Страница 40 из 71
***
Оба замолчали, тяжело дыша и сверля друг друга взглядами. Похоже, их слышала половина поезда.
— А ты не задумывалась, что сама никогда не позволяла разглядеть тебя настоящую? — Гаррет понизил голос: — Ты права. Ты была мне другом, ничего больше. Ни намеком не дала понять, что… между нами что-то есть. И ты была так напугана, когда только появилась в гильдии, что я не воспринимал тебя как женщину. Впрочем, за это просить прощения не собираюсь, ты именно к этому и стремилась.
Перри покачала головой, но в глубине души согласилась с ним. Намного проще было любить его на расстоянии, зная, что ничего не выйдет. Сейчас все усложнилось…
Гаррет сделал еще шаг и обхватил ее лицо:
— Куда ты направлялась?
Перри вырвалась и, взметнув юбками, отошла к окнам, пытаясь успокоить колотящееся сердце. Легче думать о причине побега, чем обо всех тех чувствах, в которых она никогда не осмелится признаться.
— Не могу сказать.
«Ничего».
— Ты хоть понимаешь, как мне больно? Проклятье, Перри, куда ты направлялась? Собиралась покинуть город навсегда? Намеревалась ли ты вернуться? От чего ты бежишь?.. Дело во мне? — закончил Гаррет сдавленным голосом.
— Мне просто… надо было… — Перри запнулась. Если бы Гаррет узнал о том, что с ней случилось, то, несомненно, отправился бы разбираться с герцогом. Так уже бывало: он не единожды вставал между шлюхой и ее сутенером или между нерадивым мужем и женой.
В таких случаях Гаррет терял свою хваленую жизнерадостность, в нем проявлялась тьма, ярость против тех, кто обижал женщин. Он не смог помочь матери и видел ее отражение в каждой сломленной женщине. Нельзя ему позволить сцепиться с герцогом, тот убьет Гаррета без колебаний.
— Ты мне не скажешь, — заключил Рид, глядя на упрямо поджавшую губы Перри. — Черт побери, ты же знаешь, что мне можно доверять. — Он смягчился. — Я тебя не обижу и не позволю никому другому причинить тебе вред.
Вот в этом-то и проблема.
«Я защищаю тебя».
— Я собиралась отправить тебе письмо из порта.
Надо же как-то поведать о своих подозрениях в отношении Хага, чтобы больше ни одна женщина не пострадала от этого чудовища.
— Из порта? Значит, ты намеревалась покинуть Англию? Мы бы вообще еще когда-нибудь увиделись?
— Нет, — прошептала она.
По лицу Гаррета пронеслась тысяча эмоций, будто Перри двинула его под дых.
— Итак, ты не желаешь сказать, куда направлялась и почему. Как же мне не переживать? Как не думать, что я сделал что-то не так?
— Я бы осталась с тобой, если бы могла.
— Тебе кто-тот угрожает?
Вот почему Гаррет был столь опасен. Гнев лишь ненадолго ослепил его. Нельзя позволить ему задуматься над сложившейся ситуацией. Перри лихорадочно попыталась найти выход из положения. — Нет, нет, дело не в этом, просто… — Сердце болезненно сжалось в груди. Придется намеренно обидеть Гаррета. От перспективы затошнило, но Перри вскинула подбородок и посмотрела ему в глаза: — Я… я просила тебя оставить все по-прежнему. Не желала делать тебе больно, Гаррет, но ты продолжал давить. Прости, но я не испытываю к тебе тех же чувств, что ты ко мне. У меня есть… другой.
Гаррет уставился на нее.
— Ты лжешь, — прошептал он. Но впервые в жизни Перри увидела в его глазах сомнение.
— Нет, не лгу, — с трудом парировала она.
— Кто? Кто он? — Его глаза зажглись странным фанатичным огнем. — Это Бирнс, да?
— Что?
Он схватил ее за руки, сверля темным взглядом.
— За последний месяц, когда я поставил вас работать вместе. Боже! — Гаррет прижал пальцы ко рту. — Проклятье, я сам виноват…
Перри не могла произнести ни слова.
Вдруг Гаррет моргнул.
— Нет, нет, ты бы не стала… — Он угрожающе прищурился. — Ах ты, маленькая лгунья…. Ты совершила одну ошибку, милая. Не стоило приходить ко мне прошлой ночью, если теперь утверждаешь, будто любишь другого.
— Я не лгу, — отчаянно возразила Перри.
