Страница 19 из 59
— Да, судья.
— Каким же будет заявление вашего клиента?
— Невиновна.
— Очень хорошо, — судья посмотрел на Дикона Бейкера. — Полагаю, что вы просите смертную казнь, не так ли, господин Бейкер?
— Да, ваша честь. Сегодня утром я подал его.
По количеству ножевых ран дело, скорее всего, тянуло на убийство при смягчающих обстоятельствах в лучшем случае. Безусловно, это преступление выглядело как убийство в состоянии аффекта. Но Бейкер подписывал смертные приговоры, как продуктовые магазины раздают купоны. На самом деле, он хотел смертной казни для всех обвиняемых в убийстве. Он делал это потому, что это давало ему главный инструмент для обмена и торга. Бейкер был известен своим предложением отозвать требование о смертной казни в обмен на признание вины перед судом независимо от того, насколько серьезно было убийство.
— Есть какие-то предположения? — спросил судья.
— Мы хотели бы ускоренный судебный процесс, — заявил я. — Мисс Кристиан находится в заключении без права выхода под залог. Поскольку она обвиняется в преступлении, и так как она не из этих мест и не имеет здесь никаких связей, мне бы не хотелось напрасно тратить время, прося вас об освобождении под залог. Но она настаивает на своей невиновности и хочет, чтобы суд начался как можно скорее. Я думаю, что буду готов к суду через три месяца.
Бейкер вскочил.
— Ваша честь, Штат никоим образом не сможет подготовиться ранее, чем через девять месяцев. Я думаю, вы должны это понимать. Эта смерть —
Я прервал его.
— Судья, я не хотел углубляться в это, но поскольку мистер Бейкер выступает против ускоренного процесса, я думаю, что есть кое-какие вещи, о которых вы должны быть проинформированы. Как вы знаете, я уже давно занимаюсь защитой, но у меня никогда не была дела, похожего на это. Полиция и окружной прокурор позволили всем узнать, что жертвой в данном деле являлся проповедник. Но они никому не сообщили, что свою последнюю ночь на земле он провел, напиваясь в стриптиз-клубе. Никто не знает, где он провел время между тем, когда покинул клуб, и временем, когда был убит. Этот случай не из тех, когда полиция сразу находит убийцу. Моя клиентка клянется, что не видела убитого после того, как тот покинул клуб. Она клянется, что не убивала его, и ей незачем ждать почти целый год, прежде чем суд присяжных будет рассматривать это дело.
— Протестую! — закричал Бейкер. — Мистер Диллард использует эту возможность, чтобы сделать дело сенсационным, и тем самым повлиять на потенциальных присяжных.
Именно это я и собирался сделать, но не стал бы в этом признаваться.
— Все, что я делаю, — продолжил я, — это прошу вас рассмотреть этот случай в суде как можно быстрее, так как невинная молодая девушка не должна остаться в тюрьме дольше, чем это необходимо.
Судья Грин размышлял несколько минут, а затем посмотрел вниз на Бейкера.
— Мистер Бейкер, Бог создал землю и небо за шесть дней. Безусловно, вы сможете подготовиться к судебному разбирательству за девяносто. Если вы не были готовы возбудить дело против нее, то не должны были предъявлять ей обвинения. Сколько времени вам нужно, чтобы представить дело в суд?
— Может быть, неделю, — ответил я.
— Планируйте на 24 июля. Это немного меньше, чем три месяца, начиная с сегодняшнего дня. Мистер Диллард, поскольку вы единственный, кто просил об ускоренном судебном разбирательстве, я надеюсь, что не увижу вас здесь с просьбой о продлении срока. Мы вышлем вам постановление в отношении графика досудебных слушаний, результаты экспертных заключений и установленных сроков, а также сроков подачи ходатайств и жалоб. Что-нибудь еще?
— Нет, судья, только не со стороны защиты, — произнес я.
Дата была назначена на ту же неделю, когда мы планировали пойти на матч «Смелых», но я не сказал ничего. Это не имело значения. Слушания за десять дней до выборов 3-го августа. Это был не такой уж тонкий способ судьи Грина оказания давления на Дикона.
