Жемчужина гарема

Ничего, сейчас она в ярости. Но она придет на испытание, чтобы купить жизнь своего избранника. И станет моей Жемчужиной — не может не стать! Я верил в это, повторял себе это снова и снова, чтобы убедить себя, чтобы не позволить и доли сомнения прокрасться в душу! И все изменится. Ей буду нужен я, со всей нашей потусторонней близостью. И она сможет простить мне все.

Я успокаивал и убеждал себя в этом. Мое решение было оправданным. Но обманывать Аленор, особенно глядя ей в глаза, говоря, что она должна прийти на испытание ради жизни Ролара, когда он уже выбрался из лабиринта, было сложно... Даже больно! Противно и тошнотворно.

И совсем неприятно думать об этой девочке за дверью. О Мирейе с ее преданной любовью и ласковым взглядом кротких глаз. Ведь она была бы счастлива со мной, думалось мне. Окутала бы меня своим девичьим, мягким, сладким счастьем, и я сам стал бы счастлив с ней...

Но решение принято. И я от него не отступлю. Война, значит, война. И я должен сделать первый шаг, прежде чем его сделает мой брат.

Аленор

Пару часов я просидела со спящей Мирейей. Просто, чтобы кто-то был рядом с ней. Кто-то, кто ее любит, кому она небезразлична. Я могла бы стать ей старшей сестрой, лучшей подругой... Просто у нас пока не было для этого времени.

Потом пошла в свои апартаменты, медленно и задумчиво.

Что же... неотвратимость нахлынула резко, за одно утро. Вот так узнаешь, что сегодня вечером казнь, и ничего не можешь сделать. Сначала ты в ярости, не принимаешь эту мысль, бьешься о стены, как пойманная бабочка. А потом смиряешься. И проживаешь оставшиеся часы в каком-то странном, потустороннем спокойствии.

Рокард прав в одном. Сегодня вечером слово скажет она. А я могу лишь верить, твердо верить в то, что сказала Рокарду. Я не стану Жемчужиной. Я истинная пара Ролара. Или не истинная... не важно. Но именно ради Ролара я пойду за эшафот без раздумий. А значит, я не могу стать Жемчужиной другого дракона. Это просто невозможно.

Я была почти спокойна, когда во второй половине дня служанки одевали меня для испытания. Полупрозрачное голубое платье с накидкой в виде фаты. На этот раз я не противилась тому, что ткань сильно просвечивает. Мне было все равно.

Да и какая разница, оденусь по традициям драконьего народа. Все одно для меня это «испытание» — простая формальность. Пройти ее, а потом будет встреча с Роларом и счастье... И наш с ним второй полет и взаимопроникновение.

Я иду на испытание, чтобы спасти жизнь любимому.

Почти полчаса служанки украшали мой наряд жемчугом. По верованию, что бытует среди девушек драконьих стран, чем больше на претендентке жемчуга, тем больше ее шанс стать Жемчужиной. Я не противилась. Это суеверие никак не повлияет на ее решение. И на мои шансы.

Пришел Геард.

— Прошу, миледи, пойдемте, — произнес он. — Пять девушек прошли испытание. То есть... не прошли. Шестая сейчас вошла к милорду в «зал судьбы», где у нас проводятся подобные мероприятия. Вам пора...

Я поднялась, распрямила спину и спокойно, плавной походкой пошла по коридору за Геардом.

Сегодня все определится.

Геард открыл передо мной неприметную дверь, я вошла и оказалась в небольшой комнате, освещенной золотистыми круглыми светильниками.

— Мне кажется, дракон здесь не поместится, — усмехнулась я.

— Это «чертог преддверия» миледи, — ответил Геард и указал мне на кресло у стены. — Подождите немного. Видите ту дверь? — он кивнул на расписанную изящными вензелями дверь в другом конце комнаты. — «Зал судьбы» там. Вы услышите ментальный зов дракона. Тогда входите. И делайте то, что подскажет вам сердце...

— Хорошо, — улыбнулась я спокойно и села в кресло. Спокойствие, полное спокойствие. Даже сердце не бьется тревожно.

Но вдруг дверь из зала судьбы распахнулась. Я ожидала увидеть предыдущую претендентку, всю в слезах, от того что не прошла испытаия. Кроме Мирейи здесь не было достойных пройти его.

