Страница 60 из 79
-Моей дочери, Наташ. Я пришел за ней, и ты отдашь мне ребенка по-хорошему или по-плохому.
Его уверенность меня пугала.
-Кого отдать, Кирилл? Ты сам похоронил ее, -глаза тут же наполнились слезами. Я не была на этих похоронах не смогла, мне хватило того, что вместо торжественной выписки и кучи поздравляющих меня друзей, меня ждали лишь два документа свидетельство о рождении и о смерти. И я бы многое отдала, чтобы второго свидетельства никогда не было. Как я молилась в родзале, как отчаянно надеялась, что врачи ошибаются, и Аленка живая, но вместо криков новорожденной в зале звенела леденящая тишина, подтверждающая лишь одно, моим надеждам было не суждено сбыться. Обессиленной, мне даже не позволили взглянуть на только что произведенного ребенка, сказав, что это ни к чему. Я помню ощущение еще тепло маленького тельца, которое тут же забрали от меня. Врачи торопились зафиксировать смерть, пока я так хотела верить в обратное.
-Тридцатого мая, Кирилл, это было тридцатого мая, -тихо произнесла я, дышать было тяжело, я так долго пыталась забыть об этом дне.- И все потому что ты среагировал сразу,- из моих уст вырвалось обвинение, которое я столько времени пыталась держать в себе –Мы бы успели, Кирилл, мы бы успели…
Ни измена разрушила наши некогда прекрасные отношения, измену, быть может, я бы и смогла простить, а одна несостоявшаяся жизнь, с которой мы связывали столько надежд. Смерть дочери я не смогла простить ни ему, ни себе.
Кирилл изумленно уставился на меня:
- Тридцатого мая мы как раз успели, Наташ. Правда, пришлось обоим понервничать. А в августе с новорождённой дочерью на руках ты решила от меня сбежать.
-Я непонимающе посмотрела на него.
-Этого не может быть, - совсем тихо прошептали мои губы
-Я даже свидетельство о рождении сделал после твоего побега -сказал он, вложив мне листок в руки, внимательно разглядывая меня, будто Картину в Третьяковской галерее. То самое свидетельство о рождении. Пальцы дрожали, сердце бешено стучало о ребра. В неверии строчкой за строчкой я перечитывала документ несколько раз, ища какую-то в нем ошибку или уловку.
-Это подделка, -тут же сказала я. Это не могло быть правдой, ибо если на мгновение допустить, что документ настоящий, моя дочь родилась 4 августа в городе Сочи. Что я делала в этот день? Кажется, смотрела здесь квартиру. Но почему же так хочется верить в эту абсурдную правду. Чудес не бывает Наташ, ты знаешь это лучше многих. Но даже понимая, что это ложь, я никак не могла выпустить из рук свидетельство из рук.
-Это тоже подделка? спросил, Кирилл, практически бросив мне какие-то снимки в лицо, я ухватилась за один из них, ошарашенно застыла. Потому что на фотографии была я , в любимой клетчатой рубашке, волосы немного взъерошены, взгляд уставший, но самое главное я прижимала к себе ребенка. Это была она, я бы узнала ее из тысячи младенцев. Малышка из моих снов, с темными волосиками и пронзительными синими глазами. Маленькие ручка сжимала мой пальчик, и в этом простом жесте, было что-то нежное и доверительное.
-Но так не бывает, - прошептали мои губы, а глаза не могли оторваться от изображения, пальцы проводили по глянцевой поверхности фотобумаги.
-Ты ее не помнишь?- пораженно спросил Кирилл. Глаза широко открыты от удивления. В голосе нет прежней жесткости, исчез обвиняющий тон.
-Я помню, что мы приехали слишком поздно в больницу, что не хватило каких о полчаса, чтобы ее спасти..-Меня опять волной накрывали рыдания. Говорить было тяжело. Я не могла оторвать глаз от фотографии. –Мне даже ее не показали. –От слез меня трясло.
-Тихо, -Кирилл взял меня за руку и посмотрел прямо в глаза. Ничего этого не было, -он гладил меня по волосам, будто успокаивал маленького ребенка. –Я был с тобой при родах, тебе сразу отдали ребенка, ты еще никак не хотела выпускать ее из рук. Да и дома, даже ночью просыпалась на нее посмотреть, никак налюбоваться не могла.- его голос потеплел сейчас он напоминал голос того человека, которого я когда –то любила. Меня всю колотило, и он прижал меня к себе, чтобы хоть как –то успокоить. Такой родной и знакомый.
-Но где она? Кто ее забрал?
-А вот это, Наташ, самый главный вопрос.