Особое обстоятельство

— Тут такая фигня вышла, — поморщился Макс, — что его и так сольют. Должность, которую он занимает, лакомый кусочек для других людей, поэтому у нас есть шанс еще и заработать на нем денег. И не надо смотреть на меня такими глазами, — я отвернулась, потерев переносицу, и он продолжил, — но ты же понимаешь, что с такой информацией бежать к кому-то равно самоубийству?

— А я не собиралась. Мне нужно только, чтобы вы оставили нас в покое.

Макс задумался, уходя в себя, а Леша зашел, наконец, в комнату, прислоняясь к косяку.

— Ты ему веришь? — ничуть не стесняясь, поинтересовался мужчина.

— Пока еще не решила. Но для начала давай перевяжем его, иначе он тут все кровью уделает.

— Я занес аптечку.

Рана на ноге выглядела отвратительно, а я сглотнула, увидев, сколько крови из него вытекло. Во рту появился привкус железа, и мне уже захотелось обратиться к Леше, чтобы он занялся нашим пленным сам, но не стала.

Мы помогли ему приспустить штаны, не развязывая рук, и я приступила. От души полив рану перекисью, я дождалась, когда она перестанет шипеть. Пес тявкнул, напоминая о своем присутствии, но я шикнула на него.

— Придется зашивать, — заметил Леша, на что Макс фыркнул:

— Я вам не сраный Рембо, достаточно забинтовать и доставить меня в больницу.

— Я и не собирался штопать тебя, клоун, — спокойно ответил Белогородцев.

— Леша, выведи пса, похоже, ему надо в туалет.

Я сделала вид, что занята, избегая его взгляда. Давай, Леша, без лишних вопросов. Схватив поводок, он вывел Самсона, который хоть и пытался рычать поначалу, но все же, решил не выпендриваться.  

Я начала перевязывать бинтом ногу.

— Красивый медальон, — внимательно глядя в глаза Максу снизу вверх, произнесла тихо. Настороженность мелькнула лишь на мгновение, после чего он взял себя в руки:

— Такой же хочешь? Могу подарить.

— Как брату? Или это он тебе купил?

Макс пытался не выдать себя, засмеявшись, но доли секунды, на которую он медлил, было достаточно, чтобы понять: я угадала.

Меня всегда смущало его умение оказывать в двух местах одновременно, всегда быть в курсе дел, везде успевать. И если бы не дурацкий ошейник, который они таскали на шее, пряча под ворот рубашки, я бы даже не стала задумываться, что передо мной периодически появляются разные люди, носящие одинаковое лицо.

— Так кого из вас зовут Максимом на самом деле? Или ни одного?

— Ты такая фантазерка, — по акульи улыбнулся он, но я покачала головой:

— Поздно ломать комедию. Если я узнаю, у кого Библия, он пойдет на мои условия?

— Сначала найди ее, потом решим, — холодно отчеканил Максим, прекращая разговор. К приходу Леши мы сидели по разным углам, недовольные друг другом.

— Ночевать остаемся здесь, завтра с утра трогаемся дальше. Спим по очереди, сначала ты, потом я.

— Меня тоже дежурить заставите? — ехидно поинтересовался наш пленник, но Белогородцев обрубил его:

— Пасть захлопни.

Мы расстелили на полу куртки, сворачивая их в подобие гнезда. Лешка развязал Макса, но лишь для того, чтобы перекинуть веревку через столб, расположенный в середине комнаты. Я легла поближе к Пашкиному брату, накрываясь его курткой. Стало тихо; на улице пели сверчки, да так громко, что казалось, будто их звуки раздаются над самым ухом. Я стащила с себя сырые носки и джинсы, потихоньку согреваюсь в сухом тепле. Леша с равнодушием наблюдал за моей возней, Макс притворялся спящим.

Чем сейчас занят Тимур? Я так и не смогла привыкнуть к тому, что его зовут Валерой, — не шло ему это имя. Когда мы увиделись впервые, в Новокамске, я почти не запомнила его лицо. Стоя среди толпы, не сводившей взглядов от снижающегося вертолета, я испытывала только ужас, продолжая искусственно улыбаться. А когда ко мне подошел Кайгородов, я и вовсе была близка к тому, чтобы упасть в обморок. Фотографы щелкали затворами, а я очень надеялась, что людям заполнятся национальный костюм, красная помада и густой слой макияжа на лице, а не я сама.

Только один раз мы встретились с ним глазами, когда он слегка нахмурился, прожевывая кусок, а я призывала все силы, чтобы не двигаться и не трястись от страха. Красивый, холеный, он выглядел, как герой из романов про миллионеров. «Ему всего лишь станет плохо, — утешала я себя, — а дальше все будет нормально».

И когда Валерий начал задыхаться, я побежала прочь, против потока любопытных, спешивших увидеть, что там произошло. Иномарка Макса ждала меня за оградой, и я прошла беспрепятственно, на ходу сдирая с себя костюм, мимо охраны. Почти не скрываясь, мы уехали, и я все это время верила, что с Кайгородовым не случилось ничего страшного, пока не наткнулась на статью о том, что его не стало.

В тот момент на моем личном кладбище появился еще один крест, вбитый моими руками.

И все же никак, никак образ Тимура не вязался с Кайгородовым, словно в моей реальности существовало два разных человека, которые никак не желали складываться в один-единый пазл.

Устав ломать голову, я провалилась  в сон ощущая, как рядом пристраивается Самсон, и его теплый бок колет ладонь короткой щетиной.

Когда Леша принялся будить меня, тихонько касаясь плеча, я долго не могла проснуться. Открывала глаза, и казалось, что вокруг черная пустота. Тяжелые веки смыкались снова и снова, пока я, не собрав волю в кулак, не села, ощущая головокружение.

— Сколько время? — спросила шепотом, почти вслепую нашаривая одежду.

— Полчетвертого, — также тихо ответил Леша, протягивая мне мои вещи, — я посплю час, потом выдвигаемся.