Страница 34 из 79
И через семь лет и она покинула меня. Болезнь, несколько лет медленно съедавшая ее набирала обороты. Из пышущей здоровьем женщины с формами и пушистыми блестящими светло-русыми волосами, она превратилась в тростиночку, волосы весели блеклыми патлями, глаза утратили былой блеск. Последние несколько недель ей стало хуже, пришлось лечь в больницу. Я до позднего вечера засиживалась у нее, до того момента, когда меня уже выпроваживали медсестры.
В последний вечер мама сама сказала идти мне домой. Дома меня ждал Кирилл, тогда еще просто мой молодой человек. «Утром придешь», сказала она. А ночью ее не стало. Оторвался тромб, сказали мне врачи, легкая смерть, умерла во сне. До нашей свадьбы она не дожила. А ведь так хотела понянчить внуков, увидеть меня в белом свадебном платье.
А теперь Аня, человек, которого я знала всю свою жизнь, наверно с того момента, как начала осознавать себя.
Я сидела на диване в пустой квартире, Марина еще не вернулась. В животе бурчало, очевидно, желудок жаловался на забывшую его покормить хозяйку, но отправляться на кухню мне не хотелось. Во мне как будто что-то оборвалось. Время казалось, остановилось, в тот момент, когда умерла моя подруга, и ничего уже прежним не будет.
А впереди мне еще предстояло самое страшное, сообщить о случившемся матери Ани. Я даже не представляла, как это буду делать. Ее номера у меня не было. А может быть, полиция уже сообщила Аниным родственникам. Или к кому-там она приезжала. О том, чтобы у Ани были родственники, здесь я не знала, иначе бы выбрала другой город.
Я вертела задумчиво погремушку. С одной стороны, она была синей, а с другой - желтой. Простая детская игрушка в форме бабочки, и шариками внутри. Сколько подобного добра была разброшено рядом с ее уже мёртвым телом, яркие погремушки, грызунки, подвески, мягкие игрушки, какие-то вещи в ярких коробках. Зачем она столько набрала? У нее было полно пакетов в руках. Кому она все это накупила?
Я вновь и вновь воспроизводила в памяти наш последний разговор.
«Встретимся после тренировки. Пойду покупать подарки»,- сказала мне тогда подруга. На ее губах блестела светлая розовая помада, белое пальто еще не испачкано. Она улыбалась, и будто хотела о чем-то спросить, но не решалась.
Кому она шла покупать подарки и зачем было говорить об этом мне? Игрушки дарят родителям, у которых есть маленькие дети, и уж точно не подруге, так и не получившей статус матери.
На ум пришла другая, брошенная ей фраза. «Ты как? Как вы?» Она смотрела с надеждой на ответ, руки сжаты, подбородок приподнят. Если с «Ты как» понятно. То что она имела в виду, когда она спрашивала «Как вы?» Уж не про Кирилла точно, о нем она все знала. Но тогда про кого?
Хотя один ответ пришел мне в голову. Но я тут же помотала головой, отгоняя навязчивую идею. Это глупость, больная фантазия, но что если…
«Сколько твоему? Я тоже мамочка. Поняла по растяжкам на животе.»- я вспомнила слова девушки встреченной мною в раздевалке.
«Месяца два назад родили?- спрашивал гинеколог пару недель назад.
«Так умело держишь ребенка? Опыт?»- спросила меня девушка - декретница, когда она заглянула в гости на работу вместе с малышом.
Ногти левой руки до крови впились в ладони. Я швырнула погремушку на пол. Меня колотила дрожь. Перед глазами вновь всплыл образ очаровательного пухлого младенца с огромными синими глазами и бархатистыми длинными ресницами, тянущим ко мне свои ручки. Я знала это всего лишь сны, мне объяснял это психолог еще в роддоме, это всего лишь попытка психики справится с потерей. Сны нереальны. Надо задушить еще в зародыше эту опасную мысль, как бы мне в нее не хотелось поверить. Это ловушка, потом будет еще больнее. Нельзя жить мечтами, а надежда еще опаснее. Я же смирилась, я почти заставила себя забыть, нельзя терять покой, который достигался с таким трудом.
Я нервно расхаживала по залу, сидеть на месте я уже не могла. Мысль продолжала съедать меня изнутри. Так не бывает, такого не может быть, я пыталась ее отвергать. Я олично помнила, как было на самом деле.
Я никогда не видела свое ребенка, даже в родзале, акушерка не дала мне на нее даже взглянуть. Сказав, мне еще отошедшей от родовых потуг, потной и слабой, что это ни к чему. Я и так видела на аппарате УЗИ, что сердце моей дочери не билось. Все, что я помнила, это свидетельство о смерти, которое меня все-таки заставила получить и вставить имя угрюмая тетка с химией на голове и волосами ярко-красного цвета. Она торопила меня. Ей собственно было не до моих эмоций, у нее была очередь. И это единственное, что ее волновало.
«Как вы?»-вспомнились мне опять слова Ани.
«Два месяц назад родили?-вновь у меня в голове всплыл вопрос Елены Анатольевны.
«Где моя дочь?- спрашивал Кирилл.
Голова раскалывалась, перед глазами почему-то стало темнеть. Я тяжело дышала. сердце бешено билось в груди, как будто было готово выскочить из груди. Пришлось сесть, я обхватила голову руками. А если все-таки допустить, хотя бы на секундочку, что моя дочь жива? Крамольная опасная мысль, и несбыточная надежда, и сущий бред сошедшей с ума женщины, так и не ставшей матерью. Сколько можно вообще верить в чудо? Чудес не бывает, я уже когда-то верила в них, и отлично помнила, чем все закончилось. Принц, который бросил в самый тяжелый момент, умершие родители и потеря ребенка. Зачем вновь себя мучить?! Да и кого я спрошу? Кирилла, который заявит, что я виновата в случившемся? Ему ведь говорили, что не стоит на мне женится, иначе не будет в семье наследников, не зря же у невесты практически нет родни. С бывшим мужем говорить мне не хотелось, да и что он ответит? Посмеется над спятившей женой? Хотя с другой стороны, больнее он мне не сделает.