Страница 36 из 67
Глава десятая. Путь домой
Следующие пять дней были относительно спокойными. Для остальных, но не для меня.
Как бы смешно это ни звучало, но я единственная из всей команды страдала от морской болезни. Конечно, благодаря специальным настоям переносила я ее относительно легко. Запас стеклянных колбочек был очень большим. В этот раз, помня о тех жутких днях, когда плыла на Террико год назад и мучилась от тошноты, я подготовилась основательно.
Плюс ко всему, все четверо суток на корабле я должна была провести в замкнутом пространстве с принцессой в одной каюте. Нам обоим пришлось мириться с этим соседством и как-то уживаться. Где-то уступать, где-то отстаивать свои права и позиции.
Честно говоря, я думала, что будет хуже. Но мы обе были слишком заняты своими мыслями и тревогами, поэтому времени на споры не оставалось.
Я слышала, как в первую ночь Петрея тихо рыдала в подушку, пытаясь заглушить всхлипы и рвущиеся наружу слезы. Возможно стоило ее утешить, но я не стала. Она имела право выплакаться, а мое вмешательство могло сыграть злую шутку.
С Валкотом мы виделись не часто. Пересекались пару раз в день во время обедов и ужинов. И каждый раз он внимательно осматривал меня, словно искал изменения. А я лишь едва заметно качала головой — нет.
И сама искала, все время. Отчаянно пыталась поймать тот момент, когда заклятье начнет действовать. Верила, несмотря на слова Алисета, что смогу отследить, поймать, ухватить и помешать этой заразе отравить мой разум и душу.
Наивная…
Все началось со снов.
На третьи сутки нашего путешествия, когда я уже начала терять бдительность. Невозможно все время быть начеку, когда-нибудь наступает момент и организм не выдерживает постоянного напряжения и сбавляет обороты.
Так вышло и со мной.
Сначала это были лишь отрывки. Голос… шепот… мимолетные прикосновения и невероятные синие глаза, от которых я так и не смогла укрыться.
Помню, как проснулась среди ночи, рывком сев в неуютной кровати и задыхаясь от охвативших эмоций.
Я почти не помнила сна, но чувствовала, что началось.
Вторая ночь была еще хуже. Я ощущала его всеми фибрами души, рвалась к нему и бежала прочь… чтобы вновь оказаться в крепких объятьях.
В этот раз все было гораздо ярче, реальнее и безумнее. Шершавые ладони на коже, взывающие дрожь, короткие поцелуи на лице, такие невесомые, что больше напоминали крылья бабочки.
«Одетт…»
Его голос еще долго эхом звучал в голове, даже после того, как я проснулась.
Уснуть я больше не смогла.
Быстро переоделась, стараясь не шуметь и не разбудить принцессу. Она и так спала беспокойно, с каждым днем становясь более взвинченной и испуганной.
Поднялась на палубу, подставляя разгоряченное лицо свежему морскому ветерку и жадно глотая воздух.
Надо было успокоиться.
Совсем скоро мы прибудем в Карлию, оттуда порталом в Академию, где мне смогут помочь. Всего один день… всего чуть-чуть.
Кивнув штурвальному, я прошла дальше и села на какой-то ящик, откидывая голову назад и рассматривая россыпь звезд над головой.
Устала… как же сильно я от всего устала.
— Не спится?
Алисет возник бесшумно. Подошел и сел рядом со мной на ящик, вытягивая ноги.
— Нет.
— Волнуешься?
— Немного, — отозвалась я, продолжая изучать небо над нашими головами.
— Рассказать ничего не хочешь?
Я не сразу нашла, что ответить. Бросила на него быстрый взгляд и снова отвернулась.
— Не стоит.
— Началось?
— После обеда мы уже будем в Академии и все закончится, — упрямо продолжила я.
— Сны?
Его догадливость и прозорливость злила.
— Зачем спрашиваешь, если и сам все знаешь?
— Хочу помочь.
— Да?! Интересно как?
Он неожиданно замялся.
— Я тут подумал…
— Валкот, — с досадой перебила его я. — Давай быстрее. Я тебя не узнаю. Говори уже, что придумал.
— Ты слышала, что клин клином вышибают? — ответил он быстро.
Я повернулась к нему всем корпусом, внимательно изучая.
— Ты это серьезно?
