Озборн

Кстати, в-пятых. Пообщаться с Питером и как-то объяснить ему, что мне известен его маленький секрет. Понятия не имею как это сделать - пока Паук не слишком торопится объявлять о себе, так гадит преступникам помаленьку, но его не особенно замечают. Пока что.

Ну и дальше по ситуации…

Ладно, цели намечены… начнем, пожалуй, с Октавиуса.

Кари, сотрудник Гюнтер Фортефлих находится в здании?

Да, мистер Озборн. Сейчас он в лаборатории №49.

Отлично. Вперед.

Комментарий к Омак 3 На самом деле, эта часть - не что иное, как конец предыдущей главы))) Но я ж - дибил, дальнейшие идеи пришли ко мне, после прочтения некоторых комментов, и резкого пинка от моей музы. Так что добавить все эти размышления в отдельный омак, показалось мне неплохой идеей.

спасибо всем за комменты и помощь в исправлении ошибок))) моя благодарит!!!

========== Глава 10 ==========

Hold on

Hold on..

Панель с кодовым замком негромко пискнула под моими пальцами, открывая дверь в лабораторию доктора Осьминога. Хорошо иметь высший уровень доступа - любые двери ОзКорп открываются, при условии, конечно, что не выставлена блокировка (что частенько случается во время опасных экспериментов - ученые просто блокируют дверь изнутри, и попасть туда можно только при включении тревоги).

Я вздохнул тяжело, судорожно, преодолевая мимолетный страх перед очередной “страшилкой” из комиксов. Ведь очевидно, что Октавиус этого мира - другой. У него другие правила, другие ценности. Скорее всего, щупалец-то, соединенных с его телом - и тех нет. Тем не менее подсознательно ожидаешь увидеть перед собой врага. Умного, расчетливого врага, который вполне может стоять за “неожиданными” результатами проекта “Гоблин”.

В это самое мгновение у меня зазвонил телефон. И если я и рассчитывал застать Октавиуса врасплох своим неожиданным появлением, то теперь эту надежду можно похоронить.

Кто там? - в голосе, донесшемся из глубины лаборатории ощущался вполне заметный акцент. Забавно, учитывая, что Октавиус, судя по досье, никогда за пределы США не выезжал.

Телефон продолжал звенеть, наполняя лабораторию мелодией группы Rammstein.

Здравствуйте, Док, - произнес я, обращаясь к Отто, что появился из-за массивных стеллажей. - Вы позволите, я отвечу?

Октавиус моргнул. Потом моргнул еще раз, и только потом неуверенно кивнул.

Я снял трубку:

Да, Денни.

Я нашел его, мистер Озборн, - голос детектива, когда-то даже пострадавшего в результате моих действий, отдавал удовлетворением от хорошо сделанной работы. - Мы в аэропорту Нью-Йорка. Привести его в ОзКорп?

Да, - за это время я уже не единожды обращался к Кольту, и у нас сложились вполне доверительные отношения. - Вези.

Учитывая пробки, добираться будем часа два, - выдохнули на том конце провода.

Вертолет за вами послать не могу, - поморщился я.

Ничего, мистер Озборн, - Кольт издал нечто похожее на смешок. - Обойдемся.

Жду.

Я повесил трубку, убрал модную “раскладушку” в карман. Склонил голову набок, и, наконец, обратил свое внимание на Октавиуса.

Мужик был действительно внушительный. Не то, чтобы толстый, но уж точно достаточно упитанный и крупный. Массивные щеки, острый нос и большой лоб лишь добавляли ощущения некой грузности его образу. Правда, это ощущение совсем не сочеталось с очень цепким взглядом карих глаз, оценивающе разглядывающим мою скромную персону. Да, и щупалец на нем заметно не было.

Итак, с кем имею честь? - чуть склонил голову набок, повторив мой жест, Осьминог. Правда, склонил он ее в другую сторону.

Очень приятно, доктор, - я протянул ладонь для рукопожатия. - Гарри Озборн.

А… - Легкая неприязнь, что ощущалась в моем собеседнике мгновенно сошла, словно смытая мощной струей воды, и Отто, торопливо сделав шаг вперед, горячо пожал мою руку. - Очень приятно, мистер Озборн. Мы раньше не встречались, но Норм… э-э-э… ваш отец очень много рассказывал о вас. Могу с определенной долей уверенности сказать, что он гордится вами. И, судя по последним новостям - вполне заслуженно.

