Полюби меня

Думаю, им двигало не столько желание оставить меня королем, сколько личная привязанность. Ему хотелось, чтобы я выжил, не ушел, как ушел мой отец, отдав все силы мне. К тому же, думаю, ему было просто жаль меня, так и не обретшего... счастья? Кажется, это называется счастье – то, ради чего живет большинство живых существ. И то, о чем я даже не думал. Казалось, заставить их сгореть в огне моей мести – вот ради чего стоит жить...

Но под конец захотелось чего-то настоящего. Не найду, так хоть попытаюсь... Тогда я еще не понимал, что хочу сам испытать то глубокое, что они все испытывают. То, из-за чего называют жизнь прекрасной, ради чего добровольно идут на плаху, погибают... То, от чего сгорают и воскресают в огне обновленные – как фениксы.

Поэтому, сам еще плохо понимая свои мотивы, я и активировал портал, оставив дядю Трэя регентом на год.

Но и в другом мире было пусто. Сердце молчало, пока я путешествовал, производя впечатление крупного дельца с неотразимым шармом и бесконечно глубоким карманом. Неплохое развлечение. Только пустое. Да и все эти девушки, на кого по привычке падал мой взгляд, – пустышки.

Нет, конечно, я встретил и замечательных... Тех, что могли бы стать верными и любящими женами. И в нашем, и в других мирах таких хватает. Существуют ведь не только «альбизы»… Но они... какие-то все одинаковые. Просто хорошие, не более того. Я представлял, что одна из них – пусть даже полюбит меня и дарует потомство – будет рядом, и становилось противно. Мелкое, неприятное чувство почему-то пробуждалось внутри, хоть ни одна из них этого не заслуживала...

Раньше были пустые попытки отомстить. Теперь пустые попытки найти девушку, которая понравится и полюбит меня. Душа оставалась глухой, я даже смирился. Видимо, так и придется умереть в жесткости, холоде, со спокойной иронией, ставшей мне привычной. Это честно. Мой отец умер в пятьсот лет, мой дед тоже... А они были куда благороднее и лучше меня. На что я, собственно говоря, рассчитывал? Потратил год в пустых блужданиях, в попытке проскользнуть, вымолить у судьбы невозможный шанс...

Кстати, интересно, у нее действительно можно вымолить шанс? Или это слухи, разносимые досужими рассказчиками легенд и сказок? Забавно, но, похоже, мне это удалось... Вымолить мгновение счастья. А потом потерять его с треском и блеском. Упасть еще ниже, чем был.

С Таей с самого начала все было не так. Не такая, неправильная. Ее не впечатлила богатая жизнь замка, лишь слегка зацепил мой знаменитый магический шарм – казалось, она смотрит сквозь него, пытается увидеть глубже. И , видимо, так и не увидела... Ведь что можно разглядеть в душе, которая сотни лет только и чувствовала, что безудержное желание отомстить. Ну или в крайнем случае, переиграть на внешнеполитической арене. Я заслужил это, но все равно... Очень обидно, очень больно. Даже нет смысла убеждать себя в обратном, прикидываться бесчувственным, бравировать... Теперь мне не хотелось этого. Боль была слишком сильной, чтобы притворяться, что ее нет.

Впрочем... да. С ней с самого начала было не так. Она ломала мои представления о том, как должна повести себя девушка, которую я похитил. Ее не впечатлила перспектива стать королевой, она не стала изощренно соблазнять меня, чтобы получить какие-то преференции, не требовала ухаживаний... А с другой стороны – хоть возможная смерть и напугала ее, но не так уж сильно. Создавалось впечатление, она куда больше переживает об отце, оставшемся в ее мире, чем о себе самой.

Да и сам я, с тех пор как утащил на плечах эту маленькую пушистую девушку, был совсем «не такой». Вел себя как дурак. Сначала бравировал, пытался не показать, что мне... стыдно. Стыдно за то, как поступил с ней. Пытался не показать, что она нужна мне. А она стала нужна сразу...

