Страница 44 из 74
Случившееся с ним в гостях у Давыдовых не вмещалось в привычные представления о жизни, ломало сложившиеся устои. Он действовал вопреки собственным правилам. Да и что за диво? Все, что произошло тогда, похоже на сон, волшебную грезу, коим давно уже не было места в жизни Сергея Львовича. Он и не подозревал в себе склонности к подобным романтическим эскападам. Верно, присутствие Марьи Алексеевны произвело такое необычное действие, вернуло давно забытое, трогательно, живое.
Но тем больнее было осознавать, что она принадлежит другому, ничтожному, мелкому человечку, к тому же отъявленному мошеннику. Памятуя о прошлых обидах, можно было бы закрыть на это глаза, не вмешиваться, превозмочь и эту боль, уйти в дела. Так нет, мало показалось, понесло его в губернский город со странными намерениями...
Вернувшись от Давыдовых, Сергей Львович не находил себе места. Он сокрушался, что, уподобившись влюбленному мальчишке, разрушил незримую крепость, которую воздвиг ради спокойствия и возможности жить. Все она, Маша...
В ту незабываемую ночь у Давыдовых он не мог спать, разгоряченный танцами, ее близостью, касаниями рук, ее мягкой талией и объятьями в вальсе. Безумные мечты, несбыточные желания гнали его с покойного ложа. С завистью смотрел предводитель на сына: тот спал сном праведника, и ему не мешала его страстная любовь. Вконец измучившись бессонницей, Сергей Львович покинул постель. Ему надобно было двигаться, ходить. Полуодетый, предводитель побродил по дому и вышел в сад. Там он обнаружил застекленную беседку-ротонду. Внутри беседки было вполне уютно и сухо, и даже нашелся диванчик. Сергей Львович решился прикорнуть на нем, дожидаясь рассвета.
Однако едва он закрывал глаза, воображение рисовало рядом ее, улыбающуюся, нежную Машу. Бронский подумал, что теперь он не видит на ее лице знаков времени, она по-прежнему пленяет молодостью и красотой. Желание видеть Машу, сжимать ее в объятьях было так сильно, что Сергей Львович едва не молил вслух: "Приди, приди, услышь меня! Приди!"
И она пришла...
Что как не чудо произошло там, в беседке? Маша уверяла, что услышала его зов... Никогда в юности он не испытывал такого блаженства, обладая любимой женщиной!
"Бог мой, - думал Сергей Львович, - вся жизнь прожита не так, все было не так! Я жил не своей жизнью без нее. Видимо, так Богу было угодно, что я всю жизнь ошибался, не верил себе, шел не своим путем, чтобы все же вернуться к ней!"
Он помнил то отрадное чувство покоя, когда Маша лежала в его объятьях, отдыхая от ласк. Ему подумалось тогда: "Теперь все возможно. Только с ней я обретаю цельность и силу..."
А потом отдать ее этому гнусному ничтожеству?! Сергей Львович едва не вскакивал на сиденье от одной мысли, что эта подлая тварь готова сделать несчастной ту, которая единственно нужна ему. Тогда он подгонял кучера, чтобы поскорее приехать в губернский город и действовать, действовать!
Не сразу пришел он к этому решению. Увидев возле Маши все того же омерзительного Норова, который встретил их по дороге, предводитель мстительно думал: "Да пропади они пропадом со своим имением и темными делишками!" Злоба и ревность вытеснили всякие нежности. Однако из головы все не шло услышанное им в кабинете Давыдова, когда там собрались мужчины пить кофе и курить. Мало знакомый предводителю чиновник из губернского города рассказывал о некоем оборотистом дельце, который по доверенности продал имение, принадлежавшее двум родственницам. Он уже прикупил себе с доходов этого имения несколько деревень в другой губернии, а теперь собирался завести спичечную фабрику. Нынче они весьма доходны.
- С чем же остаются эти родственницы? - уже догадавшись, спросил Сергей Львович.
Чиновник пожал плечами:
- Бог весть. Сдается мне, и дом-то он продает и усадьбу-с.
- Без их на то согласие?- сурово спросил предводитель.
Чиновник не понимал, что так беспокоит собеседника.
- Их согласие и не требуется-с. Этот хват все продумал.
- Имя его припомните? - на всякий случай спросил Сергей Львович.
Чиновник задумался:
- То ли Доров, то ли Нуров.
Сергей Львович невольно вздрогнул, но внешне никак не выдал своего беспокойства.
- Сделка уже совершена? - спросил он коротко.
- Осталось подписать важные документы, кои теперь проверяются у нас. На днях оно и завершится.
Сергей Львович не удержался:
- Да как же вы, зная, что он мошенник, не остановили его?
- Так ведь все по закону-с. А у него на лбу не написано, что он мошенник.
- В вашей ли власти остановить дело?
Чиновник опять задумался.
- Моей власти на то нет, но потянуть несколько дней можно.
- Сделайте милость, - не просил, а требовал Сергей Львович. - Я подозреваю, в моем уезде готовится преступление. Как бы и вам за него не ответить!
Чиновник положительно встревожился. Он знал, с кем говорит.
- Помилуйте, я готов всячески способствовать!
Они уговорились спустя несколько дней встретиться в присутствии у чиновника и подумать, как действовать далее.
Сергей Львович ни словом не обмолвился об этом Маше, не хотел волновать ее преждевременно.
Но, проводив ее домой и встретившись с Норовым, он говорил себе:
- Что мне до их дел! - И уж было решил не вмешиваться. Он ведь предупреждал Марью Алексеевну и довольно с него. Если она живет с этим человеком как с мужем, так полагал Сергей Львович и уверяли уездные кумушки, то, стало быть, знает с кем имеет дело. Несколько дней прошли в борениях. Едва предводитель принимал решение не лезть в эту темную историю, как тотчас в памяти его вплывал доверчивый нежный взгляд Маши, ее шепот:
- Как я могла жить без тебя? Нет, я не жила, так пуста была моя жизнь! Я спала и теперь проснулась... - Она вместе плакала и смеялась, крепче прижимаясь к своему Сереже.
Вспоминая это, Сергей Львович готов был на все ради нее. И вот он все же решился и отправился в губернский город. Пусть Маша выбрала этого мерзавца, предводитель уездного дворянства обязан вмешаться в готовящееся преступление. Долг велит ему не допустить, чтобы беззащитные женщины оказались жертвами подлого расчета. Когда Серей Львович въезжал в город, он был полон решимости действовать.
24.
Губернский город встретил его непривычной суетой. Куда-то спешил трудовой люд, у лавочки сидельцы расхваливали товары, проезжали извозчики и богатые экипажи, сновали разносчики, прогуливались дети с мадамами. То и дело встречались хорошенькие барышни в сопровождении маменек. Старинные белые храмы 11 века соседствовали здесь с дворцами вельмож прошлого века и с современными домами простой, изысканной архитектуры в имперском духе.
Присутственное место от Департамента имуществ занимало первый этаж двухэтажного каменного дома с портиком. Сергей Львович выбрался из коляски, распрямился, разминая затекшие члены, затем что-то достал из коляски и спрятал под сюртук. Велев кучеру дожидаться, он направился к крыльцу и тотчас нос к носу столкнулся с... господином Норовым. Тот выходил из присутствия с торжествующим видом. Он отвесил предводителю шутовски-низкий поклон. Сергей Львович понял, что опоздал.
- С чем вас поздравить, Василий Иванович? - пошел он ва-банк, приподняв шляпу в знак приветствия.
Норов хихикнул и поправил:
- Федорович-с.
- Пардон, - извинился предводитель. - У вас блаженный вид.
- Да уж, - рассыпался смешком довольный Норов. - Исполнение замыслов дает душе некоторое блаженство.
- Как же дается вам сия наука? Поучите, как иметь успех в делах! - попросил Сергей Львович. - Мне вот никак не везет!
Норов, кажется, был польщен: предводитель дворянства просит у него совета!
- Однако вы по делу сюда? - спросил он.
Сергей Львович махнул рукой:
- Не знаю, как и приступиться к этому делу. А то, может, вы подскажите?
Норов задумался.
- У меня возникла недурная идея, - не унимался Бронский. - Должно быть, вы проголодались? Я знаю трактир неподалеку. Не отобедаете ль со мной? Угощу на славу.