Страница 14 из 19
Джерри объяснил, что ему нравится находиться на свежем воздухе, поэтому он много гуляет. А мусор собирает, чтобы город выглядел опрятнее. За перерабатываемые отходы он получает немного денег, на которые живет до того, как придет пенсия по инвалидности. Джерри рассказал, что его больше не хотят пускать в продуктовый магазин, потому что другие покупатели недовольны.
Скромный дом на колесах, где он живет с родителями, располагается на проселочной дороге недалеко от центра. Когда мы подъехали, Джерри поблагодарил меня и вошел внутрь.
Теперь, каждый раз, когда я его встречаю, я сигналю ему и машу рукой. Джерри в ответ тоже приветствует меня, широко улыбаясь. Я несколько раз спрашивала, нужно ли его куда-нибудь подвезти, но он всегда отказывался, говорил, что ему нравится дышать свежим воздухом.
Жаль, что столько людей неверно судят об этом человеке. Джерри – обычный мужчина, с которым приключилась беда. Такая же участь могла постигнуть каждого из нас. Он просто пытается спокойно жить после полученной травмы. Я не читаю Библию постоянно, но знаю некоторые отрывки. Например, из Евангелия от Матфея 7:1, где Иисус сказал: «Не судите, да не судимы будете».
У каждого из нас своя история. Чаще всего нам просто нет дела до чужой жизни. Целыми днями мы сконцентрированы на своих собственных маленьких мирках. Но я советую иногда остановиться и посмотреть вокруг, послушать других – им есть что сказать. Воспользуйтесь случаем и заведите простой разговор с незнакомцем. Вы удивитесь тому, какой чудесный человек может встретиться на вашем пути.
Мучения интроверта
Скорлупа должна треснуть, прежде чем птенец сможет вылететь.
Я выросла в строгой семье, где дети всегда должны были быть тише воды ниже травы. Если все-таки случалось открыть рот, сказанное обычно было не к месту. Попытки пошутить заканчивались провалом. Или я выпаливала какую-нибудь глупость – тогда меня дразнили или отчитывали. В итоге я научилась молчать до тех пор, пока со мной не заговорят. В кругу близких друзей или родственников все было хорошо, но как только я попадала в незнакомое место или непривычную обстановку, я не могла проронить ни слова. А если вдруг нужно было выступать перед публикой, от страха я не могла пошевелиться.
С возрастом проблема усугубилась. Мне нравилось куда-то ходить, но я всегда делала это с кем-то. Задачу «растапливать лед» я возлагала на своих друзей, а затем на мужа. С Доном я познакомилась через приятеля. После свадьбы мне пришлось влиться в огромный круг его семьи и приятелей, постоянно с ними общаться. Это было для меня очень тяжело.
В детстве мало кто захаживал в гости, родня жила далеко. А вот у моего мужа было пять сестер, брат и другие родственники, которым не было числа. У меня голова шла кругом: нужно было постоянно с ними видеться, запомнить их имена, не говоря уже о том, чтобы поддерживать разговоры. Из-за своей скромности я казалась букой – я знаю, что производила не лучшее первое впечатление.
То же самое происходило на вечеринках. Не успевали мы прийти, как я уже начинала ныть и изводить Дона просьбами о том, чтобы он ни на минуту не оставлял меня одну. Если он вдруг осмеливался отлучиться в ванную или за напитком, вся обратная дорога проходила под аккомпанемент моего бесконечного брюзжания.
Мой муж – просто кремень, обладающий терпением ленивца. Поначалу он понимал мое беспокойство, и оно его даже умиляло. Но постепенно Дон стал все чаще отказываться от приглашений, уверяя меня, что лучше остаться дома и посмотреть телевизор. Я понимала, что на самом деле проблема – в моем поведении. Пришла пора его поменять.
Первым шагом стали статьи по саморазвитию, в которых рассказывалось, как преодолеть мою всепоглощающую застенчивость. Казалось, мне не подходят никакие из найденных советов. Темы, которые предлагалось использовать для завязки разговора, находились далеко за пределами моей зоны комфорта. Я ничего не смыслила ни в политике, ни в мировых событиях, ни в ракетостроении – и кого вообще может заинтересовать моя унылая работа упаковщицей на заводе?
