Малышка с секретом

- То-то же! … Велено идти животине дать, так ничего отлынивать, пока другие работают… - сказал батька поучительно, с легкой полуулыбкой смотря на меня.

 Пройдя за угол печи, батюшка увидел, что матушки и там нет, обратился ко мне подходя к моей лавке и усаживаясь:

- А, где мамка и сестрица твоя?

- Скорее всего у Франы дома… - ответила я, хмурясь от воспоминаний о причине по которой они там оказались.

- Чего эт мамка туда направилась? Они ж вроде с Рогнедой не подружки… Да и Корокоза она не терпит… - спросил озадаченно отец.

- Рогнеда раньше времени разрешилась, а мы с Боянкой Франку заплаканную увидели, когда она к старосте бежала, чтоб он Сению привез. Ну вот я и вызвалась на нее поглядеть…Я ж ведунья...

- Тебе-то это с чего понадобилось? Ты ж малышка еще совсем! И что, что ты ведунья? Всему свой срок есть... На кой чёрт вам девчонкам на такое смотреть? – вызверился батька, крича, вскочил с постели . – Кто вам волю дал? А мать, где была? … Ты, что ж глядела на родины Рогнедины? Да, как же так? – бесился мужчина распаляясь и ходя, туда-сюда перед немного напуганной его криками, мной.

В этот момент, в горницу вошла весьма спокойная и довольная матушка с Боянкой на пару.

- Ты чего тут расшумелся? – спросила матушка, проходя к печи и взявшись ее разжигать.

Отец замер так и не сделав очередной шаг, обернулся к ничего неподозревающей жене и как-то заискивающе, и злобно спросил:

- И ты еще спрашиваешь? – сощурив глаза, проговорил батюшка. – А то, что дочери твои, что даже не просватаны еще, уже родины видели, это ничего? Это тебя не заботит? – все громче и громче говорил батька, заводясь по новой.

Матушка растеряно и возмущенно смотрела на него, замерев у печи с полотенцем в руках.

- Ты чего это голос на меня повышаешь? Да ежели хочешь знать, я узнала, что они там, когда уже поздно было их разгонять… – выкрикнула в ответ обиженно матушка. - Да и к тому же Боянка и не видела ничего, а Ведка Сении помогала и вот та, тоже вовсе не прочь была, что твоя дочка там осталась…, да она даже помочь сумела… - с нотками гордости в голосе ругалась мама. - И Рогнеда хвала богам жива осталась, благодаря твоей дочери между прочим, хоть и слабая еще… Так что не че на меня тут орать! … Я за ними обеими проследила и ничего дурного они не увидели… Понятно? – бушевала матушка, бросив в отца полотенце и выбежала из избы.

Отец стоял как столб, с неопределенным выражением на лице. Боянка, во время родительского диалога, присев тихонько на лавку, виновато глядела в тол. А я же просто рассматривала произошедшую на моих глазах сцену, не зная, что и думать. Батька отмерев, яростно топая сапогами тоже вышел. Сестрица проводив его взглядом, тяжело вздохнула, встала и принялась греть еду на обед. Я тоже поднялась, чтоб ей помочь. Мы все делали молча, чувствуя за собой вину в ссоре родителей.

- Да уж, вот так дела… - думала я, расставляя миски и ложки по столу. - Хотя отца можно понять, нам же по идее еще детей рожать, а такое зрелище может не то что напугать, но и напрочь отбить любое желание спать с мужем, а уж тем более рожать ему кого бы то ни было. А батюшка видимо очень переживает за наше душевное равновесие.

- Пойду кликну всех к столу. - сказала я сестре и вышла.

Пройдя через сени, где близнецы успели натоптать и дорожкой, от открытой входной двери, шли кучки пыли. Я вышла на крыльцо. Воздух был полон летним зноем и тяжело проникал в легкие, будто высушивая их при каждом вздохе.

- Понятно почему близнецы спорили, кто пойдет свиней кормить. В такую жару только дома бы и отсиживаться… Прямо испанская сиеста. – думала я, проходя за избу в поисках родных.

Выйдя из-за угла, увидела умывающихся из ведра у колодца близнецов и Зелеслава. Они раздетые по пояс, весело охали, плеская на себя холодной колодезной водой. Пройдя к ним ближе, сказала:

- Пойдемте снидать, мы на стол уже накрыли… - улыбаясь глядя на них, произнесла я.

- Угу, щас придем… - ответил Бивой, закончив полоскаться, отошел в сторону.

Его место занял Бенеш.

- А Отомаш где, и батька с мамкой? – уточнила свое дальнейшее место поисков.

- Отомаш Кучура поит, а батька в амбар вроде пошел… - пробормотал Зелеслав, задирая голову и прикрывая глаза, от бьющего в них солнца.

- Ладно, скорее давайте… - бросила я и пошла к конюшне.

Преодолев весь двор, я зашла в открытую дверь сарая, где проживал наш коняшка и увидев чистящего вилами навоз Отомаша, произнесла:

- Братец снидать идем скорее, уже накрыто…

- Да, щас закончу и приду… - ответил парень, поднимая на меня глаза и продолжая дальше заниматься уборкой, но уже пошустрее.

- Да, все голодные… А голод не тетка… - усмехнулась я самой себе.

Вернувшись на заднюю часть двора и заметив, что братья уже ушли от колодца, прошла мимо курятника и подошла к приоткрытой двери амбара. Но услышав, характерные, для близких отношений между мужем и женой, шорохи и вздохи, замерла, так и не притронувшись к двери, развернулась и быстро пошла к дому.

- Сами придут, когда смогут… - думала я. - Вот и помирились родители… А что, способ неплохой и весьма действенный… - размышляла я, преодолевая крыльцо и уже подметенные от грязи сени, входя в горницу, где уже собрались близнецы, Зелеслав и Боянка.

Устроившись на лавке, и обведя всех взглядом, стала вместе со всеми ждать родных. Минут через пять пришел Отомаш, он отряхивая влажные волосы, сел на свое место и спросил у нас:

- А, родители где?

- Они сказали не ждать их… - пробормотала я, смотря на него прямо, чтоб не натолкнуть брата на какую бы то ни было подоплеку в моих словах.