Белый край

Жутко представить, что он видел. Я хотела показать, что не убогая, а сама взяла и рухнула на ровном месте. Меня запомнят, как неуклюжее создание. Лучше бы осталась в городе, или вовсе не вылезала из кровати сегодня.

Хоть бы Нэмьер прошел мимо и не смотрел на меня такую. Но нет, он замер рядом и повторил:

— Что ты здесь делаешь?

Слов не находилось. Уткнуться бы носом в траву и подождать, пока он уйдет.

— Ничего, гуляла.

Было так стыдно, что голос дрожал. Наверняка я растрепала волосы, пока отбивалась от мертвой кошки. А Нэмьер будто видел растерянность и улыбнулся. По-доброму, но так и чувствовался подвох.

Он протянул руку и помог мне встать на ноги. Я успела забыть, какой приятной бывает мужская сила, как сладко видеть собственные маленькие ладони, утонувшие в его. А когда брат лорда тянул меня вверх… мгновение в чужой власти сводило с ума.

Я так и застыла, позволяя ему разглядывать себя.

— Гуляла? — спросил Нэмьер и хитро прищурился. — И только?

Он улыбнулся шире. Боги, неужели заметил мое отношение? Губы сами собой раскрылись, но сказать было нечего. Или просто посмеяться? Негодяй пытал меня, буравил глазами и ждал интересного ответа, как в библиотеке.

— Идем, леди не стоит ходить здесь одной, — сказал он и отвернулся.

Вид его безразличного затылка успокаивал, но радости это не принесло — думаю, Нэмьер действительно заметил мои чувства. Он ведь был старше, а я не умела скрывать их. С Ласвеном этого не требовалось, да и не привлекал он меня так же сильно.

Сейчас все было по-другому. Чище, наверное, без дурных мыслей и желания идти наперекор правилам. Не стоило поощрять это, но знай я о разоблачении отца, то больше ценила бы старую жизнь. Я бы попрощалась с Ласвеном перед отъездом, сказала бы родителям о своей любви, поддержала бы Осберта; не хотелось допускать очередную ошибку, а после оплакивать утерянные радости.

Мысль придала смелости.

— Что вы делали в таком месте? — спросила я и закусила губу от смущения.

Хотя нет, было не стыдно, а гадко от своей слабости. Нэмьер ответил на удивление спокойно:

— Разговаривал с другом, Рогиром Дайли, ты помнишь его?

— Да…

Не стоило забывать, что рядом был чародей. Неужели он и впрямь сидел там и разговаривал с мертвецом? Это звучало дико, при воспоминании о духе в спальне у меня волосы на голове шевелились, а тут целое кладбище таких. Я качалась из стороны в сторону: то тянуло к Нэмьеру, то подальше от ограды, рядом с которой он шел.

— Не стоило ему так открыто поддерживать Арантака. Его предупреждали, но… — вздохнул брат лорда.

В Ильмисаре не было преступления хуже этого. Боги, по крайней мере одного здесь точно закопали живьем.

— Думаете, Арантак злой? — спросила я.

Сейчас меня это не интересовало, только бы говорить о чем-то и не думать о кладбище.

— Нет, он такой же, как и все боги. Просто его учение грозит разрушить наш образ жизни. Этого никто не хочет.

Нэмьер задумчиво посмотрел вдаль. Сомневаюсь, что он произнес заготовленную фразу, как делали все. Люди с опаской говорили на подобные темы, и искренний ответ поразил меня. Сразу стало уютно, а страхи забылись. Вот бы побыть здесь еще и поближе узнать Нэмьера. Разве есть в мире еще подобные ему, столь же честные и необычные? Не верю.

Мы дошли до внутренней стены. Она оказалась ближе, чем в первый раз, и дорогу перегородила груда каменных блоков и их осколки. Странно, что их еще не растащили.

С такими-то длинными ногами брат лорда легко пробирался через них. Он держал меня за руку и помогал — только бы ладони не намокли. От волнения я не могла спокойно дышать, все забавы с Ласвеном показались детскими играми. Меня будто раздели, хотелось спрятаться… или чтобы Нэмьер посмотрел?

В голову полезли ужасные мысли. Особенно когда пришлось вскарабкаться на большой камень. Брат лорда спрыгнул с него, а после обхватил меня за талию и помог спуститься. Я затаила дыхание, оно мешало чувствовать его пальцы, напряжение. Все происходило медленно — какой же он сильный, на лице ни один мускул не дрогнул.

