Последний ключ

- Нам нужно решить, что делать дальше, - не считая односложных "да" и "нет", сказанных за весь день, это была первая многословная фраза, произнесенная Палладом. Надо сказать, что и мы с Лионом разговорчивостью не отличались. Иногда я ловила на себе задумчивый взгляд лорда, замечала чуть горьковатую мимолетную улыбку на его лице и спокойствие в его жестах - теперь он куда больше напоминал того Лиона, которого я встретила в Харвизе. Он радовался тому, что я услышала его предостережение, каким бы горьким ни было это предостережение для него самого.

Но истинных причин моего молчания и задумчивости не знал ни он, ни Паллад.

Я не очень-то верила во всякие предвидения и пророчества, что особенно смешно это звучало в применении ко мне самой, не восприимчивой к магии, но увиденный мною сон был из ряда тех, что предвещают беду. Прошел не один час, прежде чем за ужасом пережитого я смогла увидеть вполне логично построенные картины. По-своему логично. Логика сна отличается от той логики, которой мы следуем наяву. Во сне причины не обязательно ведут к следствиям, во сне крона может предшествовать корням, а младенчество и старость - быть одновременно в одном человеке. Быть может то, что я увидела во сне, никогда не случится. Быть может, это только загадка, которую следует разгадать. Быть может то, что я разглядела за обстоятельностью неизбежного, всего лишь угроза, которая никогда не сбудется. Но если в одном из тысяч вариантов мне суждено исполнить то, что мне привиделось, я не буду слепым орудием Судьбы. Если делать - то с открытыми глазами.

- ...нас легко нагонят, да и ренейдов хорошо бы поостеречься, но если идти на юг в обход Думхерга, мы не попадем в Лакит еще несколько дней, - бесстрастный голос Паллада с трудом пробивался сквозь хаос моих мыслей. Я попыталась сосредоточиться на том, что говорит маг, огляделась кругом. Мы стояли в нешироком проходе посреди скал. Серовато-желтый камень почти отвесной стеной уходил вверх справа и слева, оставляя узкую полоску пустой земли, на которой росли разве что неприхотливые колючие кусты с гроздьями засохших коричневых ягод. Впереди внизу сколько видел глаз расстилалась голая равнина - бурая высохшая трава по колено, камни и камешки, едва различимая лента дороги, выныривавшая откуда-то слева и уходившая на восток. Позади в растворе скал виднелись голые кроны деревьев, но когда мы проехали мимо них - я не заметила. Я вообще мало на что обращала внимание весь день. Изредка обнаруживала, как осторожно ступает мой конь, а заметив легкую укоризну во взгляде Паллада, спешивалась: дорога, оказывается, шла по узкому каменному карнизу, за лошадью и поклажей следовало бы присмотреть. Мы ныряли в ущелья и брели по низкому колючему перелеску, прячась между высоких бурых камней-пальцев, чтобы те, кто мог следить за нами, не заметил нас, мы прыгали через быстрые горные ручьи и цеплялись за край ненадежной узкой тропинки над скалистым обрывом. Я не задумывалась, как в этом бездорожье Паллад отыскивает путь и куда нас ведет. А теперь он спрашивает, куда идти дальше. Разве не шутка?

- Леди Оливия...?

- Где мы? - поинтересовалась я.

Губы Паллада иронично скривились, а глаза сощурились:

- Насколько подробно Вам описать наш путь?

- Достаточно простого указания, где мы, - сухо отчеканила я.

- Внизу - долина Думхерг, последняя перед Лакитом, - также сухо и холодно ответил Паллад и отвернулся, - Если идти прямо на восток, мы пересечем ее за три-четыре дня. При благоприятных обстоятельствах.

- Мне послышалось, или Вы говорили, что спускаться в Думхерг опасно, что там Писцам легче будет нас найти?

- Зато так Вы быстрее попадете в Лакит.

- Вы так хотите поскорее от меня избавиться? - вспылила я. Надменность и несговорчивость Паллада уже сидела у меня в печенках.

- Эй, а мы не можем отложить принятие решения до утра? - вдруг вклинился Лион, - Уже поздно, нам так или иначе нужно отдохнуть.