— Одетт…
— Предлагаешь мне переспать с тобой из-за мифического шанса избавиться от проклятья на крови? И кто из нас сошел с ума?
Он неожиданно хмыкнул:
— Да, в моей голове это выглядело лучше. Прости. Мне хочется тебе помочь, но я не знаю, как.
— Ничего. Я понимаю. Мне тоже очень хочется помочь себе, но не выходит. Ты был прав, проклятье выберет место и время, когда я не смогу сопротивляться. Но один положительный момент все-таки есть.
— И какой же?
— Я его ненавижу. Очень сильно ненавижу.
— А как же фраза от ненависти до любви?
— Не мой случай. Тут скорее от ненависти до смерти. Хотя, знаешь, в этом что-то есть.
— В чем?
— В твоем предложении, — весело отозвалась я, вскакивая и протягивая ему руку. — Давай.
— Что? — не понимающе спросил он, поднимаясь.
— Целуй.
Ждать не стала, сама шагнула ближе, обхватив шею руками и прижимаясь губами к его губам.
Нежно, мягко и тепло.
Никакой страсти, вспышки безудержного желания.
Покой, уют и такая всепоглощающая нежность, от которой защемило внутри.
Мне хочется греться в этих ощущениях, как в лучах утреннего солнца, еще нежного, неяркого и теплого.
Прикоснуться, зарыться пальцами, прижаться. И это желание настолько сильное, что я не хочу ему сопротивляться, иду на поводу своих желании.
Сначала вниз. Ладошки скользят по мягкому шелку его рубашки, чувствуя неожиданно крепкую и твердую грудь. Несмотря на комплекцию, мужчина форму не потерял. Вверх к волосам, запутаться в коротких прядях, схватить, потянуть, причинить боль.
Валкот тоже не остается в стороне. Его ладонь сначала легла мне на шею, лаская вспыхнувшую кожу, затем обрисовав абрис лица, коснулась подбородка. Удерживая, направляя. Не больно, но неожиданно властно.
Но мало… мне так хочется большего. Хочется разбудить страсть, раздуть эти искры, которые тлеют внутри нас.
Не вышло.
«Одетт…», — злой рык в голове и неожиданно острая боль в районе солнечного сплетения.
Я дернулась, отступила назад, тяжело дыша и прижимая руку там, где огнем горела чужая злость и ненависть.
— Что?… — начал Валкот и почти сразу замолчал, протягивая руку, желая коснуться, успокоить, приободрить.
Наверное, подумал, что я опомнилась и вновь решила воздвигнуть между нами стену. Если бы.
— Не надо, — прохрипела с трудом.
Боли не было, но все равно неприятно. Очень неприятно. И понимала, что если еще раз повторю поцелуй, станет только хуже.
Проклятая зараза слишком глубоко засела внутри.
Алисет все понял, кивнул, пряча руки за спиной.
— Это сангир?
— Кажется, он себя обезопасил. Умно, — отозвалась я, поправляя спутанные волосы, воротничок рубашки. Надо же, две пуговички расстегнулись. И когда успели?
Мужчина следил за моими манипуляциями очень внимательно. Снова стало жарко и обидно. Ведь все могло зайти далеко. Очень далеко.
А может и к лучшему этот отрезвляющий удар? Ведь завтра наверняка весь корабль будет знать, что я обнималась темной ночью с Валкотом на палубе. Это же надо было так забыться и где при этом была моя голова?
— Мы все решим. Совсем скоро будем в Академии.
— Конечно.
— Все будет хорошо, — продолжал успокаивать меня мужчина.
— Знаю. Ты же обещал.
Это не была издевка, я просто говорила правду.
— Тебе надо поспать.
Теперь пришла моя очень вздрагивать. Покачала головой, убирая волосы, которые благодаря свежему ветерку вновь упали на лицо, и обхватила себя за плечи. Прохладно и ветер стал неожиданно колким.
— Не хочется.
— Одетт, сомневаюсь, что этой ночью все повторится опять. На сегодня план выполнен.
Вполне возможно, он прав.
— Да, понимаю. Оно осторожничает. Дело в другом. Я просто не хочу спать.
— Это ты так думаешь. Вернись в каюту, ложись, закрой глаза, прислушайся к волнам, которые бьются о борт, позволь качке сделать свое дело.