Страница 9 из 20
– Я первый, я первый! Ты снова проиграла.
– Сдаюсь, – Талира выдохнула, тугой корсет сдавливал грудь и ужасно мешал.
– Вашвеличество, – заботливой пташкой порхала рядом Анабель. – Вам надо отдохнуть! Вам нельзя так бегать после болезни. Прошу вас, передохните и выпейте настойку!
Та жуткая лихорадка, что охватила её в Меригосте, давно прошла, но перепугала придворных лекарей она сильно. Так бледна и беспомощна была Талира несколько дней, что многие наверняка уже готовились завернуть её в торжественный – императорского цвета – бордовый саван и проводить в последний путь.
Талира упрямо тряхнула головой.
– Ладно, ладно, моя дорогая Анабель. Только не начинай снова, у меня всё хорошо. И налей мне чего-нибудь прохладного, лучше воды.
Казимир скорчил дразнящую гримасу, показал кончик языка и схватил со стола круглобокое красное яблоко.
Маленький, но очаровательный сорванец. Тёмные кудрявые волосы растрепались, на пухлых щёчках горел румянец, а в золотистых глазах – торжество. Несмотря на точёность и аристократичность черт лица, было в них что-то простое и душевное. Какие они разные с надменным, заносчивым Нотэри.
От воспоминания о старшем наследнике благодушное настроение Талиры точно водой смыло, лоб невольно нахмурился, а пальцы, сжимающие подлокотники глубокого кресла, до побелевших костяшек вжались в покрытое лаком дерево.
Всё чаще ей казалось, что Нотэри не остановится ни перед чем в своём стремлении занять трон и уничтожить её, как помеху и досадное наследие почившего отца. А известие о казни "Алекса", которого, как сбежавшего колдуна, преступника и отродья Тёмного, опасались полстраны, он и его приближенные восприняли не с ожидаемым одобрением, а будто бы неудовольствием. Хотя даже Эван поверил, что всё свершилось как должно. Но ничего не изменилось, а напряжение внутри двора только продолжало расти и всё это… угнетало.
Талира отвернулась к окну и вздрогнула, когда к ней подошёл Казимир.
– Не грустите, Ваше Величество, – младший наследник престола улыбнулся. – В следующий раз вы обязательно меня догоните, – серьёзно сказал он, заглядывая ей в глаза. И протянул своё надкушенное яблоко.
Нет, ну что за простодушие и обаяние! Талира с улыбкой откусила кусочек, а потом перехватила зазевавшегося мальчишку и усадила к себе на колени.
– В следующий раз я обязательно тебя обгоню! – подтвердила она.
Казимир утвердительно и серьёзно кивнул, а она защекотала его и стиснула, хохочущего, в своих объятиях. Такие минуты детских игр и простого веселья выдавались крайне редко, в остальное время юный наследник был занят бесконечными учителям, гувернантками, вереницей обязательных занятий и упражнений – Талира лично проследила за тем, чтобы его воспитанием занимались лучшие люди со всей Империи, лучшие и самые преданные ей лично. Эван иногда удивлялся тому, как привязалась Талира к младшему наследнику, но кроме мыслей о собственном будущем что-то ещё притягивало её к этому мальчику, пока ещё очень открытому и мягкому.
Может быть то, что у неё мог быть такой же, разве что младше. С тёмными, чуть волнистыми волосами и проницательным взглядом серых глаз. Но думать об этом было слишком больно, потому что от этого счастья она отказалась сама… те самые пять лет назад. И отказалась навсегда, как сообщил позже с прискорбием лекарь, удостоенный когда-то высочайшего доверия хранить императорскую тайну.
Но хватит. Отныне не осталось ни сил, ни времени на пустые воспоминания.
– Ваше Величество, вы можете пожаловать в обеденный зал, всё готово к трапезе…
– Скажи, я приду через четверть часа.
– Ваше Величество, простите, но мне кажется, Вас там очень ждут. Собрались старшие советники и главнокомандующий, а также Его Высочество и Верховный Служитель…
Талира только тяжело вздохнула. По крайней мере половину из перечисленных она видела час назад на последнем совещании. Талира спустила с колен Казимира и поднялась с кресла.
