Страница 40 из 63
— Зачем ты так? — охнула она, обмахиваясь разноцветным веером. — Я же хотела как лучше, показать, что тебя ждёт, когда вы вернётесь в Ванагорию. Остальные будут менее деликатны.
— Спасибо, я учту. Прости, но мне надо переговорить с Селиной, — произнесла я и вручила ей свой бокал, оставив бывшую соседку по комнате стоять с раскрытым ртом.
— Не помешаю? — спросила я, подходя к чете Архольдов, которые расположились у окна, ведущего в сад.
— Конечно, нет, — улыбнулась подруга.
В последние несколько дней Селина резко раздалась в талии и была вынуждена срочно обновить весь свой гардероб. Зато её самочувствие улучшилось, и мы наконец смогли вздохнуть спокойно.
— Не буду вам мешать, — улыбнулся герцог. — Вам есть что обсудить и о чём поговорить. Если понадоблюсь, я рядом.
Поцеловав жену, Корвил удалился.
— Я точно вам не помешала?
— Что за глупости, — Селина улыбнулась и ободряюще сжала мою руку. — Как ты?
Подруга была удивлена, поражена и немного недовольна решением заключить настоящий брак. Она даже решила, что Леонард меня шантажировал и наотрез отказывалась верить, что инициатором была я.
— Но зачем? — спрашивала меня тогда Селина. — Зачем идти на такие риски. Посопротивлялась бы полгода, потрепала ему нервы, Лео полезна такая встряска, он всегда слишком легко всё получает, и согласилась бы на нормальный брак. Почему так резко? Почему сразу?
— Не хочу играть, — ответила ей. — Мне нужна семья, если с мужем не получится, то у меня будет ребёнок. Мой ребёнок, которому я могу подарить всё тепло и нерастраченную нежность.
— Айола, — ахнула она.
— Так что поддержи меня, просто поддержи. Мне и так тяжело.
Селина крепко обняла меня и едва слышно произнесла:
— Я всегда буду на твоей стороне. И помогу. Помни, что ты всегда можешь найти приют и поддержку у меня. Всегда.
— Спасибо…
… - Айола? — вывел меня из раздумий голос подруги. — Ты меня слышишь?
— Прости, задумалась.
— О чём? — сразу насторожилась она, нахмурившись.
Ответить не успела.
— КАРАБЕСКА! — как гром среди ясного неба прозвучал голос мажордома.
— Великие, — выдохнула я, внезапно потеряв всякую уверенность в том, что собираюсь делать.
— Всё будет хорошо, — шепнула Селина, серьёзно сверкнув глазами и поворачивая меня к середине зала, куда уже медленно двигался Леонард.
Холод голубых глаз и жар взгляда. Как это всё могло сочетаться в нём? Я не знала, но думать времени не было. Решительно вскинув голову, я подошла к нему и встала рядом, вполоборота, дерзко и храбро встречая его взгляд. Готовясь к этой борьбе характеров и желаний. Я нутром чувствовала, как это будет. Маски равнодушия уже сползали с наших лиц, оголяя желание, которое мы оба так упорно давили внутри.
Жалобно запела скрипка и мы синхронно подняли правые руки, соприкасаясь запястьями, дрогнув от искры, возникшей между нами, которая сверкнула и никак не желала исчезать, разгораясь от пересечения наших взглядов.
Вторая рука безвольно опустилась вниз, в то время как его легла на спину, оставляя жаркий отпечаток на теле, заявляя свои права. Одно биение сердца и Леонард протянул меня к себе. Слишком близко, непозволительно, провокационно. Специально.
Я поняла это по дерзкой усмешке, приподнявшей уголки его губ. Мужчина проверял меня, испытывал терпение, ждал реакции, и я улыбнулась в ответ, так же едва заметно. Лишь ему.
Два круга и мы снова застыли, вслушиваясь в виолончель, которая присоединилась к скрипкам. Леонард поймал мою руку, что была поднята, побуждая опустить её, сжал на пульсе, считывая мою реакцию на раз-два.
Всего долю секунды, показавшейся мне вечностью.
Резкий разворот, от которого мои юбки взметнулись вокруг нас, словно облако, и закружилась голова. И вот я уже прижимаюсь спиной к его груди, чувствуя биение чужого сердца так же чётко, как и своё. Сильные руки на моём животе, которые я накрыла своими, прижимая еще сильнее. Горячее дыхание, шевелившее волоски на шее, и слабость в ногах.
