Страница 48 из 59
Ландерс должен был дать свидетельские показания по делу Энджел Кристиан сегодня во второй половине дня, но он знал, что с находкой в амбаре его показания могут измениться. Он следил за радиопередачами, поэтому знал, что криминалисты приехали в амбар незадолго до часу дня, и Ландерс отправился в Джонсборо, чтобы поговорить с Диконом Бейкером.
24 июля
9:00
Менее чем за неделю до суда я узнал, что Сара будет давать свидетельские показания против Энджел, когда окружной прокурор отправил мне по факсу измененный список свидетелей и копию показаний моей сестры. Я не поверил ни единому слову из прочитанного. Показания были приняты Филом Ландерсом.
Я сидел на втором этаже в зале суда в Джонсборо и был совершенно уверен в себе, но, как всегда, немного нервничал. Судебный пристав объявил о предстоящем появлении судьи Леонарда Грина. Сегодня в суде должно было рассматриваться дело «Штат Теннесси против Энджел Кристиан».
Семьдесят семь граждан были вызваны из округа Вашингтона. Из этой группы нам пришлось выбирать присяжных, которые должны были решить судьбу Энджел. Я провел много времени, разговаривая с ними, подчеркивая важность непредвзятости и беспристрастности, а также важность справедливого судебного разбирательства, но я знал, что цель отбора присяжных состояла в том, чтобы попытаться сделать процесс справедливым. Мне нужно было выбрать людей, которые с большей вероятностью будут сочувствовать Энжел, чем прокурору. Было важно, как можно больше поговорить с ними, точно оценить их ответы и реакции, и на этой основе сделать правильный выбор.
Я никогда раньше не защищал женщину, обвиняемую в убийстве, и тем более женщину с внешностью Энджел. Ее красота была благословением и проклятием одновременно, и это поставило меня перед увлекательной дилеммой, когда пришло время выбирать присяжных. Я знал, что Энжел понравится возможным присяжным, особенно если я буду выбирать их тщательно. Я надеялся, что ее привлекательность вызовет у них сочувствие и желание помочь. В то же время в ходе судебного процесса будут представлены доказательства увечий, которые могут привести в ужас любого человека. Если бы в какой-то момент процесса присяжные решили, что Энджел способна на такое, то она была обречена.
Еще большую сложность представлял выбор потенциальных женщин-присяжных. Среднестатистическая женщина округа Вашингтон, штат Теннесси, была консервативна и набожна. Из уст агента Ландерса эти консервативные женщины узнали бы, что Энджел скрывалась от правосудия и что она работала, хотя и недолго, в стриптиз-клубе. Они бы услышали, что Энжел Кристиан, вероятно, не было ее настоящим именем, и что Ландерс не смог найти информацию о ее прошлом. Только этого могло быть достаточно, чтобы многие женщины проголосовали за ее осуждение, но больше всего меня беспокоила их ревность. Если бы женщины-присяжные поняли, что Энджел считает себя красивой, или что она может воспользоваться своей красотой, чтобы завоевать благосклонность у мужчин-присяжных, у нас не было бы никаких шансов.
Кэролайн лично подобрала гардероб и косметику для Энджел, и когда я увидел ее утром в зале суда, я был благодарен жене за ее навыки. Черный брючный костюм и кремовая блузка выглядели консервативными, но стильными и достаточно свободными, чтобы скрыть изгибы ее тела, но при этом она не смотрелась старомодно. Туфли были черными и на низком каблуке, волосы уложены в пучок. Едва заметный макияж лишь подчеркивал ее фантастические карие глаза. На губах не было блеска, ни теней вокруг глаз, ни румян, ни украшений. Она выглядела как красивая испуганная студентка. Все просто идеально.
Я кивнул и улыбнулся группе будущих присяжных, когда судья Грин представил меня. Я сразу осмотрел зал в поисках Тестер-младшего, но его там не оказалось. Я представил Энджел и положил руку ей на плечо. Я хотел, чтобы присяжные поняли, что мне не стыдно прикасаться к ней, что я чувствую близость с клиенткой и что я верю ей. Энджел кивнула и улыбнулась, как я ей и сказал.
Я сел, и судья Грин начал процесс отбора присяжных. Он полез в стопку бумажных листков, наугад вытащил один и прочитал имя:
— Люсиль Бентон.
