Жемчужина гарема

— И да, Аленор... Я не могу допустить, чтобы ты принадлежала другому мужчине пусть даже на словах, на бумаге — где угодно. Ни мгновения, ни секунды! — вдруг сказал дракон. Похоже, и верно прочитал мои мысли... А мое сердце забилось громче. Вот сейчас он встанет, обойдет стол, подхватит меня на руки и начнет целовать, но не так, как хотел тогда на диване. А по-другому, с глубоким чувством, нежно... С признанием, что я для него то самое сокровище, что он искал всю жизнь...

Ролар и верно встал. А я вжалась в стул, ожидая, что сейчас будет.

Но вместо решительных действий он опустил глаза и начал ловко собирать тарелки.

— Аленор, я могу попросить тебя помыть посуду? — без всякой улыбки спросил он.

— Я хотел бы пару минут побыть один... Потом выходи на крыльцо. Я буду ждать.

Я растерянно встала, приняла из его рук стопку тарелок. Ну вот... Опять происходит совсем не то, чего я ожидала! Да будь ты проклят, драконище, со своими неоднозначностями! Сколько уже можно ими мучить меня?! И может быть, себя тоже?!

— Благодарю за завтрак, — холодно кивнула я. И не дожидаясь ответа, ушла на кухню со стопкой тарелок.

Глава 16

Ролар

Мне действительно нужно было подумать. И тогда вечером, когда девушка пулей вылетела из моих объятий, смешно велела мне не подходить и упорхнула вверх по лестнице, незаметно утирая слезы. И сейчас, когда я, казалось бы, все решил.

Я не копался в ее разуме, не читал ее мысли специально. Но, конечно, девичьи метания, эмоции, что покоряли своей горячей силой, ощущал в полной мере. И что скрывать - наслаждался ими!

Я давно привык, что женщины обожают и боятся меня. Именно так: обожают и боятся. Даже драконицы, скрывая душевный трепет, мечтали привлечь мое внимание, не говоря уж о человеческих женщинах, которых я знал немало. Но это обожание и этот щекочущий милый страх перед повелителем, не давали и толики той страсти, что горела в Аленор.

Удивительно, но Аленор совсем меня не боялась. Не испугалась, что я дракон. Не испугалась остаться наедине с могущественным мужчиной, который, очевидно, жаждет ее. А это ощущала даже ее чистая, неискушенная в плотской любви душа. Не испугалась, даже узнав, что я читаю мысли и могу внушить многое... Только разгневалась со свойственной ей страстностью. И смогла усмирить свой гнев - со свойственной ей разумностью.

Аленор.

За эти сутки мой мир, моя жизнь свернулись в одну точку, в одно существо, носящее такое гордое, красивое имя.

Моя Аленор.

Ведь я обязательно назову ее своей. Просто это будет не так просто, как хотелось бы.

Да, за сутки мозаика сложилась. Но для этого нужно было удержать себя на месте, когда она бежала наверх, не зная чего хочет больше - ускользнуть от меня или чтобы я ее преследовал, чтоб преодолел ее сопротивление. Я выбрал первое, обоим нужен был перерыв.

Тогда она пришла трогательно объяснить мне, что не может спать рядом, опасаясь за девичью честь. Смешно. Что за ущербные понятия о чести у людей? Честь женщины определяется ее верностью и преданностью единственному мужчине, а не сохранением девственности и неопытности. Среди преданных мне женщин бывали и те, кого прежде знало много мужчин. И это не помешало мне стать для них единственным, обожаемым, тем, кто будит трепет и истому.

Но Аленор...

Просто из уважения к ней я готов был смириться с этими дурацкими обычаями. Я остался внизу, не пошел за ней. Ведь пойди я, и взял бы ее неизбежно, просто не выдержал бы ее слез у себя на груди. Стал бы стирать их поцелуями, сладостью драконьей неги... Тем, что заставляет женщин таять в драконьих руках. Вместо этого я решил подумать и понять все окончательно.

Дальше тянуть было нельзя. Ведь скоро вторая ипостась вернется, и я должен буду, не откладывая, отправиться в Горзейд, чтобы уладить все. Оставалось понять, нужно ли мне будет уладить еще один вопрос. Который встал с появлением в моей жизни Аленор. Потому что отрицать, что эта девушка суждена мне, что она та самая... просто глупо. Слишком очевидно все сложилось.

