Страница 11 из 12
– Значит, ты жила чужой жизнью, – заключила Мелисса.
– Да, – ответила ей Эдельвейс. – Знаешь, я рада, что мой брак дал трещину, что я оставила дом, кондитерскую и улетела в прекрасную тёплую страну. Если бы муж не послал меня к чёрту, я бы никогда не стала самой собой.
Эдельвейс допила чай, глубоко выдохнула и откинулась на спинку стула. Мелисса по-прежнему смотрела на неё с удивлением.
– Спасибо, что выслушала, – сказала Эдельвейс и встала из-за стола.
– Ты уже уходишь? – спросила её Мелисса.
– Да, – ответила Эдельвейс.
Мелисса кивнула головой и улыбнулась. Она встала, чтобы проводить Эдельвейс. Стоя у выхода Эдельвейс снова стало немного не по себе. Она почувствовала неприятное покалывание в области груди. У неё возникло ощущение, что кто-то от всего сердца желает ей зла. Но, увидев радостную улыбку Мелиссы, она снова пришла в себя, и дурные мысли мгновенно вылетели из её головы.
– Спасибо за тёплый приём, – сказала Эдельвейс и крепко пожала Мелиссе руку. – Приходи ко мне в гости. Я живу в розовом доме. Тут недалеко.
– Обязательно! – радостно ответила ей Мелисса.
Эдельвейс вышла из дома Мелиссы и снова оказалась на дороге, ведущей к побережью. До моря оставалось буквально сто метров. Она снова шагала бодрым и уверенным шагом, вдыхая аромат жасмина, наслаждаясь каждым мгновением своей новой реальности.
Глава 11
Жасмин решила устроить себе выходной. Она работала десять лет подряд без перерыва. Она никогда не умела отдыхать, но вдруг осознала, что если не сделает паузу, то возненавидит весь мир. Она выпила чашечку гранатового чая, приняла душ, надела спортивный костюм и вышла из дома.
На улице стояла чудесная погода. С деревьев опадали жёлтые листья. Жасмин смотрела по сторонам и понимала, что безумно влюблена в свой город. Она жила в Амурвиле всю свою сознательную жизнь, но никогда на задумывалась о том, как сильно она его любит. Она знала здесь каждую улочку, каждый перекрёсток. Однако её напряжённый график исключал бездумные прогулки. Она вышла на улицу без определённой цели впервые за десять лет.
Жасмин направлялась к парку. Она делала глубокие вдохи и выдохи, смотрела в бескрайнее небо, вдыхала аромат жасмина, рассеянный в чистейшем воздухе Амурвиля. В парке проходил ежемесячный музыкальный фестиваль. На сцене, украшенной розами, фиалками и бугенвиллией, выступали музыканты из соседних городов. Кто-то играл на пианино и исполнял собственные песни, кто-то танцевал, кто-то декламировал стихи под музыку.
Жасмин никогда не посещала музыкальный фестиваль, поскольку считала подобные мероприятия бессмысленным времяпрепровождением, но ей вдруг захотелось побыть среди людей. Она вошла в парк, купила себе стаканчик виноградного смузи и устроилась на лавочке. Музыка звучала бодро и весело. Мимо Жасмин проходили радостные, одухотворённые люди. Жасмин чувствовала себя неловко и тем не менее получала удовольствие от музыки, суеты и веселья. Неожиданно её взгляд остановился на знакомом образе: мужчина, одетый в синие брюки и бордовое пальто, стоял за столиком, ел мороженое и пил лимонад. Его светлые локоны ниспадали на широкие плечи. Это был Адриан – единственный человек, ради которого Жасмин была готова поступиться своими принципами. Она считала его оплотом порядочности, добродетели и сдержанности. Она всегда ставила Адриана в пример начинающим жителям Амурвиля.
Жасмин встала с лавочки, подошла к Ариану и похлопала его по спине. Адриан обернулся. Его лицо было испачкано в мороженом. Он был настолько поглощён музыкой и весёлой атмосферой, что не сразу узнал Жасмин. Несколько секунд он внимательно всматривался в её лицо.
– Жасмин, – наконец, сообразил он. – Что ты тут делаешь?
– Решила развеяться, – ответила ему Жасмин.
Адриан крепко пожал ей руку.
– Как твои дела? – любезно поинтересовался он, продолжая есть мороженое.