Сначала просто захотел обладать этим существом – маленьким, с пушистыми волосами, и лицом, в котором было нечто детское. С тонкими ключицами, невозможно маленькими ножками... С огромными серо-голубыми глазами, похожими на лесные озера, в которые смотришь и видишь небо. Дневное небо, которое начинает превращаться в вечернее... Со звонким голосом, в нем звучала такая смешная трогательная решительность, как будто маленький беззащитный ребенок очень старается быть сильным и смелым. С интересными рассуждениями, забавными, искренними. Захотелось ее себе. Куда сильнее, чем я сам думал.

Первые сутки, что она провела в моем мире, я просто сгорал от желания. Ходил из угла в угол, старался заниматься делами, чтобы отвлечься... Но получалось слабо.

Казалось, овладей я ею, и получу не только это маленькое упругое тело, возможность прикоснуться, проникнуть, взять его себе... Нет! Я получу больше! Получу ее характер, ее горячие глубокие чувства, ее необычные рассуждения – надо же, как у нее устроено сознание, совсем не как у меня...

Но я обещал не торопить ее. Слово короля нужно держать. Да и странно было мне, что горю, как мальчишка. У меня ведь всегда получалось держать себя... в узде, если требовалось. Да и ласки мои... это я хорошо умел... похоже, были изысканными, но холодными. Женщины были для удовольствия – чтобы наслаждаться ими, и тем, как они млеют под моими ласками.

Надо же... А малышка даже не подозревала, наверное, насколько я хочу ее... Сколько усилий от меня требует держать свое обещание. Особенно сложным это становилось, когда я вдруг замечал в ней растерянность и слабость женщины, которая не хочет признаваться себе, но уже готова отдаться... Почему нет? Почему не сейчас... Ведь девочка всецело в моей власти. К тому же уверен, она не пожалеет, я смогу взять ее так, что проникну до этого... ценного, несравненного, того, что так хочется получить... И отдам ей самое лучшее, что есть у меня.

...Только хватит ли у меня этого... есть ли мне, что отдать?

Я даже уехал, чтобы отвлечься и не накинуться на девушку. А потом была тревога за нее и безумная гонка обратно, чтобы увидеть, убедиться, что с ней все в порядке. Пусть ненавидит меня, но пусть с ней все будет хорошо!

...И Альбиза – надо же, какой сучкой она оказалась. Впрочем, похоже, долгое время она просто была мне достойной партнершей. Такая же холодная, изощренная в ласках, умная, в конце концов. Одна из тех, с кем приятно разгадывать головоломки и удивлять друг друга все более изысканными ласками в постели. Странно только, что она не поняла моего к ней отношения и всерьез рассчитывала стать королевой... Видимо, я так и не научился до конца понимать женщин. Впрочем... и не пытался.

Альбиза... и рухнувший мир.

Тая была маленькая, беззащитная... Удивительно смелая – совершенно не понимаю, как она умудрилась выжить, еще и волка выпустила! Как у нее хватило мужества пройти этими подземельями, не сдаться, выдержать и выжить до того момента, как подоспела помощь. До того момента, как я убил эту тварь...

И это невозможное существо умирало у меня на руках с переломанными костями, с болью, какой я сам еще никогда не знал. Я держал ее и понимал: если не смогу ее вылечить, умру вместе с ней. Вернее, моя душа умрет окончательно. Уже навсегда. А то, что придется умереть физически спустя несколько лет, станет уже совсем не важно.

Три дня провел в кресле у ее постели. Даже государственные вопросы решал оттуда. Отдавал распоряжения и снова смотрел на маленькое смешное чудо. От болезни она похудела. Когда я лечил ее – держал в руках исхудавшее тело, магией вправлял кости, не мог доверить это лекарю – мне хотелось... Мне хотелось столько всего одновременно! Вообще не думал, что так бывает! Я желал ее – даже такую, измученную, осунувшуюся, больную... И в то же время мне хотелось плакать. Плакать от злости, что не уберег ее. От раскаяния, что притащил ее и сделал ее жизнь разменной монетой. И от счастья, что она жива... Вот оно счастье. То, что со слезами на глазах. Иногда оно в том, что самое дорогое тебе существо – живо.

Тогда же я впервые подумал, что должен достать портал для нее. Она достойна лучшего, чем быть с тем, кто насильно подверг ее риску, с тем, кто для нее всегда будет чудовищем. И тогда же... впервые подумал, что, может быть, вот это и есть любовь. Что я полюбил ее...