Великий Уравнитель

Уснул Молодцов довольно быстро. И так же быстро проснулся.

Его разбудила та самая нехорошая стена.

Некоторое время Иван пытался понять, что же с ней не так, вроде стена как стена. Цветы на обоях мерно покачивались от ветра, словно пытаясь снова убаюкать некстати проснувшегося гостя.

Подумав немного, Иван с нарастающим ужасом понял, что покачиваться нарисованным цветам не следует. Да и быть так хорошо различимыми в темноте, пожалуй, тоже.

«Вот ведь приснится такое», — подумал Иван, рассматривая беспокойный узор. И растение-то вроде знакомое — остроконечные вытянутые треугольником листья, среди которых кисточки маленьких розовых цветочков, вроде колокольчиков.

Странный сон продолжался, становясь все неприятнее: стена уже пошла волнами, словно… плавилась. Иван всем телом почувствовал исходящий от нее жар, на лице мужчины появились капли пота.

Вскоре жар сделался сильнее, накаляя воздух. Дышать стало тяжело.

«Надо проснуться, — подумал Иван в панике, — это сон, и надо всего лишь проснуться».

Но кошмар его не отпускал. Хуже того, как это часто бывает в кошмарных снах, на Ивана навалилось оцепенение, не позволяя даже пошевелиться. Оставалось только смотреть, как стена плавится, стекая куда-то в щели в полу.

Вот уже стала видна и соседняя комната, все также освещенная пожароопасным свечами. Черный гроб тоже было отлично видно. В гробу в белой ночной сорочке спала Елизавета Мохова.

Не успел Иван подумать: «Вот и пусть себе спит», как девушка открыла глаза. Иван это не столько увидел, сколько почувствовал.

В следующую секунду Елизавета резко села в своей зловещей кровати и повернулась в сторону Молодцова. Выглядела она спросонья не очень — глаза отсвечивали красным, а кожа синевой.

Ивану вспомнились все эти анекдоты про то, как просыпаешься утром рядом девушкой без макияжа, но это, пожалуй, был перебор. Елизавета казалась чуть ли не покойницей.

Девушка легко спрыгнула на пол, и даже вроде как ногами это самого пола и не касаясь. Вот просто зависла в воздухе и все. А потом подплыла к кровати Ивана и улыбнулась. Зубы у нее были черными.

Вот тут Молодцов подумал, что его бредовая мысль о сексуальных домогательствах, может, и не была такой уж бредовой. Захотелось заорать во все горло. Да ну ее на фиг гусарскую честь вместе со свободой от сексуальных предрассудков. Дама не должна быть такой синей и зубастой!

Но крикнуть не вышло. Сонный морок крепко держал Ивана.

— Ну что, красавчик, развлечешь хозяйку дома? — усмехнулась Елизавета, и Молодцов поразился, каким хриплым и старым стал ее голос.

Елизавета потянула к нему свою длинную, невероятно длинною, как змея, руку, и тут Иван понял, что речь шла, скорее всего, даже не о домогательствах. Пальцы на руке тоже были длинными и ногти… Ногти легко могли сойти за ножи.

— Не надо! — беззвучно прошептал Иван, вызвав еще одну ухмылку страшного существа.

Ногти-ножи метнулись к его горлу, вокруг взметнулся сноп искр, и Елизавета вскрикнула, одернув руку.

— Что тут у нас?

Иван почувствовал, как завибрировал на шее тот самый купленный со скидкой талисман. Вокруг мужчины словно образовался защитный кокон, отсвечивающий белым светом.

«Моя энергетическая защита тверда, как панцирь великой черепахи!» — вспомнил Иван одну из аффирмаций, которая была в памятке по эксплуатации оберега.

«Я под защитой черепахи! Черепаха не даст меня в обиду!» — принялся мысленно повторять он.

Белый кокон стал еще ярче, заставив Елизавету отступить на несколько шагов. Девушка неприятно улыбнулась.

— Опять твой талисман. Всю неделю он мне мешал. И где только ты его раздобыл? Но ничего. Завтра я буду сильнее.

«Я тверд, как панцирь черепахи» — не останавливаясь, твердил Иван.

— Я приду завтрашней ночью. Посмотрим, насколько хватит твоего оберега. А теперь — спи! — Елизавета дунула на свою ладонь, с которой взлетело облачко пыли.