Снова мгновения чужой власти, мне не забыть их скоро. Но даже когда я оказалась на земле, Нэмьер не отстранился. Он просто стоял и смотрел, думал о чем-то.

«Упавшие камни можно было обойти, но мы направились именно к ним», — мелькнуло в голове.

Догадка казалась несуразной. Тут Нэмьер резко наклонился ко мне, и сердце сжалось. Я видела, как приоткрылись его губы и чувствовала тепло. Нельзя было позволять! Точнее, было страшно — это не мой простой Ласвен, это чародей. Старше, красивее, сильнее…

Я отвернулась, не хотела ранить себя, мы ведь скоро расстанемся. Нэмьер не отступил и прижался лбом к моему виску. Когда его руки оказались под плащом? Боги, ткань платья не защищала, она только подчеркивала касания своим шорохом.

— Не наказывай меня холодностью, прости уже, — заговорил Нэмьер, — вспомни, сколькое нас связывает, не рушь все из-за обид.

Он выдыхал слова между поцелуями, обнимал меня все крепче. Как же хотелось повернуться, раскрыть губы и забыть обо всем. Я бы так и сделала, но мешало сказанное.

— Вспомни о нас, вспомни ночи, — шептал Нэмьер.

Он обхватил мою голову руками и попытался повернуть к себе. Губы скользили к щеке, мягкие, горячие.

Калсан угадал — они с Бригитой были близки. Этим все не кончится, он потребует большего, но я не могла! Только не так, я собиралась замуж, чтобы честно…

— Вспомни.

— Не помню.

— Вспомни. — Нэмьер поцеловал уголок моих губ.

— Не помню! — Я изо всех сил оттолкнула его.

Стало холодно и пусто. В животе тянуло, все естество требовало чего-то и терзало меня. Хотелось, чтобы брат лорда снова подошел. Пусть нельзя, но так хотелось чувствовать его, покоряться.

— Я тоже не помню, — сказал он с привычной хитринкой в голосе.

— О чем вы?

Воздуха не хватало, и думалось с трудом.

— Ты же догадалась, что меня насторожило твое появление вместе с Калсаном. Я все еще стараюсь подловить тебя. Вдруг ты вовсе не Бригита? Было бы странно, вспомни ты то, чего не было.

Договорив, он улыбнулся. Просто взял и улыбнулся, будто все хорошо! А если бы я поддалась, тогда что? Он уложил бы меня на землю и взял прямо здесь, а после раскрылся бы с такой же улыбкой?!

— Вы… разве так можно?.. — говорить внятно не получалось.

Этот лжец и распутник использовал меня, забавлялся! Его следовало поставить на место, но как? Он ведь из семьи лорда, я ему не ровня и не имела права забываться.

Лицо пылало от беспомощной злости, а Нэмьер смотрел на меня с любопытством. Его щеки и губы порозовели, делая облик невероятно притягательным. Далекий, запретный, но именно в этот миг такой родной — я уже все простила и старалась не подать вида.

Плащ Нэмьера распахнулся. Под ним был темно-синий камзол с расстегнутыми на груди пуговицами. Виднелось кружево нижней рубашки; наверняка она нагрелась и пахла духами, мужским телом, мылом. И как я не заметила?

Обратно мы вернулись по одному. Перед сном мне не давал покоя его запах — это же так интимно, так пьянит и придает смелости. Жаль, что волнение все испортило. Не стоило отталкивать Нэмьера, в одном поцелуе не было бы вреда.

От обиды хотелось стукнуть себя по лбу. Когда еще мне достанется столь прекрасный мужчина? Видимо, на роду написано обниматься с подобными Ласвену. Он был хорошим, но слишком простым и вряд ли дорожил мной. Другое дело Нэмьер.

Я улыбалась в темноте и чувствовала, как краснеют щеки. Его тянуло ко мне, иначе не было смысла устраивать спектакль. Подослал бы кого-нибудь другого, вот и все.

Радость не передалась сновидениям, и до утра меня терзали кошмары. Снились жуткие «ручьи», которые мы с Калсаном видели у стены. Будто они тянулись через мою комнату, блистая и похрустывая в темноте. Становилось холоднее, на потолке плясали тени, чудились звуки… Образы смешивались во что-то неясное и бестолковое, и длилось это издевательски долго.