт: кто кого.
Увы, эйфория длилась недолго. Воевать с мужчиной крайне сложно, если он а) твой начальник, б) в глубине души ты никак не можешь избавиться от чувств к нему. Уже одно то, что душ в Аниной квартире носил подпольную кличку Сережа, говорило о многом. Она пыталась вышибить клин клином, но секс для здоровья теперь ее совсем не привлекал, для дружеского не было друзей-мужчин, а эмоциональный стал просто пугать. Аня не вылезала из тренажерного зала, не пропускала ни одной общей тренировки, но даже физические нагрузки не спасали от злости, похожей на десять ПМС сразу.
- Колыванова, не спи, зад примерзнет! Приехали!
- Да что ты прикопался-то ко мне сегодня?! – прошипела Аня, готовая вцепиться майору в глотку, но он уже вышел из автобуса.
- Анька, успокойся, а то пристрелишь кого-нибудь сдуру, - дернула ее за рукав Марина.
- И кажется, я даже знаю, кого.
Подышав глубоко, Аня, вроде, успокоилась, но на огневом рубеже, лежа на животе с широко расставленными ногами, вдруг почувствовала увесистый пинок в пятую точку.
- Колыванова, что ты жопу-то отклячила? Ждешь, что кто-то сзади пристроится?
Со всех сторон раздалось радостное ржание. У Ани потемнело в глазах.
«Десять… девять… восемь…» - считала она про себя, сжимая автомат так, что свело пальцы. Когда постепенно отпустило, расстреляла по мишени последние патроны, встала и сунула автомат Сергею в руки.
- Ты куда это? – рявкнул он.
- В туалет. Оправку устав не запрещает. Подержите, пожалуйста, товарищ майор. Вы же не хотите, чтобы я оружие в очке случайно утопила?
На краю стрельбища притулилась синяя будочка, которая, по закону подлости, оказалась занятой. Стоять под дверью, переминаясь с ноги на ногу, Ане показалось унизительным, и она направилась в кусты.
Стрельбище располагалось в котловине бывшего карьера, откосы которого поросли лесом, как настоящие горные склоны. Жидкие кусты по краю поля вряд ли можно было считать укрытием, и Аня начала карабкаться выше, чтобы спрятаться за деревьями. Ноги скользили по густому ковру преющих прошлогодних листьев, но она упорно лезла все дальше и дальше, пока не забралась в заросли рододендрона.