— Мисс Кристиан, — сказал судья, — 24 июля вас доставят из тюрьмы, и вы получите справедливое судебное разбирательство. Вы должны позаботиться, чтобы на вас была гражданская одежда. Я не позволю жюри думать, что вас в чем-то ограничивают. Тогда до встречи, если у вас нет предложений, или вы решили изменить свое заявление.
Судебный пристав взял Энджел за руку и повел к двери. Я последовал за ними. Прямо перед тем, как мы достигли двери, я заметил человека, быстро шагающего в сторону барьера, отделявшего юристов от галерки. Он был высокого роста, примерно метр восемьдесят, и носил синий костюм из полиэстера. Я видел фотографии Джона Пола Тестера в газетах, и этот парень выглядел, как его молодая копия. Волосы были короче и темнее, но он уже отрастил пузо и носил такие же бакенбарды. Тестер указал на Энджел.
— Огонь возгорелся от гнева моего и пылает до глубин ада преисподнего! (прим.пер. Библия. Второзаконие, глава 32, стих 22), — прокричал он.
Все замерли от силы его глубокого голоса. Я встал между ним и Энджел, скорее впечатленный, чем напуганный.
— И поедает огонь землю и плоды ее, и опаляет уже подножия гор! Изнурят их муки голода, будут истреблены горячкою и лютою заразою. Обращу зубы зверей против них и яд змей, ползающих по земле. Ты забрала жизнь моего отца, Иезавель, и я клянусь отомстить тебе!
Я сделал пару шагов назад. Приставы уже медленно приближались. Они были осторожны и, очевидно, напуганы. Глаза Тестера были такими же синими, как яйца малиновки, и потемнели от ярости.
— А ты, фарисей! — продолжил он, переключая свое внимание на меня.
Его голос отдавался эхом от стен, и я заметил, как вены вздулись на его шее. Он шагнул через барьер и толкнул меня своим брюшком. Он был так близко, что я мог чувствовать его дыхания.
— Как ты смеешь хулить моего отца! Клянусь, ты заплатишь за это!
Я толкнул его в грудь. Он попятился назад, и в этот момент голос судьи Грина прорвался через этот хаос:
— Приставы! Арестуйте этого человека!
— Она убила моего отца! — кричал он, пока боролся с судебными приставами. — Иезавель убила моего отца!
Истерично рыдавшую Энджел быстро провели в комнату для присяжных, находящуюся рядом с залом суда. Я догнал ее и осторожно взял за плечи.
— Я не убивала его! — ее плечи дернулись. — Пожалуйста, скажите этому человеку, что я не убивала его отца.
— Я передам, — произнес я, зная, что даже близко не подойду к нему. — Не беспокойся об этом. Такое случается. Люди расстроены. Просто попытайся успокоиться. Через пару дней я приду в тюрьму, чтобы увидеть тебя.
Судебные приставы увели ее, и я вернулся в зал суда. Теперь мужчина уже был в наручниках и стоял напротив судьи Грина с опущенной головой, глядя вниз на свою обувь. Судья, по-видимому, только что закончил читать ему нотацию.
— Я понимаю бурю чувств, которые вы испытываете, — сказал судья Грин, — но вы, будучи капелланом и помощником шерифа, должны понимать, что мы не можем терпеть такое поведение в суде. Теперь идите, но впредь не грешите в моем зале суда. Слушание закрыто.
Сын Тестера — капеллан и помощник шерифа? Все надежды, которые были у меня по поводу того, что офис окружного прокурора будет действовать разумно, испарились.
Как только Грин скрылся в свои покои, я оглядел зал суда. Эрлин Барлоу сидела в последнем ряду. Я жестом пригласил ее встретиться со мной в коридоре.
Сегодня она была одета в черный брючный костюм, и ее макияж подходил для зала суда. Если бы я не знал лучше, то мог бы принять ее за адвоката.
— Теперь, когда мы закончили с предъявлением обвинения, я сделал кое-какое открытие, — сказал я. — Почему бы вам не прийти в офис около четырех, и мы посмотрим на то, что у них есть.
— Я буду там, сладкий.
Пока мы стояли вместе, я посмотрел в зал и увидел, что сын Тестера, прислонившись к стене, глядит в мою сторону. Его взгляд нельзя было спутать ни с чем. Это была чистая ненависть.