Особое обстоятельство

— Боюсь, что наоборот.

На языке закрутилось сразу несколько вопросов, но я промолчала, опускаясь на свою полку. Тимур тщательным образом просмотрел содержимое своего чемодана, и жестом предложил мне заняться тем же.

Ничего нового в моих вещах не обнаружилось, разве что я не досчиталась кружевных стрингов, о чем и поведала мужу.

— Не думаю, что нас посетил фетишист.

— Хочешь сказать, я где-то посеяла свои трусики?

— Я не хочу разговаривать о ваших трусиках, — отрезал Тимур и отвернулся.

Зло захлопнув крышку чемодана, я ногой пихнула его под полку и села, скрестив руки.

— Черт-те что творится.

— Вот и расскажите подробнее, — с обманчивой вежливостью попросил мой спутник.

— Я знаю не больше твоего. И прекрати мне выкать, бесишь.

— Мое предложение о паре уроков вежливости все еще в силе.

Я воздела глаза к потолку, надеясь, что Тимур отстанет, но в упрямстве ему не было равных.

— Бро не посвятил меня в подробности.

— Бро? — вскинул брови Тимур.

— Я не знаю его настоящего имени, вообще ничего. А он наблюдает за мной, за нами, может, даже сейчас. Большой Брат, Бро, ну?

Байсаров сохранял серьезное выражение лица, но казалось, что глаза его смеются.

— Ой, всё, — отмахнулась я, — подробностей не знаю, в лицо никогда не видела.

Он ничего не ответил, позволив мне завершить разговор первой. Я вытянула из сумки зубную пасту, щетку и отправилась чистить зубы, надеясь, что сегодняшний день, да и вся эта поездка, закончатся как можно быстрее.

Ночью я долго не могла устроиться.

Тимур уснул практически сразу, стоило его голове коснуться подушки. Возможно, поначалу он только притворялся, но сколько я не вслушивалась в его дыхание, не могла различить фальшивых ноток.

Мерное покачивание и стук колес совсем не убаюкивали, напротив: я испытывала некую тревожность, задумываясь, что ждало нас впереди. Обычно Бро давал более четкие задания, и мне не приходилось гадать, что случится на следующем повороте. Я знала конечную цель маршрута, но в этот раз все было иначе.

Начиная с того, что мне пришлось работать не одной. Я снова бросила взгляд в сторону Тимура, по лицу которого скользили лучи света от уличных фонарей. Длинные ресницы отбрасывали глубокие тени под глаза, и сейчас он казался еще суровее, чем днем.

Я закрыла глаза, устало потерев переносицу.

В такие моменты на меня накатывало депрессивное настроение, и я начинала копаться в прошлом, будто была еще возможность что-то изменить.

— Вы сегодня будете спать или так и планируете вздыхать всю ночь?

Тимур заговорил неожиданно, заставив меня вздрогнуть, не меняя положение тела и не открывая глаз.

— Черт, напугал, — выдохнула я, снова укладываясь. — Ты же спал.

— Невозможно спать, когда кто-то под ухом очень громко думает о своей никчемной жизни.

— Да пошел ты, — разозлилась я, отворачиваясь к стене и натягивая одеяло на голову.  И как бы я не была возмущена его словами, в глубине души таилась мысль, что он прав — на данный момент моя жизнь и вправду была никчемной.