Феникс. Часть 2

После примера стало значительно понятней, но я все же не видел в этом особой беды. Ну мало у них великих магов, зато почти каждый, перешагнувший рубеж двух столетий, не уступит магистру. Как по мне, так куда большей проблемой для эльфов являлось их длительное взросление и короткий репродуктивный период. Зачать ребенка пара может только очень непродолжительное время в своей долгой жизни, и, как следствие, эльфы – очень малочисленная раса.

– Чтоб ты понимал, магия неоднородна, – между тем продолжил свой монолог эльф. – Она питается от разных источников и сил. Основное разделение происходит от самого разумного, от магического начала. Если говорить простым языком, то источники бывают разных видов и форм, условно их можно разделить на четыре основные группы. Маг – скопление нитей, ему позволено создавать плетения. Колдун – это крупные каналы силы, узкоспециализированный, но мощный талант. Шаман – неструктурированная сила, которая может питать духов. И четвертая -теурги-жрецы, чей источник вырабатывает огромное количество ба-хионь, этим они очень ценны для божественных сущностей. Все остальные таланты по большей части являются либо производными от первичных, либо их смесью. Хотя, конечно, есть и исключения – руническая и ритуальная магия, демонология. Есть еще деление по типам энергии, но оно кажется мне менее полным. Каждое направление имеет свои плюсы и минусы, но, как правило, среди разумных преобладают колдуны, чуть реже встречаются шаманы, а полноценных магов и того меньше.

– А кто сильнее? – решил выяснить я.

– Встречный вопрос, – эльф хитро усмехнулся. – Кто сильнее: ты или водяные духи, что тебя преследуют?

Оказывается, эльфу было известно о произошедшей стычке между мной и элементалями, уж не знаю, как он догадался, но, похоже, этот ученый-путешественник действительно много знал о мире и его устройстве.

– Ну, если я победил, значит я.

– Возможно, и так, – снова улыбнулся ученый. – Но ведь ты мог и проиграть. Дело не в количестве силы, а в том, как ее применить. Каждый силен в своей области, но обычно обученный маг выигрывает бой у любого колдуна или шамана просто потому, что его талант позволяет применять высшую магию. Заклинания с первого по третий круг можно назвать всего лишь подготовкой к ее освоению.

– А кто я? – задал я, пожалуй, самый важный сейчас вопрос, ответ на который может определить мою судьбу.

– Колдун, причем очень сильный, но магом тебе никогда не стать, – разбил мои мечты о величии эльф.

Не то чтобы я собирался пойти в архимаги, но обидно слышать, что истинных высот никогда не достичь.

Я на некоторое время задумался, пытаясь переварить эту неприятную мысль, но она никак не хотела укладываться в голове. Хорошо, пусть этот эльф много видел и знает, но он не всеведущ: он называет меня человеком и, видимо, не в курсе, что я Феникс, а значит, и не понимает всех граней моего таланта.

– Но не печалься, человек, с твоими талантами и при должном усердии ты не скоро найдешь противника, которого не сможешь одолеть. Конечно, если раньше не сложишь голову по собственной глупости. Учеба и методическое развитие приведет к тому, что твой дар откроется в полную силу… – меж тем продолжил эльф.

По всему видать, ученый действительно был одержим и горел страстью к своему делу. Признаться честно, я вначале думал о нем как о «черном археологе», но, похоже, ошибался. В лагере было много находок, и большая их часть состояла из всяких там осколков глиняных сосудов, кусков фресок и подобных ископаемых «ценностей». Короче, эта команда собирала все то, что не могло заинтересовать черных копателей, – им-то нужны другие ценности, на рынке не продашь пусть древнюю, но неуклюже сделанную глиняную чашку.

Многое из речи эльфа никак не относилось к делу, из-за которого я здесь оказался, но мне было интересно его слушать. Мне почти не приходилось спрашивать, сидя у костра и попивая ароматный взвар, он сам рассказывал всякие любопытные вещи. Похоже, за месяцы, проведенные в этих руинах, он действительно соскучился по новым лицам. Наш проводник по дороге сюда говорил, что эльф всего пару раз появлялся в деревне, чтобы сделать покупки.

