Канцлер 2

Паша утвердил такой план действий. Открыл глаза: девочка и змея никуда не делись. Ошивались рядом.

— Ну, вы, это.....я пойду по делам, а вы тут, две ошибки природы, не скучайте. Меня не ждите, ночевать, наверное, буду на улице, это если в студии не найду бутылку с фантастической водой. Если скучно будет...ну, сходите к соседям, что ли. Тут на третьем этаже такая вредная тётка живёт, спасу нет, вот к ней и загляните, можете и друзей прихватить...ладно, пока, я пошёл. Не хочется, но надо.

Паша покачал головой. Вот дожился, с собственной шизой разговариваю. Паша переоделся в новую рубашку, взамен той, что пострадала в потасовке. Венок и икону он оставил в коридоре, как напоминание о приключениях на кладбище. Вздохнул глубоко, перекрестился, и вышел на улицу. Сейчас, выйти на улицу, это уже подвиг.

По пути к студии Паша даже встречал знакомых. Вот прошла толпа граждан, во главе с вчерашней брутальной тёткой, это которая объявила себя Антихристом и собирала войско. Судя по толпе, войско Антихриста немного насобиралось. Из толпы клевретов Антихриста раздавались призывы присоединяться к ним и идти громить Администрацию. Многие были явно навеселе. Приближённые Нечистого даже распевали весёлую песенку:

"Я рождён был ночью, в час молитвы волчьей, в тёмном логове зверей. Чёрный Ангел Ада был со мною рядом на кругах людских страстей. Я прошёл сквозь пламя, был огнём и камнем, червем был средь мёртвых тел. Прозван был Нечистым, имя мне — Антихрист......" (М. Пушкина).

Дебилы, плюнул им вслед Паша. Вчера надо было громить. А сегодня по улицам уже вовсю разъезжают бронетранспортёры и Уралы с солдатами. Но Паша всё равно озирался по сторонам: ему не улыбалось попасться под горячую руку охотников за вампирами или оборотнями. Потом, с осиновым колом в груди здорово не подискутируешь.

В студию Пашу, охранники впускать не хотели:

— После того, что ваши там учинили, начальство запретило пускать туда всех до выяснения.

Паше пришлось долго уговаривать охранников, чтобы его впустили в студию. Очень надо забрать там одну свою вещичку. Паша клятвенно обещал, что безобразия нарушать и бардак бедокурить он не будет. Вот даже можете со мной пройти туда, возьму кое-что и уйду, до выяснения. А как же, выяснять надо обязательно. Кто, с кем и сколько.

Учитывая большую известность Паши, охранники, наконец, сдались. На посещение своей студии дали пять минут. Один из охранников решил сопровождать Пашу, как бы чего не вышло. Помещение студии удручало разгромом. Было такое впечатление, что здесь был бой. Всё, что было можно, было раскидано, периодически попадались откормленные скорпионы, но Паша уже на такие мелочи не обращал внимания, к досаде скорпионов, которые пытались бросаться под ноги. Естественно, охраннику об этой зловредной живности он не говорил. Видно было, что охранник из адекватных, мог не понять. К Пашиному счастью, в опрокинутом холодильнике, он нашёл одну единственную оставшуюся бутылку с минералкой. На ней была знакомая яркая наклейка. Добычу Паша сунул в карман.

— Всё, посмотрел, спасибо за экскурсию, — поблагодарил Паша охранника.

В дежурке он узнал новости от охранников и рассказал, что видел в городе сам. Про кладбище он не распространялся. Оказывается, весь коллектив студии сбрендил. Там работали люди с фантазией, вот эти фантазии им и явились, причём сразу. Начались сцены, достойные малобюджетному фильму ужасов. С мордобоем и дебошем. Пока распоясавшийся коллектив не выгнали из студии на пинках, он успел набить друг другу морды и разгромить помещение.

Хранить драгоценную бутылку Паша решил у себя дома. Сейчас страшно было кому-нибудь доверить. А дома она будет под присмотром змеи и ужасной девочки. До дома Паша дошёл почти без приключений, пока судьба хранила его. Плохо, что в его доме отключили лифты, впрочем, это сделали во всех домах.

— Эх, опять подниматься на восьмой этаж пешком, — сокрушался Паша.

Пока он поднимался пешком, придумал тридцать синонимов к предложению "плохо жить без лифта".

— Привет, народ,— радостно крикнул из коридора Паша. — Как вы там? Не передрались?

Никто не встречал: змея не шипела, девочка не просила есть.

— Ага, заскучали, по соседям пошли, — проговорил Паша. — Ладно, нагуляются вернуться.

Он уже начал ревновать свою личную шизу к соседям. Свои глюки, они как-то даже роднее что ли. С этими Паша уже сроднился, и они его не беспокоили. Ну, девочка, ну глаза блестят, ну и дьявол с ней.

Теперь Паша решал, как ему ловчее передать власти главную улику. Обращаться в местные органы просто смешно. Там половина персонала с головой не дружит. Да и не до Паши им будет, посчитают за очередного одержимого.

Паша проверил стационарный телефон. Отлично, трубка гудела. Значит, ещё связь есть. Мобильным телефоном Паша пока не обзавёлся. Жил по старинке.

Вздохнув, Паша набрал по коду межгород. Сначала справочную города Ростова-на-Дону. Там ему сообщили телефон управления ФСБ по Ростовской области. Может они ещё адекваты, подумал Паша. Когда на том конце провода представились, Паше пришлось долго излагать, кто он и зачем звонит. Там явно не догоняли. Наконец, Паше это дело надоело, он сообщил, что если хотят получить улику, то пусть приезжают в Краснодар по его адресу. Бутылка будет стоять в холодильнике, пусть не стесняются, открывают дверь, так как Паши может дома не оказаться, а может оказаться так, что уже и самого Паши может не оказаться в живых. У нас здесь маленькая война, сказал в завершение разговора Паша. Ладно, что мог, то сделал, подумал Паша. Теперь надо подумать о хлебе насущном, кушать очень хочется, а нечего. Придётся идти к полевым кухням. Там военные всех кормят, он уже видел.

Ближайшая кухня дымила совсем недалеко и угощала всех желающих. Людям давали гречневую кашу с тушёнкой и компот, а кипячёную воду можно было пить сколько угодно. Кашу накладывали в одноразовую пластиковую посуду, к каше полагались два кусочка хлеба. Приходилось держать это всё на весу, а горячая каша обжигала. Люди поглощали пищу, кто как устроится. Кто на лавочках, кто ел стоя, кто присаживался на бетонный бордюр. Паше досталось место на бордюре. Рядом обжигаясь, ел молодой парень.

— Вы не представляете, как меня задрали уже голоса в голове, — пожаловался парень Паше. — Не подскажите, как можно от них избавиться?

— Отчего же, — прожевав вкусную кашу, ответил Паша. — Свой голос я просто запугал.

— Мне бы так, — покачал парень головой. — А у меня голоса крутые, ведут себя по-хамски. Времени суток не разбирают. Оскорбляют всячески, причём матерно. Как такие можно запугать? Я им слово, они мне десять, и все слова матом в пять этажей, причём у них так складно получается, заслушаешься. Мне даже стыдно такие слова повторять в обществе.

— Хм, интересный случай, коллега по несчастью, — задумался Паша. — А знаете, что. Попробуйте все матерные загибы, которые вам голоса сообщают, записывать на бумаге. Как говориться, клин выбивают клином. Попробуйте сами достать голос: просите повторить, произносить чётче, всячески унижайте голос, может тогда и отцепится, когда поймёт, что вас не проймёшь. Кстати, меня Павел зовут, а вас, коллега.

Оказалось парня зовут Олег. Интеллигент в третьем поколении, он всегда боялся сказать грубое слово, вот и заработал интересную фобию. А тут водички попил и сознание раскрепостилось.

Паша популярно объяснил Олегу причину появления голосов в голове у того. Привёл примеры, основываясь на своём опыте. Рассказал про свои приключения. Собеседник восторженно слушал, особенно его поразили приключения на кладбище.

— Знаете, я там, наверное, умер бы со страху,— признался он.

— Или, постепенно, привык бы, — ответил Паша. — Вот вы же уже не замечаете одиночные выстрелы и автоматные очереди, а стреляют совсем рядом. Уже наступило психологическое привыкание.

— Всё-таки хочется вернуться к нормальной жизни, без стрельбы, взрывов и голосов в голове. Там наверху озверели совсем, мне даже во сне рекламу показывают.