Страница 94 из 106
- Я тут с прошлого года не был, - сообщил бывший денщик, когда Катя осторожно опустилась на краешек кресла. – Предлагаю чаю попить и в магазин спуститься, тут прямо в доме «Семейная выгода есть».
Катя осмотрелась. Квартира была самой обычной, почти типовой – в ней, как ни вглядывалась Катя, не находилось никаких индивидуальных черт, способных хоть как-то намекнуть на хозяина дома. Ни безделушек на полках, ни фотографий, ни даже кактусов в горшочке, ничего – просто неплохая мебель, книги из серии современной литературы, которые продавались в киосках в качестве приложений к пятничной газете и с которых даже не удосужились снять защитную пленку. Квартира казалась декорацией, и Кате почему-то стало жутко при мысли о том, что здесь придется пожить какое-то время.
- Там банкомат есть? – спросила Катя. – Мне бы денег снять, одежду купить, все такое…
- В декабре был, - сообщил Артем и предложил: - Пошли, покажу твою комнату. Только там не прибрано, извини.
Комната, в которой предстояло жить Кате, оказалась очень маленькой и очень настоящей, что ли. Здесь на раскладном столе у стены стоял старенький компьютер с пушистым зеленым монстриком, приклеенным на край монитора, стеллаж был доверху набит книгами, растрепанными журналами, дисками, на стенах живого места не было от постеров к фантастическим фильмам, среди которых скромно притулились несколько почетных грамот, а на диване, небрежно прикрытом пестрым пледом, вольготно расположился огромный плюшевый гусь.
- Я и говорю, не прибрано, - смущенно сказал Артем, вероятно, по-своему оценив восторженное молчание Кати.
- Комната замечательная, - улыбнулась Катя. – Ты тут раньше жил?
- Да, - кивнул Артем. Осторожно обойдя Катю, он взял гуся с дивана и усадил на ковер в углу, словно игрушечная птица чем-то могла помешать гостье. – Ну как сказать, детская, что ли? В гостиной, конечно, порядок, но там соседи за стеной шумные, всегда фестивалят в два часа ночи…
Он смутился окончательно, и Катя, быстро найдя выход из положения, предложила:
- А чего нам чай? Может, пойдем сразу в эту «Выгоду», я деньги сниму, и пообедаем где-нибудь?
Артем вздохнул с облегчением.
В магазине у банкомата Катя удивилась снова, когда на экранчике высветился баланс ее карты. Она пару раз пересчитала нули, а потом спросила у Артема:
- Тем, скажи, пожалуйста, какая там сумма?
Артем посмотрел и назвал. Теперь Катя опешила окончательно – такие деньги она видела только в кино и уж точно не могла предположить, что когда-то сможет заработать хотя бы четверть той суммы, которую отписала ей контора Знаменского.
- А что такого? – поинтересовался Артем. – Оклад, надбавка за вредность, премиальные. Ну ты же серьезными делами занималась, Кать, - он посмотрел по сторонам и сказал: - Сними пару тысяч, и пойдем. А то люди смотрят.
Катя подчинилась.
Через полчаса они сидели в небольшой пиццерии, и Катя, пластая ножом тугой треугольник пиццы, думала о том, насколько же это здорово: быть свободной, ни от кого не зависеть, делать то, что ты хочешь. С нее наконец-то сняли тяжеленные кандалы, которые она таскала с осени, и казалось, что она способна взлететь в любую минуту.
- Никакой магии, - задумчиво промолвила она. – Абсолютно никакой магии.
Артем пожал плечами. Ему, в отличие от Кати, дух свободы не ударил в голову.
- Я одно не могу понять, - произнес он. – Почему тебя все-таки отпустили. Это неправильно, Кать.
Катя кивнула и обнаружила, что недавний аппетит куда-то исчез. Она медленно и с усилием разрезала-таки пиццу на небольшие кусочки и сказала:
- Меня должны были убить. Это однозначно. Ты бы и убил.
Артем выпрямился на стуле, и Катя обнаружила, что впервые видит на скуластом лице своего бывшего денщика какие-то сильные эмоции. Сейчас это была обида, смешанная с презрительной брезгливостью: Артема самым натуральным образом перекосило.
- Я бы не убил, - медленно проговорил он. Его ноздри раздувались, словно голем выпускал пар. – Как ты могла такое подумать?
- А что я еще должна подумать? – вопросом на вопрос ответила Катя, несколько обескураженная таким всплеском эмоций у достаточно меланхоличного Артема. – Это твоя работа. Ты прибирал моих мертвяков и прибрал бы меня.
Артем отодвинул тарелку, внезапно швырнул салфетку с коленей прямо в недоеденную пиццу и широким шагом вышел из зала. Несколько мгновений Катя сидела ни жива, ни мертва, не понимая, что теперь делать, но потом быстро достала из кармана несколько купюр, бросила их на стол и кинулась за Артемом.
Голем обнаружился на улице: он сидел прямо на ступенях, ведущих в пиццерию, и щелкал зажигалкой, задувая возникающий огонек. Помедлив, Катя села рядом с ним, и Артем проговорил:
- Помнишь, ты спросила, когда у меня день рождения?
- Не помню, - испуганно призналась Катя: она в самом деле не помнила и не могла понять, какое это теперь имеет значение.
- Я сказал, что второго мая, - тем же глухим ровным голосом продолжал Артем. – А ты сказала, что я Телец по гороскопу, а все Тельцы упрямые, но в то же время практичные. И спокойные. Помнишь?
- Я не помню, Тем, - с грустью сказала Катя. Возможно, у них и была такая беседа в те дни, когда Катя, попав в центр Знаменского, еще пыталась как-то разговорить денщика и, может быть, даже подружиться с ним.