Эффект от статей был противоположный – чем больше я читала, тем мрачнее себя чувствовала. Моя самооценка упала ниже плинтуса, а попытки поднять свою значимость в собственных глазах с помощью зеркала ни к чему не привели. Я казалась себе жалкой особой, которой не помешало бы сесть на диету. Поговорив со своим отражением несколько минут, я замолкла в расстроенных чувствах. Как я могла убедить совершенно чужих людей в том, что я интересная и очаровательная собеседница, если я не могла убедить в этом даже саму себя?
Я швырнула в сторону бесполезные журналы и продолжила свои мучения. Нельзя провести всю оставшуюся жизнь в клетке страха, в которую я заточила себя по доброй воле. Как только представится возможность, я попробую вести себя по-другому, пообещала я сама себе. Оказалось, что на следующей неделе был запланирован пикник с друзьями мужа. Я понятия не имела, как преодолеть этот барьер, но поклялась, что не уйду с этой вечеринки, пока не поговорю хотя бы с одним человеком помимо мужа.
Когда мы приехали на пикник тем субботним утром, там было уже больше восьмидесяти гостей. Нас представили каким-то людям, чьи имена я пробормотала себе под нос и тут же забыла. Я почувствовала до боли знакомое ощущение сухости во рту. У меня был вид оленя, ослепленного светом фар мчащегося на него автомобиля. Муж понял, что меня нужно оттащить в сторону.
– Милая, почему бы нам не выпить по стаканчику содовой? – предложил Дон, наверное, уже в сотый раз со дня нашего знакомства. В его голосе уже не звучало прежнего понимания. Его сдержанный тон дал мне тот необходимый «пинок», чтобы раз и навсегда убить внутри себя этого монстра, который не давал мне нормально общаться с людьми. Я глубоко вздохнула.
– Сейчас принесу, – ответила я. – Побудь здесь с друзьями.
Не обращая внимания на недоумение на его лице, я решительно зашагала к столику с прохладительными напитками на краю поляны, чтобы у меня не было времени передумать.
Подойдя к кулеру со льдом и прохладительными напитками, я заметила женщину, которая в одиночестве сидела за столом.
Я сразу прониклась к ней симпатией, заприметив ее «оборонительную» позу. Колени вместе, спина прямая, как штык. Губы крепко сжаты, отчего щеки нервно подрагивают. Пальцы с белыми костяшками вцепились в сумочку на коленях, будто в щит.
Сама от себя того не ожидая, я, не раздумывая, взяла еще один стакан с газировкой и села рядом.
– Привет! Я Мария, – вымолвила я, подвигая ей стакан с содовой. – Не могу оторвать взгляда от вашей прелестной кофточки. Я все думала: где же вы ее отхватили?
Представления не имею, почему мне пришло в голову задать этот вопрос: я даже внимания не обратила на то, как она была одета. Но я видела, как ее плечи расслабились, когда она назвала имя популярного магазина. Потом она сказала, что ее зовут Роза.
– Ты внешне выглядишь так, как я чувствую себя внутри, Роза, – призналась я. – Так, словно, ты готова оказаться где угодно, только не здесь. Я всегда теряюсь и не знаю, что отвечать.
– Ты тоже? – недоверчиво ответила она, а потом, к моему удивлению, тут же завела длинную речь о том, что у нее не осталось выбора и что ей пришлось прийти, так как она была личным секретарем одного из гостей вечеринки.
Роза рассказала, как сложно ей было общаться с людьми и заводить новых друзей. Я даже не заметила, как мы разговорились. Беседа прервалась, только когда я услышала, как кто-то кашлянул позади: я обернулась и увидела мужа.
– Дорогая, так что там насчет содовой… – сказал Дон, лукаво улыбнувшись. Но я видела в его глазах гордость: наконец-то его жена была на людях и не ходила за ним хвостом. Дон забрал у меня уже успевшую нагреться содовую и пошел к остальным, а мы с моей новой знакомой продолжили беседу.