Везунчик

— Тантал, госпожа.

— Зови меня Линара.

— Как скажете… Линара.

Девушка повернулась ко мне.

— Ты целоваться умеешь?

Я опешил. А это здесь при чём?

— Э… было такое несколько раз, а хорошо это делал или плохо, не мне судить.

— Поцелуй меня.

Я вообще перестал понимать происходящее. Мы что, ехали в такую даль чтобы целоваться? Могли это сделать и в ближайшем к усадьбе лесочке. Да и мой ошейник ей что, ни о чём не говорит?

— Линара, ты хотя бы объясни что ты от меня хочешь?

Девушка отвернулась и долго молчала.

— Мать говорит, что у меня что-то не то с головой. Я уже целовалась с десятком парней, но мне это совершенно не понравилось.

— А с девочками пробовала?

— С ними вообще противно — мрачно ответила Линара.

— Ну, хотя бы с ориентацией у тебя нормально — пробормотал я.

— Чего?

— Нормально это — более громко сказал я — А ты целовалась с теми парнями, что тебе нравились, или с первыми попавшимися?

Линара удивлённо глянула на меня.

— А какая разница?

— А тебе разве мама не говорила, что с человеком, который тебе нравится, и поцелуи в десять раз слаще?

— К тому, что мне нравится, меня даже близко не подпустят. Там столько женщин и моложе, и красивее меня, что… — Линара снова отвернулась.

Да уж, положение. Меня она точно не хочет ни под каким видом, и я ей нужен только как инструмент для проверки её нормальности. И как мне её целовать, если я ей безразличен, если не отвратителен? Но девчонка настроена провести эксперимент всерьёз, если ради этого заехали в такую даль, и что-то делать всё равно придётся. Потом что-то всплыло в памяти.

— Линара, я как-то слышал историю про одного знаменитого певца. Женщины мечтали принадлежать ему, а он не мог этого сделать — я ткнул пальцем в метки на моём ошейнике — И тогда они делали так — ложились в постель рядом, смотрели друг на друга, держались за руки, а всё остальное делал другой мужчина. И всё были довольны.

— Это ты к чему? — Линара глянула на меня с подозрением.

— Сейчас пойдёшь и найдёшь самый приятный для тебя цветок, а ещё лучше, если аромат цветка напомнит тебе того мужчину. Потом ляжешь, закроешь глаза и будешь представлять, что тебя обнимает и целует тот самый мужчина.

— А ты что будешь делать?

— А я буду целовать тебя вместо того мужчины. Тогда уж точно поймёшь — тебе не нравятся поцелуи вообще или тебе нужны поцелуи только одного мужчины.

Идея так себе, но что ещё я мог предложить? Я ведь тоже её не очень-то и хочу, и если два человека начнут целоваться безразлично, то хватит их от силы на пару минут.

Линара задумалась. Несколько раз косилась на меня, но всё-таки встала и пошла искать на поляне нужный цветок. Правда, вернулась с пучком откровенной травы, в середине которого выделялся одинокий цветок типа нашего василька. Я осторожно понюхал собранный букет. Пахнет летом, ещё чем-то. Она что, с тем парнем на сенокосе познакомилась?

Линара внимательно смотрела как я обнюхиваю пучок, потом легла на спину и закрыла глаза.

— Я готова.

Бля, она, видите ли, готова! Не хватает только врачей сексологов с проводами и датчиками для измерения её эмоций и рефлексов. А мои желания и готовность её не интересуют? Я ведь не герой из порнофильма, мне нужно хоть что-то чувствовать, прежде чем приступать к этому делу. Но деваться некуда, сам предложил. Надо было чмокнуть Линару пару раз в щёчку, и сейчас бы уже ехали в поместье. А теперь-то чего стонать?

Сбросив куртку, прилёг рядом с девушкой и долго разглядывал её, настраиваясь. Слышал похвальбу одного проститута, что он такой профессионал, что у него по желанию встанет даже на изображение серпа с молотом. Но мне ведь не механику демонстрировать надо, а передать эмоции к конкретно этой девушке. Вот я и впитывал в себя её приятности, чтобы лучше почувствовать её. Высокая грудь, которой не нужен лифчик, плоский живот, крутые бёдра. Чувственные губы, лёгкий пушок на щеке. И мне захотелось всё это целовать. Легко провёл букетиком над лицом девушки, потом, едва касаясь, коснулся губ. Линара непроизвольно облизнула губы, и тогда я коснулся их лёгким поцелуем. Чуть-чуть, пробуя их на вкус. Очень вкусно, мне понравилось. Снова движение букетиком, и снова поцелуи. Губы, шея, ушки. Я никуда не торопился и не пытался изобразить страсть. Просто ласкал, и в какой-то момент Линара стала отвечать. Но не осторожно, как я, а скорее, несмело.

Рука осторожно коснулась груди, талии, потом я на автомате стал расстёгивать пуговички блузки. Линара не возражала, и я стал ласкать великолепную грудь. Потом девушка вдруг остановила меня — "подожди!". Села, не открывая глаз, и сбросила с себя блузку. Я снова наклонился к ней, но она шепнула: "сними рубаху!". После этого и мне досталась доля удовольствия — не только я целовал, но и меня целовали. Не только я обнимал, но и меня обнимали. Линаре откровенно нравилось то что мы делали, и я вдруг жутко позавидовал тому парню, которого так хотели. Наверное, на этом можно было и остановиться, но рука сама потянулась к застежке ремня, к бёдрам. Я целовал пупок, а брюки девушки уже отлетели в сторону. Ну лишние они между нами! Линара осталась только в панталончиках с кружевами, но они мне почти не мешали. Потом и они улетели в траву. Мы ласкали друг друга молча, и за всё время Линара ни разу не открыла глаза. Иногда вздрагивала, иногда ежилась, покрывалась пупырышками, если получалось щекотно, но глаз не открывала. Я добрался до самого сокровенного, но девушка покорно сносила ласки моих рук, губ и языка. О таком можно только мечтать, я откровенно завёлся, и поцелуями бы дело не ограничилось, но я и в самом деле оказался импотентом. На Земле с этим проблем вообще не было, а тут… ничего даже не шевельнулось. Меня трясло от возбуждения, но ничего не шевельнулось. Всё, что я мог — это поцелуи и прикосновения, и я очень постарался, чтобы Линара получила настоящее удовлетворение от наших ласк.

Потом мы долго лежали, приходя в себя и успокаивая дыхание. Первой опомнилась Линара. Быстренько собрала вещи и оделась. После этого снова улеглась рядом и долго смотрела на меня, словно видела в первый раз. Я покосился на неё.

— Одно могу сказать твёрдо — ты самая нормальная женщина, и нужен лишь понимающий тебя мужчина, чтобы ты стала счастливой.

— Такой как ты? — серьёзно спросила Линара.

— Я лишь один из многих, — вздохнул я — да и это будет мешать — я показал на ошейник.

Линара вдруг наклонилась и припала к моим губам.

— Ты тоже пахнешь очень приятно. Я запомню тебя.

Наверное, это была похвала. Я снова приобнял девушку.

— Запомни, а то вдруг я когда-нибудь проберусь к тебе в спальню, а ты вместо поцелуя огреешь меня чем-нибудь тяжёлым.

Линара снова прижалась ко мне.

— Твой запах я уже не забуду.

Обратно доехали быстро. После того что у нас было на поляне, Линара совсем размякла и посадила за руль меня. Я максимально сдвинулся вперёд, чуть ли не к рулю, и девушке сидеть было удобно. Прижалась ко мне, и, похоже, дремала. Я не стал больше жалеть мапед, и при любой возможности включал вторую и даже третью передачу. Обратно долетели за каких-то полтора часа.

Когда приехали в усадьбу, Линара ушла, не прощаясь и не оглядываясь. Немного обидно, но и винить её не за что. Я — пришлый слуга, она — дочь баронессы, хозяйка поместий. Ей приличия надо соблюдать. Может, из-за этого и поехали на ту поляну?

Надо было поговорить с баронессой, но я решил отложить разговор до утра. Поужинаю как человек, посплю, а потом и позавтракаю на целый день. В моём положении от такого отказываться не стоит.

Утром, сытый и отдохнувший, пришёл к хозяйскому дому доложиться что ухожу, но служанка, через которую я хотел вызвать баронессу, повела меня в дом. На втором этаже зашли в кабинет, где баронесса занималась делами. Я с интересом огляделся. Хороший такой кабинет, квадратов пятьдесят, да ещё и двухэтажный. В смысле, вторым этажом была галерея, сплошь уставленная шкафами с книгами. Баронесса сидела за огромным столом, заваленном бумагами, и внимательно разглядывала меня, пока сам я таращился по сторонам.