На острие

Осторожные ощупывания показали, что это это край ступеньки впился в тело, пока я спала. Всего лишь неудобная поза, а ощущений от нее — масса. Нет, я так свихнусь, надо выбираться.

Парковка оказалась полупустой. Да она всегда была такой, машины имелись не у всех, жильцы дома предпочитали пользоваться общественным транспортом: метро, монорельсом или фуникулерами. А значит, можно проскочить незамеченной. Главное вспомнить, где здесь камеры.

Ну почему я не изучала их расположение так же тщательно, как схему внутренних коммуникаций? Теперь придется положиться наудачу!

Я выскользнула из коридора, перекатилась за широкую квадратную колонну и поняла, почему никто так и не догадался проверить, что за дверью.

Они ее просто не увидели!

Узкая, выкрашенная в тон основных стен, да еще утопленная в нише, она была незаметной!

Прячась за авто и колоннами, я пробралась к выходу и влилась в людской поток. И… все? Никто не преследует, не хватает за руку с криком «поймал», не указывает пальцем. Неужели получилось?

От счастья даже голова закружилась. Я шла, сама не зная куда, лишь бы подальше от дома, прочь от преследователей и ночного кошмара.

Осознания, что это все на самом деле не было. Казалось, я действительно напилась чего-то запретного и осталась ночевать в подвале. Вот явлюсь, получу от сходящих от беспокойства родителей трепку и пойму: все хорошо.

Ноги сами повернули обратно. Спохватилась, только когда увидела знакомый экран, на котором крутили новости — окна моей комнаты выходили как раз на него, можно было даже телевизор не покупать, а просто раздвинуть шторы и приоткрыть форточку.

Сейчас диктор с озабоченным видом вещала, что этой ночью в одном из домов произошли бандитские разборки. Пострадали ничем не повинные люди и Клан взял это дело под особый контроль.

У погибших была несовершеннолетняя дочь — на экране появилось моя фотография, — всем, кому известно хоть что-то о ее местоположении, нужно позвонить по номеру…

Цифры бежали по нижней части экрана непрерывной строчкой. Никто не обращал на них внимания, впрочем, как и всегда. Люди торопились по своим делам, им было не до бандитских разборок.

Я свернула в небольшой сквер, упала на лавку. От возмущения даже дышать не могла. Надо же, как вывернули! Особый контроль! Так я и поверила после того, как столкнулась с членом этого Клана в собственной квартире!

Стоп! А не слишком ли много шумихи? Ну, убил и убил… Кого касаются дела Клана? Кто посмеет сунуть в них нос?

Голова шла кругом. Но думать не получалось: я слишком устала и почти не соображала, где нахожусь.

Хотелось спать и есть. Я знала только одно место, где можно было спрятаться: заброшка. Там ребята, Ларс… он старше, он умный и он обязательно что-нибудь придумает! И накормит. В подвале всегда был неприкосновенный запас еды: несколько банок консервов, упаковка печенья и минералка. Просто на всякий случай.

Главное, добраться туда без приключений.

Казалось, все вокруг только и делают, что пялятся. От любопытных взглядов даже капюшон не спасал. Я убеждала себя, что это из-за грязной толстовки, что утренние новости ни при чем, но все равно было очень неуютно.

Может, поехать на автобусе? Я даже достала проездную карточку, но тут же спрятала обратно в карман. Она именная, а меня ищет Клан! Наверное, уже все терминалы отслеживают.

Пришлось менять планы. Идти недолго, через полчаса буду на месте. Надеюсь, что Ларс уже там, тогда я окажусь в безопасности.

Предвкушая отдых, даже шаги ускорила и не сразу услышала пиликанье коммуникатора. Это еще кто?

Потянувшись к мерцающему экрану, я четко вспомнила, как нажимала кнопку выключения.

5

Как? Как такое возможно? Может, я включила его случайно? Во сне, например.

Но это было невероятно.

Коммуникатор светился, требуя прочитать сообщение. Темные буквы чуть мерцали:

— Не прячься, тебе ничего не угрожает.

