Страница 9 из 45
Матрена приобняла Полину и ввела в небольшое помещение. Помахала Роману:
— Не волнуйтесь, товарищ полковник, мы с вашей протеже непременно подружимся.
Полина оказалась в небольшом помещении: барная стойка, как в советских фильмах; три столика, накрытых белоснежными скатерками. На подоконниках — герань, в витринах — пирожки, булочки и конфеты. Над всем этим уютным великолепием витает аромат выпечки и специй.
— Если где-то на земле есть рай, то он пахнет именно так, — призналась Поля. — И выглядит — тоже. У вас здесь так… чудесно.
Она не сразу смогла найти подходящее слово. Уставилась на выложенные в витрине пирожки с капустой и с сожалением вспомнила, что карманы пусты. А есть захотелось — неимоверно. И это несмотря на плотный завтрак.
«Наверняка дело в ребенке, — решила Полина. — Вот странно, обычно беременных тошнит от одного вида еды. А у меня все наоборот. Кажется, целую гору пирожков могу съесть. А еще банку соленых огурцов и селёдину. Можно все сразу. И побольше…»
— Вижу, кому-то не терпится снять пробу с моих фирменных пирожков, — заметила Матрена. — Иди, мой руки. Перекусим наскоро и пойдем ватрушки лепить. Нам открываться скоро.
Полина старалась изо всех сил. Выполняла все поручения Матрены, порой даже опережала просьбы наставницы. Работа оказалась совершенно не тяжелой, а напротив, интересной и приятной.
— Впервые за все время пирожки разлетелись до обеда, — удивленно заметила Матрена. — Придется еще партию поставить, офицеры после работы частенько домой берут.
— А я думала, тут всегда так оживленно, — отозвалась на это Полина. — Наверное, сегодня дел мало, вот все и пошли за вкусненьким.
— Вот и нет, — хитро подмигнула Матрена, — не за пирожками приходили и даже не за чаем. На тебя посмотреть. Ради этого солдаты последние денежки выложили. А ты даже не улыбнулась. Что ж ты, как дикарка, в самом-то деле…
Матрена покачала головой. Присела на табуреточку и, подперев руками увесистый подбородок, предупредила:
— Напрасно от женихов нос воротишь. У нас тут полно парней достойных.
Поля проглотила комок, застрявший в горле. Невольно вспомнила о Денисе, а о его ребенке она не забывала ни на секунду. Какие тут ухаживания? Какие улыбки?
— Простите, но мне сейчас не до отношений, — призналась Поля. — Я не со зла не улыбаюсь, просто…
— Да плюнь ты на того Дениса, петуха недоделанного, — в сердцах бросила Матрена. — На нем свет клином не сошелся. К другим присмотрись. Ты мне вот что скажи: с Романом Николаевичем тебе как живется? Не обижает тебя, не неволит?..
Поля нервно повела плечами. Похоже, все в воинской части уже знали, к кому она приехала. И с кем осталась.
— Роман Николаевич — лучший человек из всех, что я встречала, — призналась Поля. — Ни к чему он меня не неволит. И не обижает.
— Вот и славно, — легко согласилась Матрена. — Главное, чтоб тебе нравилось. А солдатам да офицерам даже лучше, если командир семьей обзаведется. Больно подолгу на работе задерживается, заодно и другим спуску не дает. А так — каждый вечер домой торопиться будет. Да уже, вон, начал.
— Он, наверное, за квартиру волнуется, — попробовала отговориться Поля. — Все же я чужой человек, вдруг чего натворю…
Марена рассмеялась, хлопнула ладонью по колену и утерла краешком передника слезящиеся глаза.
— Ну, ты, Полька, даешь! — прыснула она. — Вроде такая разумная девушка, а такой бред несешь. Если бы тебя Роман Николаевич за воровку принял, на порог бы не пустил.
Полине ничего другого не оставалось, как согласиться. И признаться, что Роман Николаевич нравится ей. Пока — как друг.
— А почему вы из буфета уйти собираетесь? — Поля решила сменить тему разговора. — Вам тут не нравится?
— Да почему же?.. — охнула Матрена. — Очень нравится, привыкла я тут. Внук у меня родился, сын просит к ним перебраться, помочь. Да и тяжко мне каждый день пешком из деревни ходить, ноги уже не те. Домик совсем покосился, печь починить бы надо, а некому… Словом, что ни делается, все к лучшему. Я с сыном рядом буду, а тебе местечко освобожу.
