Маша

Саша явно был выбит из колеи моим ответом. Но тут ему на выручку пришла Женя.

— А вы разве не живете вместе?

— Кирилл до сих пор снимал квартиру, а я живу со своей подругой и её маленьким ребенком в двушке, которую мне завещал дедушка.

— Но ведь, если я правильно поняла, то это квартира Вашего, ТВОЕГО дедушки, Маша? — спрашивает меня Евгения.

— Да. И что?

— Ты могла бы жить в ней вместе с любимым человеком, — произносит Женя, переглянувшись с мужем.

— Ну, может она не настолько его любит, — насмешливо ответил своей жене за меня Саша.

Какие же они противные люди.

— А может это не ваше дело? — взбесился вдруг Кирилл. — По-твоему, Женечка, Маше нужно было вышвырнуть свою лучшую подругу с маленьким ребёнком? Я что похож на приживалу? В моей квартире, которую я недавно купил, заканчивают делать ремонт. И если бы ты с Сашей подождала со своим приездом, то может быть вам и не пришлось бы задавать Маше таких идиотских вопросов! Она моя девушка. У нас с ней серьёзные отношения. Что в этих предложениях для вас непонятно?

В знак подтверждения своих слов Кирилл подошел ко мне и приобнял за талию с вызовом глядя на своего брата и его жену.

Женя натянуто рассмеялась и как-то сникнув, ответила, глядя на его ладонь, на моем животе:

— А действительно. Чего это мы? Как не родные, правда, Саша?

— Я же Кира тысячу лет знаю, еще, когда мы оба под стол пешком ходили, — доверительно сообщила она мне. — В шесть лет он объявил, что женится на мне, а в шестнадцать сделал предложение. Несколько лет мы даже думали, что поженимся, а потом из-за границы приехал Саша, и я поняла, что я пропала. Это была любовь с первого взгляда, — рассмеялась Женя. — Кирилл очень переживал, и я думала, что буду вечно чувствовать себя виноватой. И вот полгода назад он сообщает, что встретил девушку. Она вся такая из себя положительная. — Рука Кира на моем животе заметно напряглась, а Женя продолжала беззаботно щебетать: — И я все думаю, что же это за девушка? Ведь Кирилл после нашей свадьбы с Сашей был как убитый. Я уж думала, он никогда меня не простит, и вдруг такая перемена. Считанные дни и он забывает «любовь всей своей жизни». Ты помнишь, как ты меня называл, Кирюш? Чуча! Обидно и почти похоже на чукчу. А вот Вас, то есть тебя, Маша, он всегда называл, мое солнышко. Так ласково. Мое солнышко еще спит. Я не хочу будить свое солнышко, перезвони попозже, Женя. Не смотря на то, что мне он раньше названивал даже в три часа ночи просто, чтобы сказать, что любит меня, и его совсем не грызла совесть, из-за того что он может кого-то разбудить!

Я щипаю спину Кира, чтобы он не впивался так сильно пальцами в мое тело и мило улыбаюсь Евгении:

— Вы хвастаетесь этим, или не можете простить своему бывшему молодому человеку его счастья без Вас, Женя? Я не совсем Вас понимаю. Если бы Вы любили его, то такие прозвища были бы для Вас милым признаком индивидуальности, ведь это что-то общее только для Вас с Кириллом, а звонки в три часа наивысшая степень доверия, когда Ваш мужчина ждет понимания в любом случае, потому что Вы самый близкий для него человек. По крайней мере, я не могу воспринимать это иначе. Или же Вы так обрадовались тому, что он ни разу не говорил мне о Вас и ваших прошлых взаимоотношениях, и подумали, что раз он уже забыл Вас, то можно, наконец, скинуть с себя бремя ответственности за свое предательство и припомнить бывшему возлюбленному все то, что злило Вас все эти годы? Это глупо, Женя. Вы замужем. Вы ждете ребенка. Так будьте же счастливы со своим мужем и не мешайте и другим так же спокойно жить, не тыкая носом в то, что когда-то там у вас было. Как говорит пятилетний Кирюша: «На двух стульях с удобством может усидеть только стокилограммовая задница, остальные еще не доросли или переросли».