– Ни минуты покоя. Хорошо. Скоро буду. Помоги мне переодеться к обеду. – Она повернулась к младшему наследнику, легонько потрепала его шевелюру и сказала: – Ступай, мой дорогой. У тебя скоро занятие по фехтованию, не так ли?
– Да, Ваше Величество, – Казимир старательно склонил голову в поклоне, развернулся, а потом чуть ли не вприпрыжку убежал из зала.
Всё-таки совсем ещё ребёнок. Надо не упустить момент.
Перед обедом хотелось подняться к себе и сменить платье – это измялось от бега, да и надо привести себя в порядок, раз уж на трапезу собрались главные люди Империи. Казалось, что череда важных совещаний и собраний по поводу войны и отношений с соседями не прекратится никогда. Война длилась уже больше месяца, и затягивалось всё явно дольше, чем когда-либо предполагал Эван. Впрочем, Нотери, похоже, был этому только рад. И не он один…
Перед Талирой распахнули двери в кабинет, она прошла в будуар и замерла перед высоким зеркалом рядом с кроватью. Но разглядывать стала не себя – что-то неуловимо изменилось на маленьком столике. За широким блюдом притаилась крохотная бумажка, свёрнутая в трубочку. Талира нахмурилась, оглянулась, но никто из служанок не наблюдал и не крутился поблизости. И это явно не случайно попавший обрывок.
Талира ухватила его и развернула. Бумажка была узкой и длинной, почему-то с запахом гари, и на ней виднелось всего несколько слов, но выведенных тщательно и аккуратно и до боли знакомым почерком. Её собственным почерком. "Я не знаю, зачем пишу тебе сейчас эти строки. Может, я просто слишком растеряна и не знаю, что будет дальше. У меня только несколько верных и понимающих людей… но ни одного, похожего на тебя…"
Проклятые назойливые ищейки! Как только они раздобыли этот отырвок письма Алексу?! Талира одним движением скомкала записку в руке. Они ничего этим не докажут.
Когда ей помогли собрать волосы в тугой узел и украсили парой крупных заколок, Талира уже успокоилась и дышала медленно и размеренно. За последние годы во дворце она повидала немало интриг, страстей и предательств. Она видела как казнили неугодных и как пропадали без следа те, кто мешал на пути кому-то из больших людей.
Только теперь Талира и сама была таким подобна – месяц назад она убила невинного только ради того, чтобы снять с себя подозрения и восстановить репутацию. И теперь словно что-то отгорело: после затяжной болезни, что едва не свела в могилу, она пришла в себя иной, словно часть души потеряла. И больше не билась тупая боль внутри, да и сожаления… что же, и для них не осталось места.
Талира расправила смятый клочок бумаги и, дойдя до секретера, в котором хранила в потайном ящике самую большую ценность – дневники прабабки, известной виконтессы Вильмонт да Кассилья – вложила обрывок между исписанных листов. Прабабушка с малых лет была для неё примером, ведь она получила свой титул от императора, причём это был не "титул учтивости" за удачный выход замуж – она рано овдовела – а её собственная заслуга в деле освоения дальнезападных областей за рекой Орсой и умелом руководстве. А ещё она была одной из изобретательниц хранения продуктов в жестяной таре. Талира часто перечитывала её дневники и не переставала восхищаться умом, силой воли и талантами своей прабабушки. Таким примером хотелось восхищаться.
Чтобы окончательно обрести спокойствие, Талира, тщательно заперев ящик, ненадолго вышла на балкон дворца. В столицу со всей страны по-прежнему стекались нестройные толпы новобранцев и повсюду на площадях наскоро обучались военному делу, порты спешно укреплялись инженерами. У Железного холма был выставлен лагерем гвардейский отряд под командованием генерал-майора Даэйроса. Улицы заполняли лязги металла, крики солдат и суета обычных жителей, спешивших по своим делам.
Проходя по открытой длинной галерее, Талира вдохнула прохладный влажный воздух и невольно задержалась взглядом на панораме города и горах вдалеке. И ощутила, как любит эту страну, и не позволит своре жадных до денег и почестей людишек растащить её на части. Она сохранит Иввар таким же могучим, каким оставил его император Мэйвис, её законный супруг, да подарит Покровитель ему вечную благодать и покой. Несмотря на тяжёлый характер почившего императора, его реформы и умелое руководство всё же вернули Ивварской Империи прежнее влияние и уважение в мире. И она продолжит его дело.