— Правда? — Он сжал ее подбородок и заставил посмотреть себе в глаза. Она почувствовала, как по спине побежали мурашки. — То есть ты пришла прошлой ночью, отдавалась моим ласкам и при этом думала о другом? — Какие опасные у него глаза. — Ты умна и хорошо меня знаешь, но и я не дурак, Перри. — Гаррет помрачнел. — В большинстве случаев. Причина твоего побега не я.
— Дело именно в тебе! — крикнула она, толкая его в грудь и молясь, чтобы он ей поверил.
— Докажи, — прошептал Гаррет, наклоняясь к ней. Его губы почти касались щеки, твердое тело прижималось вплотную, и Перри почувствовала, что тает. — Докажи, что ничего ко мне не чувствуешь. Докажи, что я для тебя ничего не значу. — Запустив пальцы в ее волосы, Гаррет сжал пряди в кулаке. — Докажи, что между нами лишь ложь.
И накрыл ее губы своими.
А она еще вчера посчитала его несдержанным. Наивная. Тогда он был очень нежен, а сейчас… Его тело дрожало от ярости, желания и отчаянной жажды обладать.
Она не могла сопротивляться.
Перри застонала, и их языки встретились. Какое сопротивление? Теперь уже она вцепилась в волосы Гаррета, чтобы удержаться на ногах и не упасть под его напором.
«Если я сдамся, то пути назад не будет… А потом он умрет».
Перри со стоном оторвалась от губ Гаррета. Если он снова ее обнимет, у нее не хватит силы воли снова ему воспротивиться. Гаррет сжал запястье, и Перри машинально постаралась освободиться, повернуться и заломить ему руку за спину…
Однако Гаррет уклонился и вместе с ней развернулся в противоположную сторону, словно в танце. Перри впечаталась спиной в деревянную доску. Гаррет завел ей руки над головой и зажал своим телом. Она и глазом не успела моргнуть.
Во время их тренировочных боев он никогда так не делал. Она считала, будто одерживает над ним верх… А он просто позволял ей так думать.
— Ах ты ублюдок!
Гаррет раздвинул ей ноги коленом, уперся локтями в стену по обе стороны от Перри и наконец оторвался от ее губ, тяжело дыша. Черные сверкающие глаза обжигали. Боже милостивый, как он силен! Перри попыталась пошевелиться, убежать, но тщетно.
Гаррет зажмурился, приоткрыл рот в беззвучном стоне и потерся об нее.
— Давай, моя дикая птичка, — прошептал он, упираясь твердым членом в средоточие ее желания. — Я знаю, ты сумеешь освободиться… если захочешь.
Перри перепробовала все известные способы. Извивалась и вырывалась, но ничего не выходило, потому что все время чувствовала его руки, губы… Перри повлажнела и желала его так страстно, что сознавала лишь пустоту внутри…
Со стоном она прекратила сопротивление. Они впились друг в друга взглядами. Гаррет понял, что Перри капитулировала, почувствовал это по ее предательскому телу.
— Нет, — простонала она, отворачиваясь.
— Никого другого не существует, признайся, — потребовал он и прикусил мягкую кожу ее горла.
Она ощутила его острые зубы, огонь, что разлился по телу. Снова двинулась, но уже не для того, чтобы вырваться.
— Скажи, — выдохнул Гаррет, переплетая их пальцы.
Перри крепко зажмурилась от наплыва чувств.
— У меня нет другого. — Никогда не было и не будет, это стало ясно с самой первой ее встречи с Гарретом.
Повисшую тишину нарушало лишь их прерывистое дыхание. Гаррет расплылся в триумфальной улыбке.
— Я все равно не могу остаться, это признание ничего не значит, — остудила его пыл Перри.
Гаррет заглянул ей в глаза.
— Еще как значит. — И наконец отпустил. Она сползла вниз, дрожа от желания, но все же пыталась сдержать собственный вихрь чувств.
— Давай прощаться, — прошептала Перри.
— Я тебя не отпущу. Ты мне нужна, — упрямо возразил Гаррет.
— Прежде я не была тебе нужна.
— А теперь стала.
Поезд стал покачиваться из стороны в сторону. Перри глянула в окно.
— Мы подъезжаем к следующей станции. Тебе пора сесть на обратный поезд.
Их тела терлись друг о друга, нежно и вместе с тем мучительно. Гаррет сердито взглянул на Перри, по-прежнему не позволяя ей отойти от стены. Заскрипели тормоза, из трубы повалил столб дыма. Поезд дернулся и встал на станции, в коридоре послышались голоса. Но Гаррет не уступал.