Страница 74 из 79
-Ну здравствуй, Кирилл. - Вадим взирал на побежденного соперника.-Спасибо, что заглянул на огонек. Мы как раз с Наташей обсуждаем твою подработку.
Муж даже дергаться перестал, лишь только посмотрел в мою сторону, и прошептал:
-Наташ, я все могу объяснить.
Уж лучше бы он сдержался и промолчал. Я была уверена, что он опровергнет слова Вадима, но его заявление поставило крест на моих надеждах. Ужасало даже не то что мой муж убийца, а то сколько времени он обманывал меня. Еще один человек, который поступил со мной подобным органом.
Наверное, Кирилл заметил на моем лице, обуревавшие мной эмоции, и повернулся к Вадиму.
-Я просто сказал ей правду, - холодно произнес Вадим.
-А то, что ты сделал… —начал супруг. Я видела, как он рвался к Вадиму, как же ему хотелось ударить его?
-Мы с Наташей уже об этом говорили, — сказал хозяин дома. С появлением Кирилла Вадим изменился. Не было и следа, что у нас был личный тяжелый разговор, не было никакого намека, что он дался нелегко, передо мной сейчас стоял уверенный в себе мужчина, которого, казалось, ничто не может пробить, никакого чувства вины, никаких признаком мучившейся совести, ничего, что могло бы показать, что слова Кирилла его как-то задевают. - Кстати, Наташ, ты можешь уже отправляться за дочерью, и сказать няне, собирать вещи. Если, конечно, ты не передумала, и хочешь остаться вот с этим.- Вадим выразительно посмотрел на моего супруга.
Я сделала шаг в сторону двери, но тут повернула голову в сторону мужчин. Можно ли их оставить наедине?! В глазах обоих была жгучая неприязнь к друг другу. Казалось, то стоит мне закрыть дверь, и они явно поубивают друг друга. Причем спокойствие Вадима настораживало меня гораздо больше, чем горящая в глазах Кирилла ярость, он-то был закован в наручники. Вадим мгновенно уловил мои мысли:
-Мы просто поговорим. Ни к чему портить твою встречу с дочерью дурацким мордобоем.
Кирилл послушно кивнул, и я отправилась за дочерью, со всех ног мчалась по коридору, потом вниз по лестнице. Сердце бешено билось в предвкушении встречи. Столько всего пришлось пережить, столько всего сделать, ради того, чтобы, наконец, увидеть своего родного ребенка. Ребенка, которого я даже не помнила.
Происходящее напоминало сон, сон, который я так боялась спугнуть. Тело казалось ватным, когда я прошла в детскую. И здесь Вадим не поскупился, по убранству она ничем не уступала спальне его собственного сына. Даже коляска была такая же. Я искала дочь взглядом. Но кроватка была пуста. Няня в аккуратном нежно-розовом, очевидно, форменном платье стояла, заслоняла собой пеленальный столик, с которого доносился младенческий лепет, показавшийся самыми прекрасным звуком на свете. Я подошла ближе и женщина, ухаживающая за моим ребенком, наконец, заметила меня, коротко кивнула и пропустила к дочери.
Она была больше, чем я видела на фотографии, очевидно, подросла с тех пор, такая красивая взирала на меня своими огромными синими глазами и перебирала ножками и ручками.
-Я твоя мама, Аленка, —сказала я, проводя рукой по темным волосикам, все еще безуспешно пытаясь вспомнить дочь. Но в моей памяти не было ничего кроме фотографий и обрывочных снов. Я не помнила дочь, не помнила ни ее рождение, ни того, как впервые взяла в руки, на месте этих воспоминаний была зияющая дыра, требующая того, чтобы ее заполнили. Но, несмотря на эту пустоту, я точно знала, что ребенок, лежащий передо мной мой.
Аккуратно взяла ее на руки и прижала к себе. Ощутила непривычную тяжесть и тепло детского тельца, ведь это - не сон, я впервые (а, скорее всего, не впервые) держу на руках свою дочь. Уткнуться в ее лобик соленными от слез губами. Сердце бешено билось от понимания, что это не сон, не плод моего больного воображения, это настоящий живой ребенок, выстраданный и такой заслуженный ребенок, ради которого я столько всего пережила. Малышка доверчиво свесила голову на плечо. Мне казалось, я могу вечность так стоять и слушать ее дыхание.
Няня что-то торопливо рассказывала мне о том, как готовить детскую молочную смесь, об уходе за ребенком, о массажах, сделанных прививках и о прочих мелочах, попутно паковала вещи ребенка. Я с трудом пыталась вникать в ее слова, все мысли были заняты ребенком, которого я держала на руках. Ребенком которого я когда-то похоронила.
В детскую один за одним зашли Вадим с Кириллом. Кажется, им получилось о чем-то договориться, по крайней мере, Кирилл уже был без наручников.
-В качестве компенсации я дам вам десять миллионов, —произнес он.
-Пятнадцать, —поправил его, Кирилл, всегда любивший поторговаться. Коммерческая жилка не изменила ему и здесь.
Мне же самой почему-то стало тревожно. Хотелось, сказать мужу, откажись от этих денег, главное, чтобы он нас отпустил.
Вадим и глазом не моргнул.
-Хорошо, —кивнул он.-В расчете?— взгляд устремился на меня.
И как он себе это представляет? Так хотелось крикнуть, верни мне то, что забрал. Верни мне память Вадим, верни мне воспоминания о дочери, которые я так безуспешно ищу, верни мне то спокойствие и счастье, которое царило в моей семье до твоего вмешательства, верни мне Аню, мою лучшую подругу, которая должна была крестить мою дочь? Верни мне это и мы будем в расчете, но не крикнула, ни к чему искушать судьбу, только не с этим человеком.
Самые необходимые вещи в дорогу собраны и отнесены в машину, ребенок готов к поездке.
-Может быть, самолетом?— поинтересовался Вадим.
-Мы уж сами как-то решим,—бросил мой муж, едва сдерживаясь.
—Что ж береги жену и дочь – сказал Вадим на прощание.
И что-то есть в этой фразе, то что заставляет Кирилла еще больше занервничать. Будто это - не совет, а прямая угроза.
Белецкий развернулся ко мне и сказал:
-И все-таки подумай над моим предложением, —сказал он с надеждой, совсем не понимая, что я выбрала Кирилла лишь только потому, что хочу покинуть этот город, как можно скорее, и стереть из памяти все произошедшее, и уже дома решить, как жить дальше, и что мне делать с правдой , которой я узнала. Вадим проводил меня взглядом, когда я садилась в автомобиль.