Пыль просочилась сквозь кокон света, заполнив его, и Иван, вдохнув несколько пылинок, послушно провалился в сон.

Да так качественно, что не услышал будильника.

Разбудил его звук открывающейся двери и недовольное бурчание:

— Понаставили тут столов.

Рида протиснулась в комнату. Иван как ошалелый вскочил с кровати, мгновенно вспомнив свой кошмар. Да уж, неприятный был сон. Молодцов не удержался от придирчивого взгляда на стенку справа — та, конечно же, была цела. Приснится же такое! Жуть!

— С добрым утром! — поприветствовал он Риду, натягивая брюки, — как прошел осмотр награды?

— Я довольна, — прошамкала ведьма, — сейчас пойдем обговаривать условия сделки, потом, если договоримся, за реквизитом.

— Реквизитом? — переспросил Иван, путаясь в рукавах рубашки.

— Аха. Если я правильно пронюхала про их планы, то мне понадобиться кое-какая утварь.

Только теперь, присмотревшись к ведьме, Иван заметил, что у той по-прежнему шесть глаз, огромный нос и три уха на голове. А вот второй нос-разведчик сидел теперь на плече Риды вроде попугая.

— Еще мне нужны новые очки, прежние я разбила. А как ты сам сказал, аксессуары — это все. В твоем случае так вообще вопрос жизни и смерти, — добавила ведьма вскользь, зачем-то подойдя к той самой стене и положив на нее ладонь, — полынь. Не люблю полынь. Разве что в абсенте.

У Ивана закружилась голова, и на секунду показалось, что нарисованные на обоях цветы шарахнулись от руки ведьмы.

— Знаешь, мне сегодня такой странный сон приснился, просто удивительно, — сорвалось с языка прежде, чем Иван успел его прикусить.

— А чего удивительного? Дурак спит, дурны сны видит, — отрезала Рида, — ну так что, ты готов сопровождать меня на переговоры?

Переговоры проходили в столовой за завтраком. Присутствовали только Рида с Иваном и Мохровы. Даже прислуги не было.

Оно и понятно. Рида соблаговолила стать видимой, и первые десять минут Николай Дмитриевич молча смотрел на нее, не отводя глаз. Елизавета отреагировала спокойнее, хотя и побледнела еще больше.

За это время Рида с аппетитом умяла омлет и все тосты, принесенные на четверых, а затем, пододвинув к себе поближе кофейник, графин с апельсиновым соком и вазочку с круассанами, начала переговоры:

— Ну и чего вы хотите за рояль? Я так понимаю, вам нужен Великий Уравнитель?

Про Великий Уравнитель Иван слышал впервые. Что еще за штука такая?

Мохов с трудом, но все-таки взял себя в руки.

— Верно. Нам требуется психогог, который сумеет привести Великого Уравнителя.

— Без проблем. Сюда вести? — Рида наклонила кофейник и отхлебнула из носика.

— Да. У нас тут имеется один артефакт, действие которого необходимо временно ограничить, — вступила в разговор Елизавета.

— Чую, чую, — Рида повела большим носом, и Иван отметил, что носа-разведчика при ней нет.

Опять что-то вынюхивает?

— Врата могу открыть за дополнительную плату, — предложила болотная ведьма.

— Нет, это я сама, — голос Елизаветы был елейным, но по тому, как расплылась в ответной улыбке Рида, Иван понял, что сейчас прозвучал какой-то вызов.

— Ну-ну, ну-ну. Да и невинного могу нейтрализовать за двойную дополнительную плату. И даже без Великого Уравнителя, — снова предложила Рида, — принесете свою жертву безо всяких хлопот.

На несколько секунд над столом повисла напряженная тишина, прерываемая только причмокивающим звуком, с которым Рида выпила из графина сок с мякотью.

— Мы нисколько не сомневаемся в вашей высочайшей квалификации, но, боюсь, нам хватит средств исключительно на оплату услуг психогога. Полный сервисный комплект нам не по карману, — твердо произнес Мохров.

Рида задумчиво посмотрела на него всеми глазами, а затем открыла кофейник.

— Ну и где кофейная гуща? — недовольно поинтересовалась она.

— У нас кофе-машина, — извиняющимся тоном объяснила Елизавета.

Рида неодобрительно покачала головой.

— Дело ваше. Но я вам и без всякого гадания скажу — жадность фраера сгубила. И вас сгубит. Не стоит надеяться, что дилетант справится с работой профессионала.