Факультет по связям с опасностью

Дербенево оказалось самым настоящим медвежьим углом. Конечно, тут была и школа, и захудалая больница, а в центре громоздились такие же унылые хрущевки, как и во всех городах страны, но от всего – от неуютных старых домов, жителей, провожавших алый автобус странными взглядами, в которых неприязнь смешивалась с какой-то тоской, полуразрушенной церкви на холме – веяло одиночеством, запустением и печалью, словно Дербенево доживало последние дни. Неудивительно, что Мовсесян расправлялся со своими жертвами именно здесь – вроде все у всех на виду, но никому ни до кого нет дела. Когда поселок остался позади, Люда невольно вздохнула с облегчением. Эльдар ткнул пальцем в оконное стекло.

- А вон и колледж, - сказал он. Люда послушно посмотрела, куда показывали, и подумала, что контраст выглядит очень неприятно. На фоне нищеты и запущенности Дербенево ультрасовременное здание колледжа, сверкавшее стеклом и пластиком на фоне прозрачной синевы осеннего неба, казалось куском иного мира, не имеющего никакого отношения к людям. Люда подумала, что местные относятся к обитателям колледжа как минимум с прохладной неприязнью.

- Вас тут подпалить не пытались? – осведомилась Люда. – Из классовой ненависти?

- Людочка, ну у нас же все перекрыто, - ответила рыжая толстушка вместо Эльдара. – Пройдут только свои. Да вы бы видели, что было в том году! Дебилы эти пьяные скачут, вроде пустое место, нету ничего, а пройти нельзя. Попрыгали, морды в кровь расшибли да и разошлись, - она звонко рассмеялась, словно зрелище и правда было невероятно забавным, и спросила: - А вы, кстати, в каком блоке будете?

- Наверно, в нашем, - ответил Эльдар. Толстушка одобрительно кивнула.

- Правильно. Людочка девушка серьезная, она из вас, из раздолбаев, быстро нормальных людей сделает. Кстати, вам, наверно, и историю дадут. Нечаева уволилась.

- Как уволилась? – изумился Эльдар.

- А вот так. Я неделю назад в облоно была, видела ее. Сказала, что в педагогический устроилась на кафедру.

Эльдар завел глаза.

- Никогда-то я ничего не знаю.

Толстушка хмыкнула.

- Ну ты же все в полях.

Люда откинулась на спинку кресла и стала смотреть, как за окном проплывает спортивный корпус – длинное одноэтажное здание, украшенное граффити: баскетболист в прыжке клал мяч в корзину, теннисистки в коротеньких юбочках махали ракетками, и футболист забивал гол. Толстушка была права, говоря о том, что вход сюда только для своих: Люда ощутила, как автобус пересек невидимую черту – это было как быстрое прикосновение к вискам.

«Я что, теперь своя?» - подумала она и удивилась тому, что ей не страшно. Нисколько.

Возможная необходимость преподавать еще и историю пугала Люду намного больше.

 

***

Студенческий городок отстроили с размахом. Пока Эльдар что-то записывал в листках папки, протянутой ему худенькой молодой женщиной, встречающей пассажиров, Люда огляделась и признала, что здесь хорошо, даже граффити, которыми были расписаны все здания, кроме главного, не портили впечатления. Кроме спортивного корпуса здесь было трехэтажное общежитие, библиотека, стены которой украшали, конечно, портреты Пушкина и Толстого, почему-то наряженных вполне современно, планетарий – уж его-то ни с чем нельзя было перепутать, и оранжерея, за высокими окнами которой буйно росла пышная зелень. Эльдар забросил сумку с ноутбуком на плечо и, дождавшись, когда из автобуса выберется заспанный Ваня, который всю дорогу храпел на задних сиденьях, вручил ему ручку Людиного чемодана.

- Давай, брат, помогай соседям.

Люда пыталась было возражать, но Ваня забрал у нее и сумку, произнеся:

- Ну че, пирожков напечешь? Давай на ты, раз уж в одном блоке будем?

Люда кивнула. Она никогда не водила знакомства с растаманами, панками, хиппи и прочими неформалами, но этот Ваня волей-неволей располагал к себе.

- Ладно, напеку, - сказала Люда. – А есть из чего?

- Вроде завхоз говорил, что холодильники затарит, - откликнулся Эльдар. Возле входа в общежитие с ним поздоровалась группа ребят, деловито что-то размечавших на карте. Один из них, низенький и упитанный, чем-то похожий на маленького деловитого жучка, сообщил:

- Эльдар Сергеич! В деканате говорят, что возле леса нявку видели. Можно, мы вечерком прогуляемся, посмотрим?

Эльдар показал ему кулак.

- Даже не думайте. Нявки – это третий курс. Я вас по бучилам ловить не буду.

Паренек разочарованно вздохнул и отвернулся к товарищам, которые, впрочем, ни на минуту не прекратили возни с картой. Войдя в просторный холл, где царила гулкая прохлада, Эльдар открыл шкафчик с ключами и, сняв с гвоздя одну из связок, протянул Люде три ключа на брелоке.

- От блока, от комнаты и запасной, - сказал он. Брелок был питерский, с корабликом Адмиралтейства, и Люда, всем сердцем обожавшая Петербург, подумала, что это хороший знак. – Преподаватели на третьем этаже. Телефон у завхоза, - Эльдар махнул рукой куда-то в сторону коротенькой лестницы, ведущей в цокольный этаж.

- А мобильники? – спросила Люда, двигаясь за Эльдаром и Ваней к лифту. Ваня улыбнулся.

- Нету здесь ни мобильников, ни интернета. В «Одноклассниках» не посидишь.

- Я похожа на тех, кто сидит в «Одноклассниках»? – спросила Люда. Дверцы лифта открылись с мелодичным приятным звоном, выпустив смеющуюся группку девчонок, волочивших какие-то подушки. Одна из девушек, хмурая и бледная, одарила Эльдара таким взглядом, что впору было спрятаться куда-нибудь.

- А че не так? – вопросом на вопрос ответил Ваня. – Все там сидят. Эльдар, скажи?

Эльдар пожал плечами и надавил кнопку с цифрой «три».

- Я в основном по синему, - сказал он. – «Фейсбук» и клоны.