Страница 14 из 14
Следует отметить, что в былинной традиции Дунай, как правило, мыслится как очень крупная река, в отличие от топонимики, где Дунаем именуется ручей или речушка, и фольклорной песенной традиции (группа А), где Дунаем называется любая река.
д. В ряде былин о Дунае-богатыре говорится, что река, образовавшаяся из его крови (или в которую он бросился), «устьем впала в сине море» (Древние… 1958: 79). В подобном «географическом» приурочении соблазнительно видеть сохранение древнерусской традиции, хорошо знавшей о впадении реального Дуная в море. Однако вероятнее, что мы имеем здесь дело с уже фольклорно опосредствованной связью «дунай – море», обязанной своим возникновением как частичному совпадению значений этих слов в славянских диалектах, так и реальной историко-географической связи Дуная и Черного моря.
3. Дунай-река в исторических песнях часто выступает в подобной же взаимосвязанности с морем и с личностью героя. Даже в поздней исторической песне (нач. XVIII в.) о победе князя Шереметева над шведами под Мызой (в Прибалтике) зачин звучит следующим образом: «При край было синего моря, при усть было тихого Дунаю», т. е. «край моря» и «усть Дуная» мыслятся как обычное и естественное место эпического («отмеченного» в народном сознании) действа. Иногда образ этой реки в исторических песнях отличается большей конкретностью и реальностью, нежели в былинах. Так, в украинских думах речь явно идет о реальном Дунае и его «гiрлах», впадающих в Черное море. Определенное, хотя и не вполне отчетливое соотнесение Дуная с Доном (выразившееся, в частности, в определении «тихий») наблюдается в некоторых песнях донских казаков. Что же касается исторических песен, сложившихся в более отдаленных от Черноморья областях, то и здесь зачастую контекст песни создает впечатление, что речь идет о какой-то конкретной большой реке под названием Дунай, правда протекающей где-то в Сибири или Прибалти-ке. В одной из песен о Ермаке Тимофеевиче (Песни, собранные П. Н. Рыбниковым 1862: 230–232) рассказывается, что сами казаки поехали по Иртыш-реке, а лодки с соломенными людьми, дабы создать преувеличенное впечатление о своей численности, пустили по Дунай-реке. В песне о Стеньке Разине, записанной в Петрозаводске от выходцев из Екатеринбурга, повествуется, как перед смертью он пошел «ко синю морю, ко Дунай-реке», попросил перевезти его «на ту сторону», где он «на белом камешке стал скончаться». Далее следует: «Погрузили во Дунай-реку сотоварищи Стеньку Разина. Со Дунай-реки сотоварищи на Амур пошли думу думати» (Песни, собранные П. Н. Рыбниковым 1862: 239–240). Только в одной этой песне сконцентрирован целый комплекс «мужских фольклорных ассоциаций», обычно порознь сопутствующих образу Дуная в лирических песнях: Дунай – море, Дунай – переправа, за Дунаем – смерть, посмертное соединение молодца с Дунаем; и при всем этом сопоставление с Амуром, хорошо известным русским с середины XVII в., создавало у слушателей впечатление, что речь идет о реальной Дунай-реке. Любопытно, что в варианте этой же песни, записанной на Дону, ближе к месту ее возникновения, говорится о нахождении Степана «за Дунаем» и о переправе через него, что осмысливается, скорее всего, как возвращение на «свою» землю, где его хоронят между трех дорог: «питерской, черниговской, киевской» (Листопадов 1945: 38). Мотивы Дуная-моря и погружения тела Степана в Дунай отсутствуют. На Севере и в Сибири историко-географическая реальность Дуная сведена до минимума и заменена эпической реальностью. Сине море и Дунай-река – это места, где герою уровня Степана пристало умереть. Посмертное погребение Степана в Дунае, скорее всего, вызвано ассоциациями с обстоятельствами смерти Дуная-богатыря.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.