Женя потупилась и покраснела, а Саша не выдержал и расхохотался:

— Прости, дорогая. Но иногда вы действительно ведете себя, как дети. В конце концов, я уже устал от твоих звонков по ночам моему младшему брату. При том, что я прекрасно знаю, что после нашей свадьбы он ни разу тебя не побеспокоил и даже переехал от нас в другой город. Гормоны на тебя что ли так влияют? Но мне казалось, что ты уже сделала свой выбор, чтобы не искать постоянную жилетку для жалоб на меня в лице Кира.

— О чем ты говоришь, Саша?! — слишком возмущенно воскликнула Женя. — Мы же всего лишь друзья детства с Кириллом! — Кир опустил руки, выпустив меня из своего захвата.

— Какое у Вас странное понятие о дружбе, Женя, — пробормотала я и подхватила на руки Гвоздика. — Кто-нибудь хочет есть? А то я ужасно голодная. Пока добралась сюда, — я фыркнула и закатила глаза. — Ты хоть набил холодильник к моему приходу, милый?

«Мой парень» растерянно растрепал свои волосы. Мне уже нравится эта привычка, чуть, что хвататься за голову. И где обещанная домработница?

— Конечно пустой. — С улыбкой захлопнула я холодильник уже на кухне и потрепала по волосам подошедшего ко мне Кира. — Ты моя «забывашка». — Кирилл, не ожидавший такого моего поведения, опять поцеловал меня в губы, Но я с улыбкой отстранилась от него, а когда Саша с Женей отвернулись, заспорив о чем-то своем, прошипела парню на ухо:

— За эти два раза так и быть прощаю. Но поцелуешь меня ещё хоть раз, и я тебе вилкой глаз проткну! Забыл, о чем мы договаривались? Хватит меня тискать и облизывать!

— А мне в первый раз на секунду показалось, что тебе даже понравилось, — так же злобно прошептал он в ответ. — Токсикоманией случайно не страдаешь?

Я с недоумением на него посмотрела, и он передразнил, меня, когда я его нюхала.

— Да пошел ты! Козлина!

— Только с тобой, моя козочка, — сладко пропел мне на ухо Кирилл и вдруг резко со злостью притянул к себе, не смотря на мое сопротивление. — Я больше чем уверен, что сейчас даже если бы я схватил тебя за волосы и поцеловал, минуя все твои комплексы и барьеры, которые ты против меня выстроила, то тебе бы даже понравилось! Смотришь на меня как кролик на удава! Тебе и страшно! И нельзя. А хочется! Очень хочется, Маша! И именно так грубо и больно. Чтобы с тобой не возились как с фарфоровой куколкой, с цветами и подарками, или, не зная и не разбираясь, что у тебя там внутри, под твоей красивой оболочкой, как было раньше. Потому что иначе ты не почувствуешь себя ни на грамм живой, ведь если бы все было не так, то в твоей жизни сейчас было намного меньше мужских имен, которые ты больше не можешь запомнить! А после меня будет только одно, Маша. Моё! Кирилл. И больше ничьё. Ты меня понимаешь?

— У кого-то слишком большое самомнение, — сглотнув, хрипло произнесла я и отстранилась.

— Прекрасно понимаешь! — твердо произнес парень и отошел от меня.

Я пошатнулась и снова полезла в холодильник.

— Кажется, можно пожарить яичницу, — неуверенно произнесла я.

— Машенька, Машенька, — с улыбкой отодвинул меня от холодильника Саша и закатал рукава своей рубашки. — Неужели мой брат опростоволосился и опять выбрал женщину совершенно не умеющую готовить?

— Ну, вообще-то я вполне сносно могу пожарить курицу и приготовить какой-нибудь суп, — возразила я. — Но, я не уверена, что вы привыкли именно к таким кулинарным изыскам.

Саша хмыкнул и шуточно зацепил меня локтем:

— Я так долго жил один, что привык к совершенно разным изыскам.

Я изобразила притворный ужас.

— Да ладно? Еще скажи, что ты ел магазинные пельмени?

— Я даже ел шаурму на вокзале. — Хмыкнул Саша. Женя и Кирилл как-то резко выпали из нашего общения. Александр был большим и в отличие от Кирилла безопасным, как мой старший брат, если бы он у меня был. Он совершенно не интересовался ни тем, что у меня ПОД майкой, ни тем, что НА ней. Он просто был рядом и все. И в моей жизни до сих пор было полно только таких вот безопасных для меня и моего эмоционального состояния людей, с которыми мне вроде бы и приятно находиться рядом, но так же безболезненно можно расстаться. Только Машка и Кирюшка выбивались из общего круга. Не считая моих родителей.