И... да, раз уж она так ценит свою девственность, то этот девичий дар не достанется никому другому. Я не могу представить себе, что кто-то из мужчин даже случайно коснется ее, не говоря уж... Парня, который посмел ее обнимать, хотелось сжечь на месте. И жив он остался по двум причинам. Его смерть огорчила бы Аленор и испортила наши отношения. А еще потому что я, пусть молодой, но правитель, а правителю не должно сеять бесполезную смерть и поддаваться порывам.

Пусть живет пока.

А вот герцога я не собирался оставлять в живых после того, как он снимет проклятие.

Теперь я стоял на крыльце. Ощущал ее смешанные горячие эмоции. Они, как мелкие разряды, пробегали по моим нервам и будили затаенное, заставляли тело невидимо вздрагивать, собираться струной желания. И ждал. Сейчас она выйдет и изменится не только ее жизнь, но и моя.

Неужели то, чего ждет каждый дракон, произошло со мной? Мне не верилось в это. И оставалось ждать, когда девушка домоет тарелки, выдохнет, решит все же закончить разговор с проклятым драконом и выйдет ко мне. Высокая, стройная, гордая и горячая.

Аленор думает, что я играю с ней. Да, я играю - немного, столько, чтобы обоим было интересно. Так, как нужно ей и так, как мне нравится. Но сегодня утром время игр окончено. Потому что у меня слишком мало времени на принятие и воплощение в жизнь решений.

Аленор

Дурацкий дракон! Да я с ума сойду с его загадками и неоднозначным отношением! То он пугает своей страстью и ревностью. То обливает холодной водой. Вот и пойми, что ему нужно.

Я громко гремела тарелками, не в силах унять гнев. Не злилась на него по- настоящему, не ненавидела, но внутри все кипело. «Аленор, помой тарелки... и приходи ко мне...». То же мне, повелитель нашелся! Это пусть он своим драконам приказывает.

А я сейчас оденусь для конной езды, вскочу на Перрино - кстати, пора пойти и накормить коня - и ускачу от него навсегда. Вот тогда дракон точно пожалеет. Пусть улетит туда, далеко, к себе. И жалеет всю жизнь, что упустил шанс... Что вел себя неправильно. Пусть кусает локти в обеих ипостасях. А если у ящеров нет локтей, пусть еще что-нибудь кусает!

Но вода лилась, тарелки стремительно заканчивались, и мне нужно было понять - пойти к дракону или действительно ускакать навсегда.

С последний тарелкой я рассмеялась.

Забавно. Даже если ехать домой, я не пройду мимо Ролара, который стоит на крыльце. Так что, пожалуй, не стоит врать себе. Разговор с драконом неизбежен. Да и я ведь хочу его продолжить...

Я вытерла руки, и, как девица перед свиданием, посмотрела на себя в зеркало. Отметила, что волнистые волосы, распущенные утром, красиво рассыпались по плечам, а в вырезе простого зеленого платья, что я любила носить, отдыхая в домике, видны чуть обозначенные ключицы... Мужчинам это нравится, и дракона не оставит равнодушным.

Так ему и надо. Пусть сгорает от страсти. А я буду холодна.

Я рассмеялась, тряхнула головой и вышла на крыльцо.

Ролар стоял на крыльце, сложив руки на груди, и смотрел в лес. Прежде чем выйти, он надел черную облегающую рубашку с серебряным шитьем. Под ней его мускулистое тело казалось хищным, но при этом грациозным. Правитель драконов. Что ж, посмотрим, что ты хочешь мне сказать.

— Ио чем же ты хотел со мной поговорить? — спросила я, и только после этого он обернулся.

Серьезное спокойное лицо. Словно насмешника и манипулятора в нем и не было. Он задумчиво смотрел на меня, и пламя в его странных глазах было притушено. Не обжигало, а согревало, как горячий напиток зимним вечером.

— Аленор, послушай... — сказал он. — Ты понимаешь, какую рану ты вылечила? Как именно я был ранен?

— Весьма серьезную, — усмехнулась я. — Полагаю, человек не выжил бы с настолько развороченной грудью.

— Ну да... — усмехнулся он. — Вряд ли ты залезла внутрь раны и поняла, что именно со мной произошло. Аленор... — вот теперь его взгляд обжег, и тепло пробежало от кончиков пальцев на ногах до самого темечка, как будто в меня ударила молния. — Враг вырвал у меня сердце.