— Я, — женщина в джинсовом костюме встала и подняла руку.
— Спускайтесь вниз.— Голос судьи Грина звучал, как у ведущего телешоу. — Откуда вы?
— Лаймстоун, — ответила женщина, идя к присяжным.
— О, Лаймстоун! Чудесный город. И как дела в Лаймстоуне сегодня, миссис Бентон?
Меня передернуло. Я сидел рядом с женщиной, которую собирались судить за убийство, а судья Грин, как обычно, занимался политикой, бесстыдно потворствуя присяжным. Я делал заметки, когда он велел первым тринадцати присяжным сесть в жюри, а следующим семь — в первый ряду аудитории, прямо за барьером. Наконец, после получаса бесполезной болтовни судьи я услышал слова:
— Мистер Мартин, вы можете разобраться с присяжными.
Фрэнки Мартин встал, поправил галстук и поднялся на подиум. Впервые в жизни он собирался обратиться к присяжным по делу об убийстве. За последние четыре года он предъявлял обвинения только по проступкам в окружном суде. Но он был привлекательным и красноречивым молодым человеком, и держался уверенно. Он также боролся за свое выживание в прокуратуре. Тот факт, что Дикона Бейкера не было в зале суда, означало одно: он считал, что дело проиграно. Бейкер сделал Мартина козлом отпущения. Если Мартин проиграет процесс, то будет на следующей неделе заниматься делами о разводах.
Я наклонился и прошептал на ухо Энджел:
— Мне нужно, чтобы ты очень внимательно следила за присяжными. Если кто-то по какой-то причине заставляет тебя чувствовать себя некомфортно, ты должна сообщить мне об этом.
Она кивнула. Кэролайн, очевидно, дала ей свои духи — от нее исходил аромат сирени.
Мартин потратил час, расспрашивая будущих присяжных. Он говорил гладко, был вежлив и не сделал некоторых ошибок, обычно допускаемых начинающими прокурорами на своем первом крупном судебном процессе. У судьи Грина не было ни единой возможности заставить его чувствовать себя неловко.
Когда Мартин наконец сел, настал мой черед. Пока он говорил, я использовал время, чтобы запомнить имена присяжных. Я улыбался и был чрезвычайно вежлив со всеми. Я поблагодарил их за столь ценную услугу, оказываемую ими обществу, и сказал, что, если случайно задам им вопрос, который хоть немного смущает их, то они могут попросить судью позволить им ответить на него наедине. Я попросил их открыто и честно говорить о своих чувствах по широкому спектру вопросов, и пока они это делали, я внимательно наблюдал за ними в поисках мельчайших признаков недовольства.
Несмотря на предупреждение Тома Шорта, большая часть моей стратегии заключалась в том, чтобы отвлечь внимание от Энджел, и вместо этого поместить преподобного Тестера на скамью подсудимых. Если я хотел добиться успеха, мне нужны были присяжные, предпочтительно женщины, которые искренне верили в Бога и были бы глубоко оскорблены тем фактом, что пастор использовал пожертвования церкви, чтобы провести ночь в стриптиз-клубе. В юридических кругах эта стратегия была известна как «сукин сын это заслужил», и при соответствующих обстоятельствах она была очень эффективной.
Кроме того, я хотел, чтобы в жюри было, по крайней мере, четыре мужчины, предпочтительно отцы. Энджел умела вызывать сочувствие мужчин. Я желал, чтобы у них возникла инстинктивная потребность защитить ее. Я хотел, чтобы они надеялись, возможно, даже верили, что смогут найти ее после суда и дать ей понять, что именно их голос или их влияние освободили ее.
После трех часов вопросов и ответов, апелляций и споров судья Грин объявил, что жюри избрано. Группа состояла из пяти мужчин и семи женщин. Я не смог включить всех, кого хотел, потому что Фрэнк постоянно использовал отвод, чтобы избавиться от них, у меня было хорошее предчувствие о группе, которая сейчас сидела в отсеке для присяжных заседателей.
Присяжным дали таблички, на которых были написаны их имена, и судья привел их к присяге. Затем он проинструктировал, как вести себя во время суда, потом посмотрел на часы в задней части помещения.