Я жадно слушал его рассуждения, и если честно, попросился бы к нему в ученики, если бы верил, что он меня примет. Эльфы старались жить и держаться в своем закрытом социуме и общались с другими расами только по делу, ради выгоды. Какую пользу я мог принести этому эльфу? Только дождь и неприятности с водными духами. Хотя, наверное, этот был исключением.

– Так что мне теперь делать с мурлоками? – все же перевел я его мысль в более приземленную плоскость.

– Решение есть всегда, молодой человек, нужно просто его хорошенько поискать, – улыбнулся эльф.

Он ненадолго скрылся в своей палатке и вернулся уже с небольшим листом пергамента.

– Вот, смотри. – Он продемонстрировал кусок желтой бумаги, на которой чернилами были нанесены непонятные закорючки. – Эти символы означают предложение о переговорах. Если ты сможешь передать его кому-то из вождей, то есть шанс, что они захотят встретиться с тобой.

Я вообще-то ожидал кого-нибудь чуда, заклинания или артефакта, но письмо показалось мне простым и весьма перспективным решением проблемы, осталось только доставить его адресату.

– Спасибо.

Глава 16. Дипломатия

В истории русско-турецких отношений лучшим дипломатом был всё-таки Суворов.

Ждать, пока мурлоки согласятся на встречу, пришлось двое суток. На самом деле несколько меньше, просто первые сутки после того, как мы покинули болото с его элементалями, комарами и пиявками, были потрачены на поиски подходящего почтальона, который смог бы доставить послание по адресу. Я на полном серьезе рассчитывал с ходу поймать кого-нибудь из подводных жителей и направить с запиской. Вот только подходящий гонец не желал «попадаться».

Силок обследовал окрестности и утверждал, что периодически следы присутствия мурлоков попадаются, и некоторые — даже относительно свежие, день-два, но ни одного живого нам увидеть так и не удалось. Поняв бесперспективность поисков, я решил поступить по-другому.

Тщательно исследовал скалу, на которой обычно происходили встречи между торговцами с обеих сторон, и нашел тропу, идущую с моря, по которой и поднимались мурлоки. Сами пещеры, по словам проводника, находились где-то дальше, и соваться туда неразумно. Моя идея была проста — если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе. Было решено сделать так, чтобы мурлоки сами увидели предложение о переговорах. Обрывистые каменные стены подходили для этого как нельзя лучше.

Еще полдня пришлось потратить на поиск подходящей поверхности. Посмотрев вниз со скалы, я даже присвистнул и решил сам туда не лезть. Не то чтобы я панически боялся высоты, но как-то не улыбалось мне висеть на скале на вязанной вручную пеньковой веревке (ну нет у меня к ней доверия, на вид вроде крепкая, но надежности не чувствуется) и рисовать непонятные каракули.

Стоящие рядом трое разбойников под моим взглядом старались стать как можно более незаметными.

– Добровольцы?

Тишина стала мне ответом. Хорошо, я не гордый, можно и поименно:

— Борода, готов?

— Не полезу, — зло оскалил разбойник клыки.

— Сивый?

— А чего я-то? – как обычно, возмутился разбойник.

– Сапог?

— Ну… боязно, — честно признался последний из троицы.

– Понятно все с вами. Тогда пойдем по другому пути. В добровольно-принудительном порядке. — Слушать грызню было неинтересно, а вот сыграть на азарте этой компании казалось верным решением.

Взяв четыре палочки, я обломал одну и предложил тянуть жребий.

Проиграл Борода. Главарь бандитов, матерясь сквозь зубы, обвязался веревкой и полез рисовать. Процесс затянулся на добрый час — письменность подводных жителей почти не имела ровных линий, и все эти завитушки ему пришлось перерисовывать по несколько раз, пока меня не устроил результат.