Страница 3 из 5
История, как водится, все расставила по своим местам. И подтверждение тому – слова известного американского писателя Эллери Куина, который не без юмора, но с огромным уважением так выразил значение того, что сделал Эдгар По для детективного жанра:
«И сказал По: да будет детектив. И возник детектив. И когда По… увидел, что создал, он сказал: и вот хорошо весьма. Ибо создал он сразу классическую форму детектива. И форма эта была и останется во веки веков истинной в этом бесконечном мире».
Аминь.
Глава 3
Меж двух времен
Зерно было брошено. Писательскому миру нужно было осмыслить то новое, что привнес Эдгар По в литературу своими детективными рассказами. Однако замешательство было недолгим.
Александр Дюма, приступая к роману «Граф Монте Кристо», наделил аббата Фариа тем же умением мыслить логически, коим отличался Огюст Дюпен. Расспросив Эдмона Дантеса о событиях, предшествовавших заключению того в замок Иф, Фариа объясняет злосчастному узнику, кто запрятал его в тюрьму с помощью ложного обвинения. Несколькими годами позже – в «Виконте де Бражелоне» – Дюма вложил в уста постаревшего, но по-прежнему бравого Д'Артаньяна рассуждения, приличествующие скорее сыщику, нежели мушкетеру, в прошлом полагавшемуся исключительно на свое искусство фехтовальщика.
Не остался в стороне и соперник Дюма по популярности Эжен Сю. В «Парижских тайнах» его герои не раз действуют по законам жанра, основы которого заложил Эдгар По.
Упомянем и Поля Феваля, автора «Лондонских тайн» и «Золотого ножа», который причудливым образом соединил в своих произведениях приключения благородных разбойников и поиск ответа на ту или иную загадку, требующий в первую очередь усиленной умственной деятельности. В том же ключе работал и виконт Понсон дю Террайль, создавший цикл романов-фельетонов об авантюристе-детективе Рокамболе.
Если французские писатели, не собиравшиеся отказываться от всенародно любимого «авантюрного» романа, поначалу ограничились лишь крохами со стола Эдгара По, то англичане сразу и безоговорочно приняли новый жанр как таковой. И прежде всего – Чарльз Диккенс. При желании в его «Очерках Боза» (1836) можно разглядеть ростки детектива. В романе «Барнеби Радж» они уже подчиняют себе сюжет. Впрочем, с этим романом Диккенс немного оплошал.
Nota bene
Когда первые пять глав романа «Барнеби Радж» увидели свет (они печатались выпусками «с продолжением»), Эдгар По выступил на страницах журнала «Грэмз Мэгэзин» с рецензией, в которой предсказал, как именно закончится роман и кто истинный убийца. И не ошибся, хотя впереди оказалось еще 78 глав. В той же статье По объяснил, что именно побудило его сделать такие выводы. Логика По была безупречна, что подтвердил и сам Диккенс. Когда в 1842 году Чарльз Диккенс был в Филадельфии, По пришел к нему в гостиницу и подарил оттиск рецензии. Предание гласит, что, прочитав ее, Диккенс воскликнул: «Да он настоящий сатана, этот По!» – так поразило его предвидение финала романа, сделанное за несколько месяцев до его окончания автором.
Создается впечатление, что «уроки», преподанные в рецензии, не прошли мимо внимания Диккенса. В романах «Жизнь и приключения Мартина Чезвилта» и «Холодный дом» он уже не допускает прежних промашек, позволяющих предугадывать дальнейший ход событий. Кстати, в «Чезвилте» Диккенс выводит на авансцену частного сыщика Нэджета, а в «Холодном доме» впервые в английской литературе среди главных персонажей появляется полицейский служащий Баккетт, прообразом которого для Диккенса послужил инспектор Филд из лондонской городской полиции.