Мне казалось, что я не смогу сделать и шага, слишком сильны чувства и желания. Но Торнтон направлял меня, делая движения назад, вперёд и вбок, затем в другую сторону.
— Ты горишь, — шептал Лео на ушко. — Пылаешь…
— Сумасшествие, — ахнула в ответ, забыв, что мы не одни, что на нас смотрят, ловят каждое движение, о котором потом будут рассказывать всем желающим.
— Да-а-а.
Снова разворот и я едва успела опомниться, когда Леонард подхватил меня за талию, подняв вверх как пушинку и закружил, заставляя прогнуться в спине под сладкий стон скрипок.
И снова испытание для моих расшатанных нервов — медленно спуститься по сильному телу, скользя и чувствуя его возбуждение, теряясь от взгляда, который обещал столько всего запретного и чувственного.
Небольшая передышка, в течение которой мы кружили по залу под звуки духовых и снова всё сначала.
Я не заметила, как к нам присоединились Селина и Дерек, затем и остальные гости, сосредоточившись на собственных ощущениях, на мужчине, который был так близко и в то же время так далеко. Мой? Лишь на время. Но мне хватит, чтобы отогреться в его объятьях. А потом у меня будет ребёнок, он не даст моей душе заледенеть от одиночества.
— Айола… ты скучала по мне? — прошептал он, обнимая меня сзади.
— Перестань…
— Построила между нами стену… но завтра она тебя не спасёт.
— Я не стану прятаться.
— Да… не позволю. Завтра.
Судорожно кивнула, чувствуя, как пересохло горло и страшно захотелось пить.
— Я не сбегу, — произнесла, когда вновь сползла по его телу.
— Догоню, — пообещал мужчина, и я по глазам видела, что он не врёт сейчас.
Карабеска — заключительный танец жениха и невесты, после которого они должны вернуться каждый в свои покои и лечь спать, ведь завтра предстояло встать до рассвета и отправиться в храм.
Музыка еще не успела отзвучать, как подошла Селина.
— Нам пора, — улыбнувшись, произнесла она и взяла меня за руку.
Мне вдруг на мгновение показалось, что Леонард ей откажет, не отпустит, но он вдруг отшатнулся и резко кивнул.
— Хорошо. До завтра, Айола.
— До завтра, — эхом ответила я и позволила себя увести.
Мы шли молча, думая каждая о своём. Лишь у дверей в покои подруга вдруг остановилась и произнесла:
— Беру свои слова обратно.
— Какие?
— Все. Ты правильно поступила. Теперь я это понимаю.
— Ты сейчас о чём?
— Отправляйся спать, — отмахнулась она, улыбаясь своим мыслям. — Но сначала с тобой хочет поговорить твоя тётя. Крепись.
— О, Великие.
Тетя Полин действительно ждала меня в спальне, бледная, взволнованная, она, заикаясь и страшно смущаясь, пыталась мне рассказать о прелестях первой брачной ночи и боли, которая меня ожидает.
— Ты главное не сопротивляйся, — вставила она в конце, и я быстро кивнула, радуясь, что не слышала этого раньше. А то получил бы Леонард трясущуюся от страха невесту, падающую в обмороки каждые пять минут.
Ложась в постель, я попыталась представить себя графиней и не смогла, а вот любовницей Торнтона легко. И почему-то отторжения это не вызвало.
Тихо вздохнув, повернулась на бок, закрыла глаза и сразу уснула, забыв обо всех тревогах и сомнениях.
Проснулась я сама, еще долго лежала, вглядываясь в темноту предрассветных сумерек и мысленно прогоняя в голове образы прошлого, которые всё никак не желали отступать.
— Доброе утро, — в спальню бесшумно вошла Криста и застыла у кровати. — Вы уже встали?
— Пора? — вместо ответа спросила её и поднялась, откидывая в сторону тонкое одеяло.
— Да.
Наш мир полон традиций и условностей, а такое мероприятие, как брак, считалось самым сложным и ответственным.
Ванна с прохладной водой, точно как в священном озере Гароу, которое располагалось на территории Нарговии совсем недалеко от Академии, где, согласно легендам, совершили своё первое омовение Великие Отец и Мать.