Да, так я и поверила! После того, что Клан устроил у меня дома, показываться им на глаза опасно.

Но и в убежище, получается тоже идти нельзя? Если они сумели задействовать выключенный прибор, то и все мои маршруты знают!

Ой, мамочки! Ребята! Они в опасности?

Первым порывом было мчаться в наш подвал, предупредить… Но я тут же передумала: а что они знают? Только адрес. Клановцы быстро поймут, что от моих друзей им никакой пользы и отстанут. Саро, конечно, те еще мудаки, но просто так, без вины, не убивают, а у ребят достаточно ума, чтобы не нарываться. Скажут правду, и все.

И что теперь делать? Меня найдут везде, разве что от коммуникатора избавиться.

Этого не хотелось. Последний подарок родителей. Не самая новая модель, но популярная: и выход в сеть, и кино посмотреть, и связаться с кем угодно можно…

А жизнь все равно дороже!

Расстегнула пряжку и, зажав крохотный прибор в руке, пошла вдоль припаркованных на обочине машин. Повезло почти сразу: кто-то переезжал и маленький грузовичок стоял с открытым багажником. Никто и не заметил, как туда полетел коммуникатор. Пусть побегают!

А мне в другую сторону.

Об отдыхе нужно забыть. Воспользоваться общественным транспортом невозможно, придется топать своими ногами, а это долго. Но выхода не было.

Запретный район, а попросту «запретка» расположился почти в центре города. Почему его не снесли, загадка. Возможно, оставили, как памятник Последней Войне, а, может, и потому, что так было безопаснее: ходили слухи, что бактериологическое оружие, которое тогда применялось, оказалось настолько серьезным, что последствия не могли расхлебать до сих пор. Сумели только остановить заражение, локализовать его в одном месте.

Вот и стояли за забором с колючей проволокой остатки древнего города, разрушались понемногу и никому не было до этого дела. Даже Клану.

Разумеется, запретку облюбовали те, кому не нашлось места в Городе.

Таких оказалось немного: бомжей рано или поздно вылавливали, остальным тоже нет-нет да и приходилось выбираться из запретной зоны и они попадались в ловушки.

Облав не страшились только мы. И точно знали, что здесь нет никаких чудовищ, что все это истории, которые рассказывают детям, чтобы не лазали, куда не следует. Нет сжирающих все и вся бактерий, нет заразы. Есть только полиция и облавы, от которых легко уйти по обрушивающейся под ногами крыше или балансируя на какой-нибудь ржавой балке метрах в тридцати над землей. Туда за нами не совались.

А еще здесь глохли все высокотехнологичные приборы.

Высокий бурьян принял, как родную, укрыл от чужих глаз, узкой тропкой провел к подъезду, железная дверь которого давным-давно лежала в стороне. Сквозь проржавевшие дыры лезла к солнцу трава, и даже виднелся тонюсенький стволик клена. Если никто не сломает, лет через двадцать его корни и ветви раскрошат бетонную кладку и окончательно разрушат эту стену.

А пока она крепко стояла на мощном фундаменте и исправно удерживала лестничные пролеты. Там, где не рос мох или вездесущий вьюн, виднелись остатки краски, синей и зеленой. Кое-где прилипли разрушенные осиные гнезда — этих тварей выживали быстро, не хватало еще быть покусанным!

На высоте третьего этажа в давно лишившееся рамы окно упиралась стрела подъемного крана — стройка так и не была закончена. Бежать, как обычно, не глядя по сторонам, не решилась — усталость взяла свое. Я перебралась сначала в кабину, а уже оттуда перепрыгнула на железную балку, чуть задержалась, ловя равновесие, и перешла на другую сторону недостроя. Разбег, прыжок, и вот я уже на козырьке, который был когда-то балконом.

Оставалось подняться на крышу и, перепрыгивая с одной на другую, добраться известным маршрутом до дома, боковая стена которого отвалилась давным-давно. Просто отошла, как кусок слоеного пирога и осыпалась на землю грудой кирпича. Теперь она поросла дерном, ходить по которому не рекомендовалось? Осколки еще пробивали зеленые пласты травы.