Страница 5 из 120
Анна Андреевна Колыванова, старший прапорщик ФСБ, аналитик сочинского подразделения группы А[1], сидела за рабочим компьютером и злилась. Злость эта была безадресной, направленной в мировое пространство, но причина ее Ане была хорошо понятна, и это бесило еще больше.
Умница и красавица двадцати пяти лет от роду, с высшим образованием и, скажем так, неплохой работой, без жилищных и материальных проблем, свободная, как ветер, - тем не менее, она чувствовала себя глубоко несчастной. А чувствовать себя несчастной в ее системе координат означало проявлять непростительную, недопустимую слабость.
Причиной Аниного несчастья – а следовательно, и злости – был мужчина, стоящий у нее за спиной. Мужчина, которого она горячо и искренне ненавидела и в то же время все еще продолжала любить.
- Колыванова, тебе отдельное приглашение нужно? – поинтересовался он, провертев взглядом дыру у нее в затылке.
- Товарищ майор, вы же сами сказали, что эту справку нужно завтра отправить в Краснодар, - Аня изо всех сил старалась, чтобы голос звучал спокойно и даже равнодушно.
- Через десять минут чтобы была в автобусе. В камуфляжике. И с оружием. Все ждут только тебя.
- Твою мать, Сережа, какого хрена? – разъяренной коброй взвилась Аня. – Я эту справку твою долбанную ночью писать буду?
- Анечка, не создавай проблем ни мне, ни себе, - майор Максимов подошел к Ане вплотную и провел рукой по спине, слегка задержавшись на ягодицах. – Если надо – значит, будешь писать ночью. Десять минут. Время пошло.
Когда за майором закрылась дверь, Аня со вкусом выругалась, выключила компьютер и открыла шкаф. Камуфляж, берцы, ненавистная «полицайка». Волосы собрать и заколоть. Бегом в оружейку. Пистолет в кобуру, автомат на плечо. Все. В автобус.
- Вот и наше высочество прынцесса Анна соизволила, - ядовито улыбнулся майор. – Кучер, можешь трогать.
Спецназовцы заржали. Впрочем, беззлобно. Ну, может, за исключением тех, кто пытался, но обломался. Остальные относились к ней, как к своему парню. Хотя присутствие в суровом мужском братстве красивой девушки добавляло пряную пикантную нотку.
- Забей, - посоветовала зав канцелярией Марина, когда Аня шлепнулась рядом с ней на сиденье. – Сережа получил пиздюлей свыше, вот у него и пригорает.
Марина была второй женщиной в группе. До пенсии ей оставалось два года, и в камуфляже она была похожа на зеленую гусеницу, но Аня знала, что когда-то Марина была бравой девахой, в Чечню ездила со всеми вместе и даже была ранена. С тех пор воды утекло немало, многое изменилось. Во всяком случае, от Ани никаких подвигов, кроме общей подготовки, не требовалось.
Первое время даже разобрать и собрать пистолет для нее было пыткой. Но, как говорится, вскоре кошка втянулась в пылесос. Аня вошла во вкус и стала ездить на все специальные тренировки, если позволяла основная работа. Конечно, тягаться с профи ей было не по зубам, но уже через год она вполне могла свернуть в бараний рог даже очень крепкого и спортивного мужчину. А уж стреляла и вовсе как заправский снайпер. И сейчас на стрельбище поехала бы с большим удовольствием, если бы не срочный отчет, над которым сидела уже не один день.
- Кстати, твою аттестацию опять завернули, - вздохнула Марина.
- Все дерьмо к нашему берегу, - мрачно констатировала Аня.
Если бы пять лет назад Анечке Колывановой, студентке СПбГУ, будущему политтехнологу, сказали, что она уедет из Питера и наденет погоны с двумя маленькими звездочками по оси, она сочла бы это глупой шуткой. И даже в тот день, когда однокурсница Люба Максимова пригласила ее провести месяц летних каникул в своем родном Сочи, никакие дурные предчувствия не шевельнулись.
Она знала, что у Любы есть старший брат, который служит в ФСБ. В отличие от многих сограждан, Аня не испытывала к этой организации ни пиетета, ни отвращения. Возможно, благодаря избранной специальности, она прекрасно понимала, что стабильность невозможна без определенного насилия и что спецслужбы любого государства, одинаковые по своей сути, играют в этом одну из ключевых ролей. Грязная, но необходимая работа, ничего не поделаешь.
Капитан Максимов с первого взгляда ей не приглянулся. Да и со второго, пожалуй, тоже. Нет, он, конечно, был вполне так по-мужски красив, а принадлежность к спецназу придавала ему флер героизма, но… Не такие мужчины нравились Ане. Что там было с третьим взглядом, она не помнила, потому что случился некий провал. Вот они втроем чинно прогуливаются по вечерней набережной – и вдруг они с Сергеем уже вдвоем, под спиной камни пляжа, жесткость которых нисколько не смягчается его рубашкой, где-то рядом шелестят волны, а в глаза светит прожектор проползающего мимо ПСКРа[2].
«Анька, - говорила бабушка Матрена Евграфовна, предпочитавшая самоназываться Матильдой, - когда ты, как я, доживешь до девяноста лет, поймешь, что в мире нет ни одной бесспорной вещи, кроме одной. Ничего нет лучше, чем секс с любимым человеком. Хотя и с не очень любимым – тоже неплохо. Лишь бы в охотку».
Аня сподобилась распрощаться с девственностью в шестнадцать лет, и – в отличие от многих сверстниц, вспоминавших свою дефлорацию с ужасом и отвращением, - сохранила в связи с этим сакральным моментом самые теплые чувства. Все было просто волшебно. И хотя отношения с первым мужчиной, который был старше ее на десять лет, очень скоро закончились, Аня полюбила секс раз и навсегда.