Канцлер 2

Моя верная помощница внимательно слушала:

— И давно, вас господин, стали посещать такие, мммммм......конструктивные идеи?

— Вот тебе задание. Подойди к делу изобретательно и с задором. Короче, исхитрись, но сделай. Надо расшевелить аборигенов. Надо сделать так, чтобы к аборигенам пришла в гости совесть.....желательно ночью, но можно и днём.

— Совесть? — удивилась Руни. — А кто будет физическим носителем совести? Тонкие субстанции подойдут, например, приведения или потусторонние сущности.

— Приведения, это да, это отлично. Главное, чтобы они укоряли аборигенов за необдуманные поступки, совестили их. Люди делятся на два виде: это те, кто способен увидеть чертей, и те, в кого эти черти вселяются. Нам, главное, чтобы первых было побольше.

Работа закипела. Оказалось не так это и сложно увидеть приведение или потустороннюю сущность. В арсенале у Руни такие препараты имелись. Доработать только надо их и всё, абориген несколько суток будет видеть приведений, чертей, демонов, говорящих белочек, розовых слонов, летающих собак. Его будет несколько суток плющить и колбасить. Причём никакого привыкания. Особенно яркие приходы будут, когда усталый абориген надумает поспасть. А не тут-то было, надо встречать гостей в виде своих умерших родственников. Ну, это кому как повезёт: кому покойные родственники, кому черти или даже демоны. Всё будет зависеть от такой тонкой материи как совесть. Чем человек её в повседневной жизни запихнул подальше, тем интереснее будет приход.

Руни обязалась доработать свои препараты, и это будет не вульгарный галлюциноген типа LCD. Это будет гораздо круче. Каким образом этот препарат доберётся до аборигена? Это решаемо. Аборигены любят халяву. Вот им и будет устроена рекламная акция, рекламирующая новую минеральную воду. В разных концах города одновременно начнут бесплатно раздавать пластиковые бутылочки 0,5 с минеральной водой. Народ будет брать. Жара, пить хочется. Через трое суток от приёма внутрь организма этой водички всё и начнётся. Эффект гарантируется на пять суток, потом психика придёт в норму. Наверное. Руни рассчитала, что 40-50 тысяч бутылок будет достаточно. Деньги есть, этикетки напечатаем. Кто будет разливать воду по бутылкам, тоже найдётся. Так же наймём развозчиков и распространителей бесплатной продукции. Руни была абсолютно уверена, что аборигенам от этого будет весело. Ну-ну.

Так, Руни у нас при деле на несколько дней. Подчинённые должны быть в мыле. Тогда у них мыслей странных будет поменьше. А у меня сейчас время прогулки. Надо нагулять аппетит. Гуляю я недалеко от нашего дома. Пройдусь туда-сюда, мне и хватит. Сегодня ничего интересного на улице не происходило, только какая-то девочка на углу раздавала красочные листовки. Аборигены это любят. Стоят на людном месте и раздают листовки со всякой ерундой. Вот и мне она сунула листовку. Я мельком взглянул на неё и отдал обратно, дескать, мне это не интересно. Подумаешь, реклама какого-то напитка, объединённая с рекламой какого-то выставочного павильона. Мы тоже свой напиток скоро будем бесплатно рекламировать. Потребовалось много сил на сохранение самообладания, после того что я увидел в листовке. Главное спокойствие, чтобы никто не заметил моего интереса.

Только ночью, улучив момент, я разрешил себе вспомнить, что было в той листовке. Местные были за продолжение контакта. Намёк более чем пространный. Листовка была разделена на две части. В левой части народ приглашался на выставку артефактов. Однако билет стоил дорого. В правой части листовки была реклама нового напитка. Рисунок бутылки с напитком был разделён на шесть разноцветных уровней. Здесь же была надпись: "Шесть уровней качества напитка". Каждый уровень удостоился своего эпитета. Кроме этого была надпись с вопросом: "А какой у Вас уровень?". Мелким шрифтом было на листовке напечатано, кто её изготовил. Издательский Дом такой-то по адресу такому-то. Всё. Адрес был указан. Но, я не мог вот так вот взять и заявиться по этому адресу. Сколько минут я тогда просуществую? Моим пленителям надо, чтобы я со своим шестым уровнем добровольно помогал им в разрушении этой цивилизации, а не начинал с аборигенами сепаратные переговоры, за спиной у надсмотрщиков. Ладно, всё это лирика.

