Страница 6 из 7
Хотя Вайс заявляла, что люди должны спокойнее относиться к тем, кто их оскорбляет или не согласен с ними, сама она редко следовала собственному совету. Во время зимних Олимпийских игр 2018 года, увидев, как Мираи Нагасу приземлилась после тройного акселя (первая американская фигуристка выполнила этот элемент на Олимпиаде), она тут же написала в Twitter очень забавный комплимент: «Иммигранты: они это сделали!» Поскольку Нагасу вообще-то родилась в Калифорнии, на Вайс немедленно обрушились со всех сторон. Такое часто случается в сети, когда вы делаете нечто оскорбительное. Когда я работала в Jezebel, меня раз пять в год поносили в Twitter за то, что я написала или отредактировала. Иногда о наших ошибках писали целые статьи. Часто это было тяжело и неприятно, но всегда полезно. Вайс, со своей стороны, отвечала, что называние ее расистского твита расистским – это «признак конца цивилизации». Через пару недель она опубликовала колонку под провокационным названием «Теперь мы все фашисты», в которой утверждала, что разъяренные либералы создают «нравственное выравнивание общества». Порой кажется, что главная стратегия Вайс – разжечь конфликт достаточно острый, чтобы вызвать критику, а затем выбрать из критики худшее, чтобы сделать это основой очередного яростного конфликта. Ее мировоззрение отражает взгляды огромной, разъяренной, одержимой комплексом неполноценности толпы.
Разумеется, в Интернете хватает огромных и разъяренных толп. В 2015 году об этом в книге «Итак, вас публично опозорили» писал Джон Ронсон. Оценивая состояние Twitter в 2012 году, он писал: «Мы стали слишком бдительно следить за проступками. А потом не только за проступками. За оговорками. Ярость, вызванная “кошмарностью” других людей, стала буквально пожирать нас… Когда нам не на кого злиться, нас охватывает ощущение странной пустоты. Дни, когда мы никого не заклеймили позором кажутся пустыми и утекающими между пальцами, как вода». Сеть Web 2.0 свернулась; ее организующий принцип сместился. Изначально Интернет строился на симпатии и родстве. Все хорошее, что сохранилось в Интернете, по-прежнему остается результатом родства и открытости. Но когда организующим принципом сети стало противостояние, многое из того, что раньше было удивительным, приятным и любопытным, стало скучным, пагубным и мрачным.
Отчасти такой сдвиг отражает базовую социальную физику. Наличие общего врага – быстрый способ подружиться. Мы учимся этому еще в начальной школе. В политическом смысле гораздо проще организовывать людей против чего-то, чем объединять некоей высокой целью. В рамках экономики внимания конфликт всегда собирает более широкую аудиторию. Gawker Media процветает на антагонизме: весь главный сайт посвящен исключительно врагам. Deadspin обрушивается на спортивные и развлекательные программы, Jezebel – на мир женских журналов. Какое-то время в Интернете присутствовал светлый, сладкий, прибыльный контент – благословенная эра BuzzFeed и таких сайтов, как Upworthy. Но все закончилось в 2014 году или около того. Сегодня в Facebook наибольшей популярностью пользуются политические страницы, поскольку они вызывают постоянное агрессивное, часто весьма несдержанное противостояние. Любимые, странно доброжелательные сайты, такие как The Awl, The Toast и Grantland, закрылись. И каждый закрытый сайт становился напоминанием о том, что поддерживать в Интернете открытую, основанную на симпатии и щедрости идентичность крайне тяжело.
Такое противостояние могло бы быть полезным и даже революционным. Поскольку Интернет склонен к деконтекстуализации и снижению трений, человек в социальных сетях может высказываться против чего угодно. Противники могут встретиться на неожиданной (пусть даже временной) площадке. Gawker выдвигал обвинения против Луи Си Кея[10] и Билла Косби[11] задолго до того, как средства массовой информации стали серьезно относиться к сексуальным домогательствам. Арабская весна, «Жизнь черных важна» и движение против строительства трубопровода в Дакоте перевернули давно устоявшуюся иерархию посредством стратегического использования социальных сетей. Тинейджеры из Паркленда смогли достойно выступить против Ассоциации владельцев оружия.