Спасибо, - доброе слово, как говорится, и кошке приятно. - Как раз об отце я и хотел бы с вами пообщаться.

Я легонько сжал его руку, не позволяя выдернуть ее из захвата моих пальцев. Отто недоуменно посмотрел на свою ладонь, поморщился от боли, попытался освободиться, но это было не так-то просто.

И что же вы хотите узнать? - спросил Осьминог, наконец, когда понял, что легко выдернуть ладонь ему не удастся.

Я знаю, что это вы предоставили моему отцу клетки для адаптации первого поколения вируса Гоблин, - сразу решил брать быка за рога я.

Я… - зрачок Октавиуса забегал, что означало, что он пытается что-то придумать.

Плохая идея. Мои пальцы сжались чуть сильнее, и ученый вскрикнул от боли.

Не пытайтесь юлить, доктор Октавиус, - почти прорычал я, глядя на него свирепым взглядом. - Откуда у вас эти клетки?

Коннорс! - Отто почти кричал. - Это эксперимент Коннорса!

Значит, я был прав. Мои пальцы разжались, и Осьминог тут же стал баюкать свою руку, с ненавистью глядя в мою сторону.

Какое вы имеете отношение к экспериментам доктора Коннорса? - придав голосу немного суровости, продолжил я допрос.

Почти никакого, - поморщился Отто, после секундной паузы. - Я строю новый мини-реактор на основе трития, и самой важной составляющей проекта, является его безопасность. Поэтому мне важно изучить влияние изотопов трития на живые ткани…. А Курт… доктор Коннорс пытается…

Я знаю, чем занимается доктор Коннорс.

Ну, так вот, - Октавиус, наконец, перестал баюкать руку, и жестом позвал меня за собой вглубь лаборатории. - Перед очередным опытом на человеке, предвидя возможную неудачу, я предложил Курту попытаться сохранить жизнь его подопытному с помощью криогенной заморозки и моей разработки “Имобилизиен”... Это такая камера…

Я видел ваш проект, - снова перебил ученого я. - Значит, доктор Коннорс согласился?

Да, - пока говорили, мы подошли к не слишком большой камере, за дверью которой угадывались черты громадного гуманоида. Видимо это и есть “альфа версия Ящера”, замороженная в “Имобилизиене”. - Ведь параметры предыдущего образца были невероятными! Если бы удалось сохранить его живым, это была бы революция в мире медицины… Ну, то есть, Курт мне так об этом рассказывал.

А вы, значит, проверяете воздействие трития на живую ткань, отщипывая от этого образца кусок за куском? - все-таки Мэтт многому меня научил на том острове. Без его лекций, хрен бы мне удалось провести такое расследование. Просто в голову бы не пришло искать правильные вещи в правильном месте.

С его регенерацией - это не проблема, - пожал плечами ученый. - А Курт может ставить свои опыты на своем условно живом образце, брать его ткани, дабы попытаться понять, что пошло не так.

И как его успехи? - чисто из любопытства спросил я.

Насколько я могу судить - не очень, - пожал плечами Осьминог. - Однако я могу быть не прав. Сам Коннорс считает, что сделал большой шаг вперед.

Хорошо, - я кивнул, ибо Октавиус лишь подтвердил то, о чем я и сам догадался. - Вы рассказали моему отцу, откуда у вас образцы клеток для первичной адаптации “Гоблина”?

Ученый замялся:

Я сказал, что это одна из разработок ОзКорп, - произнес он, наконец.

Почему?!

Потому что Курт попросил меня не распространяться об этом образце, - вновь поморщился ученый.

Но…

Вы же понимаете, что, опыты над людьми не приветствуются обществом? - выдохнул Октавиус.

Да, но мы же используем только добровольцев!

Не имеет значения. Общество все равно этого не одобряет… А Курт, почему-то, очень болезненно относиться к одобрению окружающих.

Вообще-то это имеет смысл. Тараканы в голове Коннорса вполне могли заставить его обратиться к Октавиусу с такой просьбой. Да и сам Отто вполне мог поддержать друга (а, судя по разговору, Отто считает потенциального Ящера именно другом), в такой “мелочи”.