Как бы ни были хороши эти книги Диккенса, но сердце поклонника детектива особенно греет оборванный смертью писателя роман «Тайна Эдвина Друда», первая «серия» которого была опубликована в журнале «Круглый год» в апреле 1870 года и имела грандиозный успех. Столь же грандиозен был и аванс автору – семь тысяч пятьсот фунтов.
«Тайна Эдвина Друда»
Предание гласит, что, узнав о восторге королевы Виктории от первых шести выпусков, Диккенс предложил ей пересказать содержание остающихся шести, однако королева не пожелала узнать, действительно ли Эдвин Друд был убит, и Диккенс унес с собой его тайну… Чем же все должно было кончиться? На этот счет существует множество версий, но ни одна из них не выглядит достаточно убедительной.
И все же не Диккенс стал той фигурой, которой суждено было войти в историю детектива сразу за Эдгаром По. Вторую строчку на скрижалях занимает Уильям Уилки Коллинз, автор многочисленных детективных рассказов, повестей, романов, среди которых два ограненных алмаза – «Женщина в белом» (1860) и «Лунный камень» (1868). Об этом в присущем ей возвышенном стиле говорит в одном из своих эссе писательница Дороти Ли Сейерс, утверждая, что «Лунный камень» – это «лучший детектив всех времен».
Уилки Коллинз. Портрет
Однако тот же Диккенс, находившийся долгие годы в дружеских отношениях с Коллинзом, отзывался об этих книгах весьма сдержанно, а их современник Энтони Троллоп признавался: «Конструкция его историй абсолютно точна и достойна восхищения. Однако я не могу освободиться от чувства, что все это искусственно сконструировано». Как бы там ни было, лучшие произведения Коллинза вошли в «золотой фонд детектива» и останутся там хотя бы потому, что это были первые романы, написанные в рамках набирающего силу жанра.
В то время как в Англии Диккенс, Коллинз, а также ныне прочно забытые миссис Генри Вуд (с романами «Тень Эшлидата» и «Ист линн») и Джозеф Шеридан Ле Фаню не оставляли в покое нервы любителей острых ощущений, по другую сторону Ла-Манша опомнившиеся французы бросились вдогонку за англичанами. Там появилась целая когорта писателей-детективщиков. Среди них отметим Констана Геруля, Эжена Шаветта, Фортюне дю Буагобе и, конечно же, Эмиля Габорио, который, по его словам, был так «влюблен» в Дюпена, что создал его французского двойника – сыщика Лекока (по-французски – «петух»). Габорио был по-настоящему талантливым беллетристом, а его герои Лекок и папаша Табаре – наблюдательные, неуязвимые, прекрасно разбирающиеся в человеческой психологии, – на долгие годы стали образцом для эпигонов, также как лучший роман Габорио «Дело Леруж» породил массу подражаний.
Увы, на берегах Нового Света возникла пауза, которую не могли заполнить первые романы Энн Кэтрин Грин и Мердок Девентер, пользовавшейся псевдонимом Лоуренс Л. Линч. Книжные прилавки Америки заполонили неприглядно коммерческие «десятицентовые романы». В 1884 году Джон Р. Кориелл в «Нью-Йорк Уикли» дебютировал своим Ником Картером. До того главным героем такого рода сочинений был Нат Пинкертон, который весьма отдаленно напоминал реальную личность – сыщика Алана Пинкертона.
Nota bene
Алан Пинкертон стал легендой при жизни. Раскрыв в 1861 году заговор против президента Авраама Линкольна сыщик был возведен в ранг национального героя. Алан Пинкертон был главой сыскного агенства, работавшего под девизом «Мы никогда не спим». Пинкертон оставил потомкам мемуары («Шпион сопротивления», «Молли и детектив», «Тридцать лет детективом»), в которых, почти не приукрасив, поведал о своей жизни. И вот такого (!) человека анонимные авторы грошовых книжонок превратили в нерассуждающую марионетку, снабженную пудовыми кулаками.