Ближе к вечеру прибыла Агриппина, или Гриппа, как прозвали ее в деревне. Подруга Матрены проживала одна и неплохо справлялась с хозяйством. Держала коз, ухаживала за огородом, а излишки продавала. На то и жила.
— Хорошая женщина, хотя немного с приветом, — рассказала о ней Матрена. — Гриппа одна осталась, без мужа, вот и чудит. Зато сил у нее, не на одну современную девку хватит. Сама косит, сама пашет, сама садит… все сама.
Прибыла подруга не пешком, а на стареньком «Москвиче», груженном капустой, луком, творогом и бидончиками с молоком. Сетку с домашними яйцами Гриппа предусмотрительно везла на переднем сиденье.
— Ой, какая она молодчина, — не удержалась от замечания Поля. — Впервые вижу бабушку за рулем.
— Это ее гордость. Муж на старости накопил, да сам так не покатался, — разоткровенничалась Матрена. — Раньше машина для нас в новинку была. А сейчас — ни деревни, ни велосипедов. Только Гриппа не унывает.
На вид старушка была полной противоположностью Матрены. Если буфетчица — пышная, высокая, крепкая, больше напоминала старый кряжистый дуб, то Гриппа — непременно иву. Худенькая, все еще стройная, с изящными, мелкими чертами лица. В молодости она наверняка была на деревне первой красавицей.
— Всем привет! — бодро поздоровалась она.
Ловко припарковала машинку возле буфета. Подхватила часть котомок и пружинистым шагом направилась к Поле и Матрене.
Ветер трепал рыжеватые, коротко остриженные волосы Агриппины. Пышная юбка прилипала к ногам. Щеголеватая курточка по моде прошлых лет ладно сидела на худощавой фигуре.
— Здравствуйте, — приветливо откликнулась Поля.
Гриппа понравилась ей с первого взгляда. Как и Матрена. И Роман. Наверное, ради того, чтобы получить от судьбы плюшку, вначале все же нужно вытерпеть пинок под зад. Если бы не Денис, Поля никогда не познакомилась с замечательными людьми. Не нашла работу. Не избавилась от давления матери и отчима.
Только вот ребенок…
— Что грустишь, куколка? — обратилась к Поле Гриппа. — Молодая, здоровая, руки-ноги на месте. Жениха другого найдешь, лучше прежнего.
«И эта туда же, — смутилась Полина. — Выходит, о моих несчастьях знают не только в воинской части, но и за ее пределами. Не удивлюсь, если где-то на столбе висит объявление с моей фотографией…»
Впрочем, обижаться Поля не умела. И уже через пару минут с интересом беседовала с Матреной и Агриппиной. Помогала лепить новые пироги. Слушала рассказ об ушедших годах старушек, о молодости, о сбывшихся и нет желаниях.
А сама уносилась мыслями к собственному будущему: вот бы, как прежде в деревне: иметь большой крепкий дом, семью, детей. Вести хозяйство и жить продуктами своего труда.
В буфет вновь начали сходиться посетители. Матрене и Поле пришлось вернуться к делам. Но тут Гриппа решила воплотить в жизнь «коварный» план.
— Ты бы унесла пару пирогов командиру, — предложила Поле. — Слышала, в столовую он редко захаживает. На кофе одном держится. Неправильно это.
— Хорошо, теперь есть кому о нем позаботиться, — подержала подругу Матрена.
Вручила Поле корзиночку с пирогами, бутыль с молоком и распорядилась:
— Поди, моя Красная шапочка. Побалуй полковника пирожками. И не вздумай по дороге разговаривать с серыми волками.
— А они здесь водятся? — испуганно округлила глаза Поля.
Гриппа подмигнула Матрене и призналась:
— Волки в лесу, а в воинской части — волчицы. Женской составляющей части наверняка не нравится твое появление. Ты ж у них из-под носа целого полковника увела.
— Но ты на них внимания не обращай, — посоветовала Марена. — Если что — кричи. Мы с Гриппой придем на помощь.
Поля прижала к груди корзинку и направилась к выходу. Понимала: спорить с дружными старушками бесполезно. И все же на пороге слабо возразила:
— Никого я не уводила…
Глава 7
До здания штаба Поля шла, что серая мышка. Казалось, все вокруг осуждают, тычут в нее пальцем. Того гляди, действительно из-за угла выскочит серый волк и сожрет.