Страница 65 из 85
Госпожа Сетель все еще сердита на сына (по отношению ко мне она, напротив, стала еще более предупредительной, чем раньше), поэтому при совместных выездах нас не оставляют наедине ни на секунду. А дома его светлость, несмотря на свои заверения, появляется лишь по вечерам перед сном, когда я совершенно уставшая мечтаю только об одном — поскорее добраться до подушки. Предпринятая вчера попытка дождаться, когда Эмиль появиться из ванной, чтобы поговорить, закончилась фиаско.
Проснулась я в одиннадцатом часу в одиночестве в центре кровати. Вряд ли эльф вообще ночевал в спальне.
Свой ежедневный утренний ритуал я сократила до пятиминутного принятия ванны.
По пути в столовую мне встречается горничная, без особой надежды я обращаюсь к ней с вопросом:
— Эмиль дома?
— Да, госпожа, — отвечает девушка.
— И где он?
— В зале, — следует еще один ответ, сопровождающийся кивком куда-то мне за спину.
Я оборачиваюсь и задумчиво смотрю на большие двухстворчатые двери, будто вижу их впервые.
— Спасибо.
Эльфийка кивает и убегает по своим делам.
Есть мне уже не хочется. Я соскучилась по обществу Эмиля.
До заветных дверей остается всего несколько шагов, когда на моем пути возникает Изотеил.
— Доброе утро, госпожа Далия. Распорядиться подать вам завтрак?
— Позже, для начала я хочу увидеть Эмиля. — Попытка обойти дворецкого успехом не завершается: он заступает мне дорогу, не подпуская к дверям.
— Его светлость занят, — невозмутимо заявляет эльф.
Можно подумать, я не слышу! Интересно только чем он там занят, что мне посмотреть нельзя.
— Мне запрещено смотреть на его… занятия?
— Это зрелище не для леди, — ставит меня в известность господин Невозмутимость.
— Вы уверены?
— Абсолютно.
— Вы получили распоряжение от герцога не пускать меня в зал?
— В этом нет необходимости, — произносятся эти слова таким тоном, словно речь идет о какой-то прописной истине.
Я совершенно сбита с толку.
— Так мне приказать подать завтрак для вас?
— Нет, я не голодна, — с улыбкой отвечаю эльфу, и вижу, как его самообладание дает трещину.
Да, Эмиль обязательно спросит, завтракала ли я, а когда узнает, что нет, поинтересуется почему, тогда Изотеилу придется рассказать об этом инциденте, потому что мое "неголодна" обычно означает, что мне испортили аппетит.
— Госпожа Далия… — начинает Изотеил.
Поздно, нужно было думать раньше, что говоришь!
— Я буду в библиотеке.
Это было гадко, но все же приятно! Определенно, этот мир плохо на меня влияет.
Я обхожу все стеллажи, но так и не выбираю книгу. Как предупреждал Эмиль, никакой системы тут нет, и во много благодаря этому обстоятельству совершенно отсутствует желание изучать содержимое полок внимательнее. Зато в самом конце помещения я обнаруживаю неприметную дверь, которая оказывается открытой. За ней скрывается оранжерея.
— Госпожа Далия! — голос Изотеила полон беспокойства. — Вы здесь?
Я выхожу из-за раскидистого и достаточно высокого кустарника, служившего мне прикрытием.
— Да, я здесь.
Дворецкий, увидев меня, бледнеет и начинает заикаться:
— Я… я при-принес вам чай. Он в библиотеке… Да, в библиотеке. Вернитесь туда, пожалуйста.
— Мне и здесь неплохо.
Я склоняюсь к ближайшему цветку и глубоко вдыхаю дивный аромат. В голове появляется странный звон, но это обстоятельство вызывает лишь смех.
— Леди Далия, прошу вас, идемте в библиотеку, — повысив голос, настаивает эльф.
Я пожимаю плечами и направляюсь к выходу.
— Тут красиво. Почему мне не говорили, что в доме есть оранжерея.
Изотеил молчит.
Стоит мне покинуть помещение, как он запирает дверь на ключ и прячет его в карман. Теперь, когда я в библиотеке, эльф опять обретает уверенность.
— Присядьте вот здесь, пожалуйста.
Он указывает на стул перед пустым столом и открытым настежь окном.
