Страница 44 из 63
Я дрогнула, представив весь масштаб трагедии: обои, полная замена мебели, шторы, тюль, предметы интерьера и всё на мне.
— Полностью доверяю твоему вкусу, — поспешно ответила я, подходя к шкафу с книгами, трогая кожаные корешки, проводя пальцами по полкам.
— Это ведь будет и твой дом тоже.
— Понимаю. Но думаю, что здесь я тебе не помощник.
— Почему?
Леонард никак не желал отступать, выпытывая всё до конца, не оставляя между нами даже малейшей недоговорённости и двусмысленности. С одной стороны хорошо, но с другой… как же было сложно признаться в собственной безграмотности и некомпетентности. Конечно, в Академии нам преподавали уроки этикета и даже были дополнительные занятия по домоводству. Вот только я их не посещала, наивно предполагая, что они не понадобятся, а времени зря терять не хотелось.
— Ты с рождения обучался этому, а я просто северянка из далёкого Изгара, которая жила с отцом в небольшом домике. Поверь, мы совершенно не думали о дизайне и прочих радостях ремонта.
— Айола, — мягко, но требовательно прервал меня муж. — Кажется, ты еще до конца не поняла, кем теперь являешься для остальных.
— Твоя жена? — предположила я.
— Ты графиня, аристократка, которая не может ошибаться и никому не позволит унизить себя. Никогда. Когда мы приедем в Ванагорию, о нашем браке уже будет всем известно и даже больше. Слухи, домыслы, откровенная ложь.
— Я понимаю, — кивнула я, вспоминая Мергери.
Эта точно молчать не станет, во всех красках описывая моё моральное падение и соблазнение самого завидного жениха Ванагории.
— Не понимаешь, — покачал головой Леонард. — Мы будем выезжать в свет, ходить на балы, я представлю тебя королю. Закрыться и спрятаться от этого не получится. Мы с тобой публичные личности и должны поддерживать свой статус. Да, я буду стараться быть рядом и не давать этим акулам вонзить в тебя зубы, но ты сама понимаешь, что всегда делать это я не смогу.
— Знаю.
— Поэтому забудь о сомнениях, — он встал с кресла и подошёл ко мне, держа за плечи и заглядывая в глаза. — Ты графиня Элкиз. И интерьером особняка занимаюсь не я, а приглашенный мастер. По приезду в Ванагорию я распоряжусь, чтобы все вопросы она задавала тебе. Если что-то не понравится, вызовет отторжение, то ты откажешься, заставишь переделать. Обещаешь?
— Да, — кивнула в ответ, а в груди заныло сердце:
«Ещё одна твоя любовница?»
Я не имела право это спрашивать, не могла и не хотела знать, но, возникнув, мысль никак не хотела уходить и требовала ответа.
— Что-то не так?
Хватка стала сильнее, и я покачала головой, выбираясь из захвата и отступая в сторону.
— Нет, всё хорошо. Хорошо, ты совершенно прав. Я займусь интерьером твоего дома.
— Нашего, — поправил меня Леонард, странно блеснув глазами.
— Нашего дома, — тут же подтведила я, улыбнувшись.
— Вряд ли кто-то тебе поверит, если ты даже себе боишься признаться в том, что мы муж и жена.
Я не стала с ним спорить.
— Мне просто надо время. Совсем немного. Не переживай, я не буду тебя позорить и за твоей спиной прятаться не стану.
— Я нисколько в тебе не сомневаюсь. А теперь прости, у меня дела, — мужчина вернулся за стол и склонился над бумагами.
— Да, конечно, не буду мешать.
Я бросила на него всего один взгляд и вышла, отправившись на поиски подруги, которая как раз шла мне навстречу.
— Что-то случилось? — сразу спросила Селина, стоило ей только взглянуть на моё лицо.
А я еще думала, что умею скрывать истинные чувства и мысли.
— Леонард хочет, чтобы я занялась благоустройством… нашего дома, — ответила ей, когда мы сели на террасе в тени раскидистого дерева.
— Так это замечательно! Или ты боишься не справиться? Так я тебя уверяю, что всё получится. Вкус у тебя есть.
— Я не этого боюсь.
— А чего?
— Того, что ждёт меня там, — призналась я. — Здесь всё было как-то проще и легче, а в Ванагории…
— Тот еще серпентарий, — поняла подруга. — Только переехав сюда, я поняла, как мне повезло. Ой, прости. Кажется я тебя не успокаиваю, а наоборот…
Я махнула рукой и улыбнулась.
— Всё нормально. Я и без этого хорошо помню, как они шушукались за моей спиной в тот первый приезд, как смеялись. Не думаю, что этот брак изменит отношение людей.
— Ошибаешься, перед тобой будут заискивать, лебезить и заглядывать в рот.
— Притворяться, — фыркнула в ответ. — Лгать, пускать пыль в глаза и точить ножи, чтобы воткнуть мне их в спину.
— Ты графиня.
— Но все они будут помнить о том, кем я была раньше.
— И пусть захлебнутся от зависти. Ты просто не реагируй, — ответила Селина и неожиданно хмыкнула. — Никогда не думала, что ты будешь бояться каких-то разряженных кукол. Обычно было с точностью до наоборот. Именно они боялись твоего острого язычка и смелости говорить правду прямо в лицо. Что изменилось, Айола?
— Я вышла замуж.
— И что?
— Надо играть роль, — вздохнув, пояснила я.
— Ерунда. Надо быть самой собой. Поверь мне, Лео именно этого от тебя и ждёт. А любые попытки стать кем-то… ты серьёзно собираешься ломать себя ради злобной аристократии? Поверь мне, они это не оценят.
— Это же надо так уметь, — улыбнулась я. — Всего пара слов и ты смогла до меня достучаться.
— Ради этого и нужны подруги. Тебе стало легче?
Я и не боялась, страх был в другом. В неизвестности и новой жизни, к которой не готовилась и не знала, как быть.
— Да, немного. А как же твои родители?
Селина задумалась.
— Матушка смирится, пошумит, поплачет, но скандал поднимать не будет и не станет обсуждать жизнь Лео со своими кумушками. Для неё положение превыше всего. Она скорее будет искать во всём плюсы. Это, конечно, не помешает ей наедине учить тебя жизни, читать лекции и морщиться от раздражения. Но не при чужих. А отец… — Красивое лицо герцогини омрачила тень. — Он не рискнёт пойти против Лео.
Селина вновь оказалась права. Чему, если честно, я не очень и удивилась.
Когда мы приехали в родовой замок Торнтонов, всё произошло в точности так, как она мне говорила. Никакой торжественной процессии, лишь гробовая тишина, кто-то даже велел задёрнуть шторы на окнах, погружая особняк в темноту и тоску. А вместо приветствия нового члена семьи родителями Торнтона, нас встречала экономка.
— Добрый день, милорд, — искренне улыбнулась женщина, когда мы зашли в огромный холл.
В тот самый, в котором я когда-то танцевала, радуясь тому, что смогла избежать нежеланной поездки в гости. Не знаю, почему именно этот момент мне вспомнился, но я неожиданно смутилась.
— Миледи, добро пожаловать, — обратилась ко мне экономка и я неловко улыбнулась.
— Здравствуйте, госпожа Кроуст, — поздоровался с ней Леонард и осмотрелся, словно хотел ещё раз убедиться в том, что кроме прислуги нас никто не вышел встречать. — А где все?
— Леди Торнтон вот уже третьи сутки лежит у себя в покоях с жуткой мигренью и никуда не выходит. Отменила все поездки и встречи на неделю вперёд.
— Упивается своим трауром и несчастьем, — равнодушно отозвался Элкиз.
— Уже пять раз вызывали лекаря, — попыталась защитить хозяйку экономка, но выходило плохо.
Даже я не поверила в болезнь леди Торнтон, что уж говорить о Леонарде.
— Значит, мою просьбу она выполнять отказалась. Хорошо. А где лорд?
— У себя в кабинете.
— Предсказуемо. Айола, — супруг взглянул на меня, — дом тебе знаком, слуги тоже, так что за тебя я не беспокоюсь. Мне надо переговорить с родителями. Если хочешь, можешь отдохнуть в наших покоях после поездки.
— Спасибо, я подумаю.
— Я скоро приду, нам надо будет кое-что обсудить.
Кивнула головой, обдумывая, как поступить.
— Франк приготовил ваши любимые пирожные, — неожиданно вставила госпожа Кроуст, вновь привлекая к себе внимание.
— Пирожные? Мне?
Мы, кончено, подружились с поваром Торнтонов, но ведь с тех пор прошло пять лет. Неужели он до сих пор помнит мои любимые лакомства?