Погода была жаркой, и наш фантастический напиток разошёлся на ура. Бутылки разбирали и молодые и пенсионеры. Пенсионерам без очереди. Мы считали, что абориген не бывает слишком старым, чтобы сотворить какую-нибудь новую глупость. Теперь трое суток ничего происходить не будет. Аборигенам придётся подождать. Ничего страшного. Они итак живут в постоянном ожидании локального Армагеддона. Ну, ничего, скоро всемирный разум проявит здесь своё чувство юмора. А пока суд да дело, я решил посетить выставочный павильон, где обещали показать интересные артефакты. За мной хвостиком увязалась Руни. Ладно, пусть приобщается к местной культуре. Выставка особой популярностью у местных не пользовалась. Может они бы и пошли, но жара плюс цена на билеты отпугивали их. Поэтому мы слонялись среди артефактов практически без посторонних аборигенов. На стендах были размешены сами экспонаты. Что это такое решительно было не понять. Не то это механизм, не то электронное устройство, не то ещё что-то. Пояснительные надписи на стендах не объясняли, а только запутывали. У работников павильона спрашивать было бесполезно. У них был один ответ: неизвестный артефакт, и всё. Сами не знаем, что это такое. Руни явно скучала. Мимо одного из артефактов я постарался провести её как можно быстрее, что там смотреть: камень и камень. Остальные мы досматривали быстро. Всё равно было непонятно, что это такое.

— И зачем сюда было тащиться по такой жаре? Где здесь культура? Какие-то непонятные поделки. Наверное, я сегодня встала не стой ноги, что не понимаю ничего про эти вещи.

— Надо было с той ноги вставать. Вот слушай стихи про твою ногу:

Не с той ноги встала с утра,

И за окном провинция, а не Москва,

Не так, как во снах, да и пусть так,

Просто чувствуй, брось страх.

Пора, освободи себя от оков,

Если душа — река, то из берегов,

Есть всего один шанс, он весь твой,

Живи сейчас, будь собой. ("Молодёжка")

— Теперь насчёт культуры, в свете последних наших достижений. Я тебе поручаю выучить все слова из словаря "Воровской жаргон". Как домой придём, выдам тебе его. Как выучила, проверю. Ты должна общаться с местными на понятном им языке. Это моё упущение, что не заставил тебя раньше освоить воровской жаргон. А вдруг тебя упекут на зону. Или в тюрьму посадят. А от тюрьмы и сумы никогда не зарекайся. Так что, давай учись. Без труда — кашу маслом не испортишь, ага.

Так что, Руни я на несколько дней озадачил изучать некоторые пласты местной культуры. Сам решил, неспеша, прогуляться по известному адресу. До времени "Ч" оставалось ещё два дня.

Мои тайные собеседники из местных выбрали точку контакта на довольно оживлённой улице, застроенной двух-трёх этажными старыми домами. Мой дом был из красного кирпича, явно ещё имперской постройки. Фламандская кладка стен, отметил я. Возле дома малолетние дети с мамашами устроили конкурс рисования на асфальте. Держа в руках мелки, они усердно наносили на асфальт свои рисунки: солнышки, человечков, машины, кошки, или похожие на них животные. Мамаши восторженно охали и рекламировали рисунки своего чада. Я сделал вид, что заинтересовался вознёй детей. Краем глаза заметил, что из дверей дома вышел молодой человек. Он что-то шутливо сказал мамашкам, посмотрел на рисунки детишек, а потом сам взял бесхозный мелок и что-то нарисовал, дескать, я тоже могу что-то изобразить. После этого он удалился в дом. Мы с ним даже не обменялись взглядами. Рассматривая рисунки, я, наконец, добрался до рисунка взрослого. Это был улыбающийся смайлик. Меня заметили, и давали понять, что это их радует. Меня тоже обуяло чувство творчества. Мелков валялось здесь множество, поэтому я взял ближайший бесхозный и пририсовал с круглому смайлику туловище в виде шести параллельных чёрточек. Такое вот туловище получилось. К нему я пририсовал ручки и ножки. В одной руке человечек держал цветочек. Рядом я тоже нарисовал стилизованного человечка, но тот уже в руке держал "Г" образный предмет. Думаю, поймут намёк на оружие. Из меня творчество попёрло, прям вдохновение поймал. Нарисовал кружочек, в нём горизонтально стилизованное изображение человечка. Должны понять, что он лежит. Над кружочком нарисовал две звездочки, рядом с ними по три чёрточки. От одной из звёздочек нарисовал молнию. Детки подбегали, смотрели мою мазню, но их она не интересовала. Не красиво дядя рисует. Отбегали к своим рисункам. Вот так надо рисовать, намекали они. Ещё нарисовал контур камня, который мельком увидел в павильоне с артефактами. В контуре камня нарисовал шестиуровневую руну "Кай". Теперь местные сообразят, что сам камень это послание, и я его прочитал. Именно на нём была тщательно вылеплена эта многоуровневая руна. Но на моём рисунке, постороннее существо, не смогло бы опознать ничего, кроме мазни. Я переживал сейчас самые тяжёлые секунды в жизни. Если мощностей спутника хватит для расшифровки того, что я сейчас нарисовал, то возмездие произойдёт мгновенно, если, нет, то ещё поиграем. Несмотря на жару, я похолодел. Но, ничего не произошло. Наверное, наблюдающее устройство не заметило в моих действиях ничего подозрительного.