Паллад подумал и медленно кивнул. Подходящая для ночлега пещерка нашлась довольно быстро.

Но разнуздав и почистив лошадь, умывшись сама и присев у маленького костерка, умело разложенного Палладом, взяв в руки кружку с восхитительно пахнущим горячим питьем и сделав пару обжигающих глотков, глянув на усталые, измученные лица моих спутников, я задумалась.

Почему я так цепляюсь за них, за моих случайных спутников? Что заставляет меня вновь и вновь изучать их лица и привычки, докапываться до их тайн, узнавать о их жизни? Может, чтобы немного забыться о том, что ждет меня саму? Разве у меня самой тайн меньше? Разве не раздирают меня сомнения и страхи, когда я думаю о собственной жизни, о прошлом и о будущем?

Паллад ведь прав - чем скорее мы расстанемся, тем лучше. И ни к чему ждать так долго. Да, без его умений в пути мне будет непросто. Но я многому научилась и в населенном Думхерге дорогу и сама найти сумею. Это в горах заплутать легко, а в долине найдется у кого спросить.

Да, мне пора уходить. У них своя война. Своя ноша. Но ведь и у меня - своя.

Сначала я не думала об этом. Сначала все мои мысли сосредоточились лишь на том, чтобы выбраться из Харвизы и сбежать от дяди. Но день шел за днем, и я все чаще думала о том, что ждет меня впереди. А вернее, о том, что я оставила в покоренном Лаките. О чем обещала себе не вспоминать, что безуспешно старалась забыть, ибо память опять и опять услужливо напоминала о прошедшем. Этого обещания я не сдержала, как не сдержала данного отцу слова не возвращаться в Лакит. Я знаю, он просто беспокоился о моей безопасности, оттого и взял с меня слово не возвращаться. Но ведь есть вещи куда более важные, чем чья-то безопасность?

Пусть Паллад и Лион думают, что в Лакит меня зовет жажда власти, пусть считают меня тщеславной девицей, спешащей занять пустующий королевский трон... но я-то знаю, что это не так. Женщины в Лаките не правят, но даже будь иначе, домой меня звала жажда иная.

Какая? Зачем же я спешу в Лакит вопреки обещанию? Ренейды? Да, ренейды были врагами - явными, несомненными, очевидными. Ненависть к ним была столь же естественна, как яростное стремление очистить эту землю от наглого, чуждого завоевателя. Однако если в Лаките еще оставались здоровые силы, мужчины и женщины, способные держать в руках оружие, они будут бороться, теперь я знала это точно, но я, слабая, неопытная и неумелая, немногим могла им помочь - я не была ни полководцем, ни мало-мальски обученным воином, с трудом вникала в премудрости военной науки и не обладала умением вести за собой армию. От меня это никогда и не требовалось: тяжелую ношу понесет сильный, а слабому только и остается на него надеяться да посильно помогать, если потребуется. От меня теперь требовалось одно - передать власть, перешедшую ко мне после смерти отца, в руки другого мужчины. Пусть меня это страшило, как не страшили даже Писцы, я обязана была это сделать и советчики вроде Эмиса Ноа больше были мне не нужны. Я должна найти Алесса Но-арда и если он жив, если наша договоренность все еще в силе, предложить ему стать моим мужем и занять трон Лакита. Признаюсь, в последнее время мысль видеть Алесса своим мужем почему-то казалась мне не особо привлекательной. Но мой выбор сделан, выбор не сердца, а ума, логики и рассудка, и для Лакита это куда лучше. Я не отступлю.

Было у меня и другое желание в возвращении домой, желание, в котором я редко признавалась сама себе, но которое в последнее время все больше и больше донимало меня - я должна найти и покарать предателя. Того человека или людей, открывших ворота Эльясу, в тот самый памятный день, когда он захватил Шел. Того человека или людей, продавших Лакит ренейдам. И не будет мне покоя, пока месть не свершится...

Я как сейчас помнила тот день, мой последний день в Шеле, и не раз вспоминала о нем за прошедшие полгода. И особенно в эти последние дни, всколыхнувшие в моей памяти горечь потерь, многих-многих потерь...