Но выравнивание игрового поля – еще далеко не факт. Все, что происходит в Интернете, подчиняется закону падения и отражения. Идеологии, которые ведут к равенству и свободе, обрели силу благодаря открытому дискурсу Интернета. Но и существующие властные структуры укрепились через порочное (и сетевое) противодействие этому усилению. В книге 2017 года «Убить всех нормальных» (книга посвящена «сетевым битвам, которые могли бы быть забыты, но тем не менее оказали глубокое влияние на культуру и идеи») Анджела Нагл утверждает, что крайне правые объединились, чтобы противостоять растущей культурной силе левых. Она пишет, что «Геймергейт» сплотил «странный авангард геймеров-подростков, любителей аниме, использующих в качестве аватарок свастику, ироничных консерваторов “Южного парка”, пранкстеров-антифеминистов, наглых домогателей и троллей – создателей мемов». Все они единым фронтом выступили против «серьезности и морального самообольщения, которое воспринималось утомленным либеральным интеллектуальным конформизмом». Явным недостатком аргумента можно считать простой факт: то, что Нагл называет центром либерального конформизма, то есть движение активистов в колледже, туманные аккаунты в Tumblr, посвященные психическому здоровью и тайной сексуальности, либералы часто принижают и осуждают. Такой «центр» никогда не обладал силой, какую хотят в нем видеть те, кто его ненавидит. Мировосприятие сторонников «Геймергейта» никогда не представляло опасности. Им лишь хотелось верить в свою опасность – или притворяться, что они опасны, и ждать, когда это подтвердит очередной писатель-левак. А тогда они встрепенутся и напомнят всем, на что способны.
Многие сторонники «Геймергейта» обломали свои острые клыки на 4chan, форуме, девизом которого стала фраза: «В Интернете девочек нет». «Это правило не означает того, что вы могли бы подумать, – пишет один из участников форума, который, как и многие, выступает под именем Anonymous. – В реальной жизни тебя любят за то, что ты девочка. Хотят трахнуть тебя, поэтому обращают на тебя внимание и притворяются, что им интересны твои слова, что они считают тебя умной. В Интернете трахнуть тебя шансов нет. А это означает, что преимущество “быть девочкой” исчезает. У тебя нет бонуса в разговоре только из-за того, что я хочу засунуть в тебя свой член». Этот пользователь объясняет, что женщины могут вернуть себе несправедливое социальное преимущество, размещая на форуме фотографии своей груди: «Но это будет – и должно быть – для тебя унизительно!»
Вот принцип противостояния в действии. Выявив влияние системного женского овеществления через некое колдовство вагинального превосходства, мужчины, собравшиеся на форуме 4chan, обрели идентичность – и полезного общего врага. Многие из этих мужчин, скорее всего, испытали последствия «либерального интеллектуального конформизма», то есть феминизма: когда на сексуальном рынке начало возникать определенное равенство, они неожиданно обнаружили, что более не могут получать секс по умолчанию. Вместо того чтобы стремиться к другим формам самореализации – или попытаться стать по-настоящему желанными, как это постоянно делают женщины, идя на значительные расходы и с колоссальной искренностью, – они сформировали групповую идентичность, основанную на озлобленности против женщин. Женщины, которые случайно набрели на форум 4chan, узнавали «единственное, что в вас интересно, это ваше обнаженное тело; показывайте сиськи – или ПОШЛИ НА…».
Эти тролли приписывали женщинам максимальную власть, которой те в действительности не обладали. Но порой и женщины в Интернете приписывают троллям аналогичную власть. Когда я работала в Jezebel, у меня порой возникал соблазн оказаться в такой же ситуации. Предположим, группа троллей отправляет мне электронные письма с угрозами – не очень характерная ситуация, поскольку мне «везло», но все же не настолько редкая, чтобы меня удивить. Экономика сетевого внимания заставляет меня писать колонку об этих троллях, цитировать их письма, говорить о том, как опыт получения угроз характеризует положение женщин в мире. (Я вполне могла бы поступить так, хотя мои аккаунты никогда не взламывали, меня не преследовали сетевые тролли, мне не приходилось покидать свой дом и перебираться в более безопасное место, как это были вынуждены делать многие женщины.) Моя колонка о троллинге, разумеется, привлекла бы новых троллей. И это доказало бы мою правоту. Тогда я отправилась бы на телевидение, чтобы рассказать о ситуации, и подверглась бы еще большему троллингу. А после этого я стала бы определять собственную личность в связи с этими троллями. Они стали бы представляться мне неизбежной и чудовищной характеристикой моего существования и, в свою очередь, продолжали бы преследовать меня ради собственного идеологического продвижения. Такая ситуация могла бы сохраняться, пока мы все не умерли бы…
10
Луи Си Кей – американский стендап-комик, актер, сценарист, продюсер и режиссер, обладатель премий «Эмми» и «Грэмми».
11
Уильям Генри Косби-младший (известен как Билл Косби) – американский актер, режиссер, продюсер, сценарист, музыкант и политический активист; ветеран стендап-комедии.