– Всё хорошо, – ответила Жасмин. – Немного устала.
Адриан понимающе кивнул головой. Он знал, что Жасмин уже десять лет работала без выходных.
– А где Эдельвейс? – внезапно спохватилась Жасмин.
Адриан опустил глаза и продолжил есть мороженое. Жасмин сразу заподозрила неладное. Она подошла к Адриану вплотную и пристально посмотрела ему в глаза.
– Что случилось? – строго спросила она.
– Мы с Эдельвейс расстались, – сказал Адриан после некоторой паузы.
Жасмин резко побледнела и едва не потеряла сознание. Она схватилась за голову и присела на траву.
– Всё в порядке? – забеспокоился Адриан.
Он наклонился к Жасмин, дотронулся до её лба.
– Ты холодная как лёд, – испуганно произнёс Адриан.
Перед глазами Жасмин пролетела вся её жизнь. Она вложила столько сил в союз Адриана и Эдельвейс, что их расставание было для неё равносильно смерти. Она считала их идеальной парой, была для них психологом и наставником. Она возлагала на них большие надежды и представляла, как они покупают дом, заводят детей, каждый вечер ужинают всей семьёй на веранде. Она считала их самой красивой парой Амурвиля. И ей не приходило в голову, что они могут расстаться.
– Я в порядке, – сказала Жасмин, придя в себя.
В её голове созрел план. Она понимала, что должна любой ценой снова свести Адриана и Эдельвейс.
– Даже не думай, – строго произнёс Адриан, поняв, что Жасмин уже разработала великий план возрождения их с Эдельвейс союза.
– Я хочу, чтобы вы с Эдельвейс сегодня пришли ко мне в гости, – произнесла она, поднимаясь с земли.
– Это невозможно, – замотал головой Адриан. – Эдельвейс уехала.
Жасмин снова побледнела. За одно мгновение от её надежды воссоединить Адриана и Эдельвейс не осталось и следа. Она была подавлена. Шокирована. За одно мгновение разрушился мир, который она так долго выстраивала. Она знала, что придёт в себя ещё очень и очень не скоро. И тем не менее отнюдь не собиралась сдаваться.
Глава 12
Эдельвейс сидела у моря, читала журнал и пила вино. Она никогда не позволяла себе пить вино в общественных местах. Однако в прекрасной солнечной стране никто ничего не стеснялся: люди гуляли по улицам в купальниках, громко разговаривали, активно жестикулировали и смеялись заливистым, раскатистым смехом. Эдельвейс жила здесь всего второй день, но уже совершенно точно знала, что ей невероятно близок и понятен менталитет жителей прекрасной солнечной страны. Как выяснилось, она и сама любила громко разговаривать, раскатисто смеяться, вести себя раскованно и естественно.
Её внимание привлёк рецепт сырного фондю. Она никогда в жизни не делала фондю из сыра – только из шоколада. Она решила, что просто обязана купить копчёную колбасу, свежий багет, бутылку кьянти, пригласить Оскара, Мелиссу, приготовить ароматное, пикантное фондю и устроить вечеринку: с музыкой, играми и танцами.
Шум моря, его чистейшая мелодия, погружающая Эдельвейс в состояние глубокой медитации, рассказывали ей о том, что она совершенно не хочет возвращаться в Амурвиль, что на ближайшее время прекрасная солнечная страна станет её убежищем и что с каждой секундой она всё более уютно чувствует себя в новом образе.
Эдельвейс смотрела в зеркальце. Ей улыбалась жизнерадостная рыжеволосая бестия. Её глаза были наполнены игривым блеском.
На пляже практически не было людей. Видимо, купальный сезон еще не наступил. Но Эдельвейс это ничуть не волновало. Она поняла, что хочет окунуться в прозрачную морскую воду. Она встала, разогналась и радостно подбежала к воде. Она окунулась в море с головой. Она отплыла от берега почти на двадцать метров. Затем вернулась, вышла из моря и снова устроилась на берегу.
Она погрузилась в состояние блаженной полудрёмы. Внезапно у неё зазвонил телефон. Ей пришлось вернуться к реальности. Она достала телефон из пляжной сумки. Ей звонила Мириам. На несколько секунд ей стало невероятно стыдно, что за два дня она о ней даже не вспомнила. А ведь Мириам была её лучшей подругой и единственным человеком, с которым она была готова время от времени беседовать по душам.