Но вместо девушки в комнату вышел Рокард в человеческой ипостаси.

— Срочные дела, Геард! — резко бросил он смотрителю. Потом встал передо мной и сказал сквозь зубы. — Жди меня здесь. Я скоро вернусь. Срочные дела.Прошу прощения за вынужденное ожидание.

Мы с Геардом переглянулись. Все это казалось очень странным. А мне не хотелось откладывать испытание. Пройти и отвязаться.

— Ладно! — процедила я.

А Рокард выбежал в коридор, и мы услышали его решительные шаги.

— Какие-то проблемы на границе... — задумчиво сказал Геард. — Большего мне милорд ментально не объяснил!

— На границе?! — я вскочила на ноги. Может быть, драконы Ролара явились к границе потребовать своего властителя? Может быть, они могут освободить Ролара другим способом!

Но я даже не успела додумать эту мысль.

Раздался звук тех же решительных шагов, хлопнула дверь — вошел Рокард. Бросил на меня быстрый взгляд:

— Прошу, испытание продолжается! Заходи через минуту! — вошел в зал, и дверь закрылась передо мной.

— Удачи, миледи, — мягко и задумчиво сказал Геард. — Я буду рад вам в любом качестве — истинной пары одного принца, Жемчужины другого, просто Повелительницы драконов... Я приму вас, кем бы вы ни стали.

— Благодарю, Геард, — улыбнулась я, поднялась и подошла к двери. — Но я иду туда не для того, чтобы стать Жемчужиной. Один вариант сразу отпадает...

— Посмотрим, миледи Аленор, — дракон чуть поклонился мне и вышел в коридор.

Я вздохнула. Набрала в грудь побольше воздуха, как перед нырком и открыла дверь в зал. Сделала шаг внутрь. Странно, но в последний момент сердце все же забилось от тревоги и непонятного, тонкого предвкушения.

В зале было темно. Лишь призрачный золотистый свет струился из углов. А в центре стоял огромный черный дракон. Уже хорошо знакомый мне, я ведь видела их в обеих ипостасях.

Глава 51

Не планировала становиться Жемчужиной Рокарда. Не желала делать «то, что подскажет сердце». Не желала вообще здесь находиться. Рассматривала свое присутствие в зале судьбы, как формальность. Как горькую пилюлю, которую нужно съесть, чтобы Рокард отпустил Ролара.

Но ноги сами понесли меня к дракону. Против моей воли. А бездонный драконий разум начал окутывать, погружать в себя.

Я словно плыла, а не шла. Притронуться к дракону, прижаться, застыть, погрузиться в единство с ним — это было не желанием, это было потребностью, рвущейся из души, выплывающей из самых потаенных ее закоулков.

Я коснулась огромной драконьей морды — под глазами, выше ноздрей, с наслаждением ощутила горячую, твердую, эластичную чешую, потонула в янтарном океане его глаза. И замерла, забыв обо всем. Словно всю жизнь я шла к этому моменту. Словно я была рождена для него, просто не знала об этом и потому отказывалась.

Бархатный бездонный разум дракона накрыл меня. Была только я — искорка внутри бесконечного темного купола. И я гладила руками, ласкала этот купол, становилась единой с ним. Бродила по закоулкам драконьего разума, прикасалась то здесь, то там. От рождения знала, где прикоснуться... Мой разум, а может быть, даже больше — моя душа — точно знали дорогу в лабиринте драконьей души. Лучше него самого.

Знакомый до бесконечности, близкий... черный океан.

«Я не хочу! — собрав остатки ясного сознания, крохи воли, что еще тлели внутри меня, крикнула я мысленно. — Рокард! Я не стану твоей Жемчужиной!».

«Все так, как должно быть, Аленор. Все в порядке!» — услышала я в ответ. Этот ментальный голос был родным, каким-то другим. Глубоким и знакомым.

«О Господи!» — пронеслось во мне невозможное радостное осознание. Всей душой я рванула глубже в душу дракона, словно хотела обнять ее, обхватить своей. И в этот момент дракон взревел от острого, всепоглощающего наслаждения, волной прошедшего по его разуму. А в следующий миг я ощутила, как эта волна подхватывает меня, и я падаю, падаю, извиваясь от невозможного блаженства. Как будто две наших души, два наших разума проникли друг в друга, и от этого единства в сладком блаженстве рождался, распускался, как цветок, новый мир.