— Вы решили меня заморозить? И где чай?
— Я сейчас его принесу, — обещает дворецкий, стоя возле двери, ведущей в коридор. — Вы только никуда не уходите!
— Странный. Сказал же, что чай уже принес…
Я сажусь на стул, как и было велено. Голова странно тяжелая. Наверное, сказывается напряжение последних дней. Немного помучавшись, я все же кладу руки на столешницу и пристраиваю на них голову. Ветер из окна приятно освежает лицо…
Сквозь дрему я слышу голоса.
— Авия уже вызвали?
— Да, ваша светлость.
— Долго она там пробыла?
— Не могу точно сказать, ваша светлость.
— А ты уверен, что она пострадала?
— Очень похоже на то, ваша светлость.
С трудом поднимаю веки.
— Эмиль? — шепчу удивленно онемевшими губами, глядя на полуголого эльфа и его рыжеволосого спутника, — Марисаль, кажется, — одетого столь же легкомысленно и странно. — Здесь же холодно для тебя.
— Ох, бедная моя, — ласково шепчет эльф и садится на корточки подле меня. Теперь мне не нужно напрягать глаза, пытаясь его разглядеть, шея почему-то не двигается.
— Почему ты мне не рассказал про оранжерею.
— Потому что тебе туда нельзя ходить, — все тем же ласковым тоном отвечает эльф, поглаживая мой ледяной локоть.
— Я замерзла.
— Я знаю. Сейчас приедет Ириний, сделает, что нужно и я отнесу тебя в спальню.
— Что со мной.
— Сильная аллергическая реакция.
— На что?
— На цветы.
— На какие?
— Да почти на все, что в оранжерее, — со вздохом произносит Эмиль.
Я долго смотрю в его глаза. Меня словно омывает волнами сочувствия и нежности.
— Два дня строго постельного режима ты себе организовала.
Возмутиться подобному предположению я не успеваю.
— Что случилось на этот раз? — господин Авий берет дело в свои руки с самого порога.
Эмиль встает и отходит в сторону.
— О звезды! — восклицает лекарь. — Аллергия на пыльцу!
— Угадал. — Мой эльф кивает головой.
— Ну, ничего страшного, голубушка, это не смертельно, — частит доктор, извлекая из своего саквояжа два пузырька и аккуратно сложенный кусок ткани, мягкой даже на вид.
— Это я во всем виноват, ваша светлость, — не сдерживается Изотеил до этого момента тихонечко стоящий в сторонке живым воплощением скорби.
— Вы?
— Да. Я не пустил госпожу Далию в зал, когда вы там разминались с господином Марисалем, поэтому она отказалась завтракать и поднялась в библиотеку.
— Не говорите глупостей. О том, что в оранжерее опасно, ее должен был предупредить я. Кроме того, никто не заставлял ее нюхать эти демоновы цветы.
Пока хозяин и слуга выясняют, кто больше виноват в сложившейся ситуации, лекарь смачивает полотно водой из графина и бережно обтирает мое лицо. Эта перепалка меня даже веселит, но зачем же ругать ни в чем не повинные растения?
— Они красивые! — встаю я на защиту цветов, и лекарь тут же пользуется моментом, капая мне в рот что-то горькое из пипетки.
— Отлично! — приговаривает он. — Теперь еще вот это!
Я послушно глотаю несколько капель из синего флакона. Приторно сладкий вкус судорогой сводит язык.
— Два дня в постели и обильное питье каждый раз как будет просыпаться. Лекарство я оставлю, в какой пропорции разводить, тут написано. Если не захочет есть, насильно кормить не нужно. Все ясно?
— Да. — Соглашается Эмиль и обращается к рыжеволосому коллеге. — Сообщи Леавилю, что в ближайшие два дня он выполняет мои обязанности, а я… на больничном.
Рыжий кивает и поспешно ретируется, выполнять распоряжение начальства.
Доктор собирает ненужные пузырьки и раздает последние наставления:
— Когда лекарство подействует, появится озноб. Ее нужно будет укутать как следует. Ясно?
— Ясно.
— Ну, тогда чего ты ждешь? У тебя осталось минут пятнадцать! И скажу я тебе — про больничный, ты как в воду глядел!
Эмиль подходит ко мне и берет на руки, приговаривая: