Закаленные страстью

— Сайкс кому-нибудь угрожал? — Гаррет насторожился.

— Да не, он — тихоня. Никогда не орет, просто… смотрит. Аж мурашки по коже.

— Сколько он здесь проработал?

— Да уж полгода как, если я верно припоминаю. Точно и не вспомню.

Гаррет задал еще несколько вопросов, но очевидно произошедшее сильно потрясло Мэллори. Даже ЭСХН не смог его увлечь.

На улице творилось невообразимое. Зеваки облепили заграждение и требовали подробностей. Гаррет рассмотрел пару знакомых лиц: журналисты с увесистыми круглыми камерами. Наверняка выискивают его. Ничего, подождут. Есть дела поважнее. Гибсон подтвердил, что вторая жертва мертва; скорее всего, заражение крови, учитывая недавнюю операцию. Элис дали настойку опия, сейчас доктор занимался ей.

Гаррет услышал звук шагов и, обернувшись, увидел Перри. Ее губы посинели от холода, она дрожала, обнимая себя за плечи. Гаррет огляделся в поисках одеял, что достали из медицинского фургона.

— Ты что! Ты же продрогла! — Он завернул Перри в одеяло. — Залезай рядом с Гибсоном и возвращайся в Гильдию. И пока не примешь горячую ванну и не переоденешься, на глаза не показывайся.

— Я в порядке.

— Перри!.. — рыкнул Гаррет.

— Ты тоже промок.

Рубашка Гаррета прилипла к груди.

— Я приеду, как только раздам приказания ястребам.

Из Гильдии прибыло подкрепление, чтобы помочь прошерстить лабораторию и отвезти все в штаб, где изъятое можно спокойно осмотреть.

— Скажи Гибсону, чтобы проверил девушек на вирус. Та, что мы вытащили последней, Эва — голубокровная.

— Точно?

— Я видела ее глаза, Гаррет. Она жаждала моей крови.

Только теперь Гаррет вспомнил, что руки Перри разбиты. Но как только попытался их рассмотреть, она отдернула и спрятала запястья. Гаррет почувствовал волну гнева, но смог ее подавить и убедил себя оставить Перри в покое. Они поговорят потом, когда у них будет на это время. Тогда он сможет спокойно сесть и удостовериться, что она не сильно пострадала.

— Поезжай-ка с Эвой, — распорядился Гаррет. — Она напугана и не понимает, что происходит. Ты через это прошла…

Что-то мелькнуло в ее глазах, вероятно страх. Мелькнуло и погасло.

— Я попробую поговорить с ней. Сейчас она не отпускает от себя Бирнса.

Оба посмотрели в сторону фургона, где Бирнс подсаживал спасенную на переднее сидение. А затем принялся растирать Эве руки, чтобы согреть.

— Может, у Бирнса еще не все потеряно, — удивленно заметил Гаррет.

— Ты видишь в нем лишь соперника. Он не особо болтлив, но заботится обо мне, когда мы работаем в паре. Не квохчет надо мной, как ты, но всегда первым идет под огонь.

Гаррет вздохнул и провел рукой по мокрому затылку.

— Иди. Прими ванну. Это приказ. И передай Дойлу, пусть удостоверится, что ты высохла и отогрелась.

— Вот еще, — огрызнулась Перри и направилась к фургону. — Я в состоянии о себе позаботиться.

Гаррет еле сдержал улыбку. Как только Дойл ее увидит, она окажется в подземной парильне, ей доставят графин крови и приготовят халат и тапочки. Возможно, Перри и не догадывалась, но все мужчины в Гильдии тайком ее опекали.

— Иди уже, леди сокол. Я буду чуть позже, когда разберусь с этим бардаком.

Глава 11

— Ты что, все-таки отправил ему сообщение? — прорычала Перри, без стука врываясь в покои Гаррета.

Он остановился, прекратив натягивать чистую белую рубашку, и посмотрел на нее. Этот цвет ему шел. Они слишком часто носили только черный, хотя белый оттенял яркую голубизну его глаз и блестящие каштановые волосы. Гаррет быстро застегнул пуговицы на груди и перешел к манжетам.

— Отправил сообщение кому?

— Дойлу.

Гаррет слегка улыбнулся и продолжил бороться с пуговицами.

— Как я понимаю, тебя вымыли и обсушили.

