Страница 81 из 109
Сердце тоскливо сжалось. Все это – книги, стол, Винни-Пух – теперь не принадлежали ей. Их хозяйкой была прежняя Люда, человеческая девочка, не имевшая никакого отношения к магии. Люда нынешняя смотрела на них так, как мог бы смотреть вампир через оконное стекло на обитателей дома, куда путь ему заказан.
Вздохнув, Люда вытянулась на кровати и, взяв смартфон, вошла на свою страничку в соцсети. За два месяца без интернета она почти успела отвыкнуть от него, и теперь с удивлением листала новости, смотрела на фотографии друзей и думала, что кто-нибудь из знакомых ей напишет что-нибудь вроде «О, привет! Давненько тебя не было. Как жизнь?»
Разумеется, никто не написал. Разочарованно вздохнув, Люда отложила было смартфон, но внезапно ей пришло приглашение в друзья. «Александр Черников», - прочла она, нажала на кнопку «Добавить», и Черников почти сразу написал сообщение:
«Добрый вечер! Как самочувствие?»
Люда пожала плечами – с чего это он вдруг забеспокоился о ее состоянии?
«Привет. Все в порядке, отдыхаю дома. А что?»
На экране замигал синий карандаш: Черников писал ответ.
«Я за тебя волнуюсь. Все-таки люди редко вот так становятся магами. Мало ли что…»
«Не пугай меня, - быстро напечатала Люда. – Что может случиться?»
Черников прислал картинку – потешного кота, разводящего руками в недоумении.
«Если все нормально, то я тогда спокоен», - ответил он и добавил к сообщению россыпь смайликов. Люда подумала, что это несколько странно: писать ей, задавать какие-то неопределенные вопросы, волноваться непонятно почему. Впрочем, она почти сразу же решила, что в этом нет ничего плохого. Коллега и товарищ не остался равнодушным к ее проблемам. Разве не так ведут себя друзья?
«Ты был прав, - напечатала она. – Помнишь наш разговор на занятии? Сейчас между мной и близкими стена. Прозрачная, но все-таки стена».
Черников прислал грустный смайл и добавил:
«Именно это меня и мучит. Хочется быть с людьми, но нельзя. Ты всегда отщепенец, даже если они об этом не догадываются. Ты заметила, что у магов нет друзей?»
«Не знаю, - ответила Люда. Этот беззвучный разговор сейчас казался ей лекарством: пишешь человеку, который тебя понимает, и тебе становится не так больно, как было сначала. Кто-то готов разделить твою печаль и обиду. – Разве ты не дружишь с Геворгом Ашотовичем?»
Для нее давно не было секретом, что когда-то Черников учился на матфаке Турьевского педагогического как раз под руководством Гамряна. Насколько Люда видела сейчас, их отношения простирались за пределы рабочих.
«Это скорее любовь и уважение к наставнику, чем дружба, - ответил Черников. – А так… Любой маг может улыбаться в лицо и уверять в вечной преданности. А потом прожует и выплюнет, если потребуется. Поэтому мне настолько тоскливо. Я просто устал от всего этого».
Люда вздохнула. Конечно, магия – это, в первую очередь, власть и деньги. Но какой в них толк, если ты смотришь на своего отца и видишь, что он не порядочный и заботливый семьянин, каким представлялся тебе все эти годы, а обычный кобель – уж будем называть вещи своими именами. Ощутив гнев, ударяющий в виски мелкими молоточками, Люда написала:
«Я тебя понимаю, Саш. Узнала сегодня очень неприятную вещь о своих родителях. О папе… Осталась бы прежней – все было бы хорошо, а теперь даже смотреть на него не хочу».
Разумеется, Люда не видела Черникова, но ей почему-то показалось, что он горько вздохнул и задумчиво поднес пальцы к губам. Люда представила, как он сидит в полумраке своей комнаты, и свет от экрана ноутбука падает на его лицо.
«Ох, Люда… Сочувствую. Это как в Библии, помнишь? Сыновья Ноя увидели наготу отца, - помедлив, он добавил: - Мне жаль, что так получилось. Мне правда очень жаль».
Люда вздохнула. Что теперь жалеть… Отец и не знает, что разделил с дочерью груз своих тайных делишек. Будет и дальше строить из себя верного и порядочного мужа, который думает только о семье и своих близких. А мама до сих пор искренне его любит и не подозревает, что по ее любви и нежности – она ведь по-прежнему смотрит на отца с трепетом и теплом, Люда помнила этот взгляд еще из детства – ходят в грязной обуви.
«Мама не должна узнать, - написала Люда. – Ни в коем случае».
«Она не узнает, - заверил ее Черников. – Все будет хорошо».
Почему-то Люда сразу ему поверила.
Зеленый значок, который показывал положение человека в сети, погас – Черников вышел со своей страницы. Люда отложила смартфон на подушку и подошла к окну. На улице шел дождь, по стеклу медленно сползали капли, и знакомый вид на городские окраины становился размытым, таинственным, туманным. Люде казалось, что она смотрит на декорации какого-то спектакля, и занавес готов раздвинуться, чтобы пьеса началась. Ночь Самхейна была самой заурядной, такой, какой и положено быть осенней ночи – дождливой, холодной, полной тоски. В домах, громоздившихся перед Людой, погасли почти все окна – посмотрев на старые часы, висевшие на стене, Люда подумала, что скоро пробьет полночь, уличные фонари погаснут, и мир погрузится во мрак, похожий на то скопление тьмы, которое царило в заброшенной церкви.