— А также накормили, напоили и отругали, — добавила Перри, подходя ближе. — Давай сюда, помогу. — Она обхватила его запястье, продевая пуговицу сквозь прорезь в ткани. От ее прикосновения Гаррет напрягся. — Благодаря вирусу руки у меня уже зажили, но он все равно обмазал мне их какой-то вонючей гадостью.

— У Дойла нет дочерей. Прояви снисходительность.

— Но и ты мне не отец, — напомнила Перри.

— Ни в коем случае. А еще не брат и не кузен.

Повисло тяжелое молчание, будто оба только осознали, что ляпнули. Покраснев, Перри перешла ко второму манжету.

— Смотрю, ты решил сделать перестановку.

Он последовал за ней к тому, что осталось от бывшего кабинета Линча. Книжные полки пустовали, вечно заваленный бумагами рабочий стол также был чист. Кто-то принес турецкий ковер и пару красных кожаных диванов и поставил их перед огромным камином. Лишь по выцветшему квадрату на стене можно было определить, где раньше висела карта.

Гаррет открыл шкафчик, вытащил оттуда темно-зеленую бутылку и пару винных бокалов и пожал плечами.

— Похоже, пришло время. Устал я от этих книг. Не мои они.

Здесь таилось что-то большее. Перри посмотрела на его беспечное выражение лица и перевела взгляд на бутылку.

— Бладвейн? — В ее состоянии вино ударило бы ей прямо в голову.

Редкий деликатес для незаконно инфицированных. Обычно такое подавали лишь в Эшелоне, а теперь в связи с закрытием слив-заводов поставки и вовсе ограничили.

Гаррет одарил ее одной из своих обезоруживающих улыбок:

— Одна из немногих вещей, которую я оставил из наследства Линча. Все равно с него причитается.

Перри чувствовала себя измотанной и уставшей, постоянно ловила себя на том, что просто смотрит в никуда и вот-вот готова уснуть. Увиденное сегодня пробрало ее до глубины души. Остаток дня она пыталась успокоить Эву и Элис. Тем не менее, приятно узнать, что некоторые вещи не меняются. Они с Гарретом частенько вот так расслаблялись после чудовищных смен. И прямо сейчас ей это просто необходимо. Почти так же, как необходимо было оказаться в его объятиях на том заводе.

Рухнув в уголок одного из диванов, словно марионетка, у которой обрезали нити, Перри подтянула к себе колени и обхватила их руками. Лучше ни о чем не вспоминать. Гаррет здесь, все именно так, как она ожидала. Но это не отменяло возникшей между ними неловкости. А еще казалось, будто прошлое наконец ее догнало.

Доказательств у нее нет, ничего кроме тихого голоска подсознания, который почему-то никак не желал заткнуться. «Ты знаешь, что это Хаг. Он вернулся. Просто усовершенствовал методы».

Но как подтолкнуть Гаррета в правильном направлении, не выдав собственных тайн? Вдруг он как-то свяжет Хага с Монкрифом? А это последнее, чего бы Перри хотела. Монкриф без колебаний зарежет Гаррета. На самом деле, если бы у герцога появились хоть малейшие подозрения касаемо ее чувств к Риду, он уж точно не упустил бы момента.

Гаррет поставил бутылку и бокалы на ковер. Взяв плед, укутал в него Перри и крепко обнял ее, словно не хотел отпускать.

— Как ты?

— Устала. Что не так?

Он сжал губы.

— Это ты угодила в западню. Я должен тебя спрашивать.

— Да, но именно ты ведешь себя странно, а не я. — Перри с вызовом вздернула подбородок. Да, Гаррет знал обо всех ее способностях и достижениях, но нельзя снова выказать страх. Мужчины будут ожидать от нее подобного поведения, а она слишком долго и упорно билась за свою репутацию, чтобы вот так ее потерять.

Гаррет засмеялся, хотя это больше походило на выдох.

— Ты любишь все усложнять, да?

Она к такому совершенно не привыкла. Перри потуже завернулась в плед.

— Понятия не имею, о чем ты.

— Нам надо поговорить о случившемся.

— Сказала же, я в норме.

— А я вот нет. — Гаррет задрожал и потер руки. — Я испугался.

От его слов у Перри перехватило дыхание.

— Ты? Ты же никогда ничего не боишься.

— Я знаю, что порою мы теряем ребят. Издержки профессии. Это ожидаемо. Но… но не тебя. — Его грозовые глаза встретили ее взгляд и уже не отпускали. — На миг мне показалось, что я тебя потерял.